Кружево-2

Конран Ширли

– О'кей, намек понят, давай возвращаться! Неожиданно из-за огромного валуна появился фоторепортер.

– Всего один кадр, Грегг, и скажи мне, кто твоя дама?

8

НАЧАЛО ИЮНЯ 1979 ГОДА

При виде фоторепортера Лили вся напряглась, но Грегг, приветливо улыбаясь, продолжал держать руку на ее плече.

– Пожалуйста, можешь сделать снимок, Эрик. Я сегодня свободен. А это Элизабет Джордан.

– Как идет работа над «спеар»? – Человек достал из старой потрепанной сумки замусоленный блокнот и приготовился записывать.

– Нормально.

На следующей неделе мы участвуем в гонках в Сильверстоуне.

– Полагаю, что сэр Мальком на седьмом небе от восторга. Вы собираетесь участвовать в гонках Ле-Ман?

– Сэр Мальком действительно рад. Вопрос об участии в Ле-Ман решится в зависимости от результатов, показанных в Сильверстоуне.

К удивлению Лили, человек спрятал тетрадь, упаковал камеру и, кивнув на прощание, удалился.

– Прости, дорогая. Но, боюсь, что в некотором роде я – единственная знаменитость в нашем городе. Это был репортер из дорсетского «Эхо».

Лили вспомнила, как в постели он шептал ее имя.

– Грегг, ты узнал меня! – сказала она с упреком, опасаясь, что непрочное счастье ее сейчас смоет волной, как детский замок, построенный на песке: ведь Грегг солгал ей.

– Конечно, узнал, Лили. Ты ведь любому знакома так же, как член его собственной семьи. И любой тебя сразу узнает, как бы ты ни заматывалась шарфом.

Лили вздохнула:

– Я думала, у нас будет больше шансов наладить отношения, если ты не узнаешь, кто я.

– Я подозревал что-то в этом роде, потому что, в меньшем, конечно, масштабе, сам сталкиваюсь с подобной ситуацией. – Грегг помог ей спрыгнуть на песок со скользкого, отполированного дождем до блеска валуна. – Я ведь тоже лгал тебе, и по той же причине. Моя настоящая фамилия Иглтон, а не Темплетон.

– О, – воскликнула Лили. – Так, значит, это ты владелец гаража!

– Да.

– А что такое «спеар»?

– То сооружение, на котором я тебя чуть не сбил. Я автогонщик, а еще конструирую машины.

По светло-желтому, спрессовавшемуся от дождя песку они добрели до автостоянки, и Грегг помог Лили забраться в его черный «ХК 150».

– Я стал во главе «Игл моторз» в прошлом году, когда мой отец оставил этот пост. Дела фирмы катились под гору, но нам уже удалось несколько исправить ситуацию.

Они выехали из города и теперь мчались по просторной дороге, проложенной через поле.

– «Спеар» – новая модель машины, которую разработала фирма. Сначала мы изготовляем гоночный вариант, чтобы добиться максимального паблисити. Потом начинаем работать над серийной моделью. На ней-то ты меня и увидела в первый раз.

– Но ведь это была просто консервная банка на колесах! – Лили вспомнила свою первую, сотрясавшую все внутренности, поездку с Греггом. – А как эта машина будет выглядеть в окончательном варианте?

– Эта «жестянка» станет привлекательнее «порше» и престижнее «мерседеса». – Теперь они въехали в мрачный прибрежный лес. – В ней 800 лошадиных сил, и она может идти со скоростью 210 миль в час.

Они помолчали.

– А какого она будет цвета? – спросила Лили.

– Черного. Этот цвет нравится спонсорам. – Грегг свернул на проселочную дорогу. – Вся наша работа ведется сейчас на спонсорские деньги, а участие «спеар» в гонках для них – отличная реклама. В пятидесятых «Игл моторз» была одной из главных европейских

фирм, – они выехали из леса и обогнули большой зеленый холм, – а мой отец одним из самых знаменитых автогонщиков, чемпион мира. Но славу не подашь на обед, Лили. Мне было примерно три года, когда отец обанкротился. Одно из моих первых впечатлений – то, как у меня отбирают трехколесный велосипед. Они вынесли из дома буквально все. И мне предстоит начать все сначала, вновь пройти весь путь к вершине. Как только я восстановлю доброе имя фирмы в кругах автогонщиков, я постараюсь вывести нашу новую спортивную модель на рынок. Очень возможно, что нам удастся получить правительственные субсидии. Но вначале я должен доказать, что действительно умею производить на свет стоящие вещи.

Дождь уже стих, а они все еще мчались в неизвестном Лили направлении – по аллее, идущей между двух рядов высоких вязов.

– Куда мы едем?

– Ко мне домой. Я живу за мастерской.

Мастерская «Игл моторз» находилась в цокольном этаже большого некрасивого дома из красного кирпича. Внутри просторных помещений мастерской стояло несколько черных гоночных автомобилей на разных этапах сборки. Грегг указал на одну из них:

– Эту только вчера покрасили.

– Да, она выглядит куда приличнее той, с помощью которой ты меня чуть не угробил, – улыбнулась Лили, оглядывая салон машины.

– Тут есть одна особенность, – пояснил Грегг, – она может двигаться боком, подобно крабу, чтобы легче было маневрировать в городе. – Он любовно провел рукой по крыше автомобиля и распахнул перед Лили дверь.

«Машина для мужчины – объект сексуальной привязанности, – подумала Лили, – в то время как для женщины это всего лишь момент комфорта или символ социального престижа».

– Неплохо, правда? – спросил Грегг.

И Лили вдруг остро ощутила, что влюблена в человека, который влюблен в машину.

– Эта модель «спеар» была снабжена пятым, гидравлическим колесом и компьютерным управлением. – Грегг сиял от гордости, как молодой отец. – Хочешь немножко прокатиться? У нас тут есть учебный трек.

Лили кивнула, и подобная гигантской черной пантере машина рванула с места, подняв вокруг себя брызги воды и грязи. Сделав небольшой круг, Грегг аккуратно припарковал «спеар» перед входом в мастерскую. Колени Лили тряслись, и, выходя из машины, она чувствовала, как от слабости у нее кружится голова.

– Самый главный вопрос, – говорил меж тем Грегг, – будет ли «спеар» готова к пятисоткилометровой гонке в Сильверстоуне. Если там все пройдет хорошо, то в следующем месяце мы будем участвовать в гонках в Ле-Ман. Так что держи за нас палец.

– А почему гонки в Ле-Ман так важны? – спросила Лили, распрямляя затекшую ногу.

– Потому что на них машина проходит все мыслимые испытания. Ле-Ман – круглосуточная изнуряющая гонка, в течение которой нам придется как минимум двенадцать раз сделать короткие остановки, чтобы заправиться и устранить возникшие неполадки. Со мной работают еще два водителя, и мы меняемся за рулем. Мы не можем позволить себе останавливаться больше чем на десять минут, и потому гонка будет для нас совершенно изматывающей. – Он осторожно снимал с крыла зацепившиеся травинки. – Если «спеар» хорошо проявит себя в Ле-Ман, к нам тут же серьезно отнесутся в мире автогонщиков и в правительстве.