Кружево-2
Шрифт:
– Чертова коробка передач взорвалась, – промычал он. Но тут же между ним и Лили вырос телерепортер с микрофоном в руке.
– Итак, следующий этап в Ле-Ман, Грегг?
– Да, это моя мечта.
– А что вы делаете сегодня вечером? Говорят, Лили готовит для вашей команды банкет, и это будет ее сюрпризом?
– Если так, то ты испортил сюрприз, приятель.
– Не понимаю, зачем мы пришли, Энджелфейс, тем более что нас никто не звал! – Мэгги оглядела шумное сборище. Вся команда, умытая, чисто выбритая, была одета в джинсы от Армани и голубые шелковые рубашки от Черутти. «Тут нам нечего делать», – решила Мэгги, бегло оглядывая диспозицию и бросив торжествующий взгляд на
Мэгги притопнула серебряным каблучком ковбойских туфель.
– Я не знаю никого из этих ребят, Энджелфейс, и ты тоже. Пошли отсюда, я чувствую себя неуютно. Ты же не собираешься здесь петь.
Она начала уже было протискиваться к выходу, но Энджелфейс Харрис схватил ее за плечо.
– Нет уж, постой. Я хочу, чтобы моя старушка торчала рядом со мной, даже если я незваный гость на этом празднике жизни.
Мэгги внимательно посмотрела на мужа. Его подтянутое, с высокими скулами лицо было точно таким, каким должно быть лицо рокера шестидесятых. Энджелфейс был жесток, как мог быть жесток только рокер, десятилетиями колесивший по стране. Все это вихрем пронеслось в голове у Мэгги, пока знаменитые голубые глаза сверлили ее насквозь. Его голос – притворно мягкий, она знала это – произнес:
– Заткнись, дорогая, и развлекайся.
– Убери руки! – Мэгги окинула взглядом комнату и решила все-таки не устраивать сцены: слишком рано и слишком людно. К тому же, хоть он и ублюдок, и явно перебирает, но все же Энджелфейс Харрис – самый красивый мужчина в этой комнате. Черный кожаный костюм Энджелфейса сидел на нем как влитой, чуть-чуть наподобие кожи игуаны, собираясь в складки у локтей и коленей.
– Оставайся здесь и веди себя прилично! – приказал Энджелфейс. – А я сейчас принесу нам выпить.
Он подошел к толпе возле бара, где Лили приветствовала своих гостей. Пробившись через кольцо собравшихся, он остановился прямо напротив нее в своей излюбленной позе – ноги расставлены, голова чуть склонена набок, пальцы теребят расстегнутую до пояса молнию на куртке. Лили смотрела на него все с тем же удивленным видом, не оставлявшим ее весь вечер: она не узнавала в своих чисто выбритых, нарядных гостях команду Грегга.
– А, привет! – неуверенно произнесла она.
Энджелфейс продолжал смотреть на нее со своей коронной кривой усмешечкой, которая украшала конверты всех его сорока альбомов.
– Почему вы так уставились на меня? – Лили чуть отступила назад, и ее розовое платье из тафты зашуршало. – У меня что, зубы вывалились или что-нибудь не так с лицом?
– Со-вер-шен-но ни-че-го, – теперь Энджелфейс пустил в ход все свое молодцеватое обаяние шестидесятника. – Ты, наверное, была прелестным ребенком, – мягко произнес он.
Окружающие делали вид, что не замечают этой сцены, но вся аудитория обратилась в слух. И вновь Харрис одарил Лили своей кривой улыбочкой.
Когда ты была малышкойИ еще ходила в детсадик,Клянусь, мальчишки сходили уже от тебя с ума.Легко взяв Лили за плечи, он повернул ее лицом к залу, и они оба начали легко двигаться в ритме песни. Лили уже улыбалась, хотя все еще была удивлена – она никак не ожидала, что Грегг знаком с этой рок-звездой.
Мэгги тем временем проталкивалась к месту событий.
– Так вот почему мы здесь, – бормотала она про себя, – из-за этой шлюхи!
Она
– Очень рада познакомиться с вами, – приветливо улыбнулась миссис Харрис, а потом, обернувшись к мужу, прошептала: – А теперь пошли отсюда, быстро! Я не шучу.
Поцеловав на прощание Лили, Энджелфейс начал спускаться с лестницы. Крошечная белая фигурка жены словно прилипла сзади к его черному кожаному костюму.
– Будь это моя половина, я бы отправил ее на исправительные работы. Если бы взглядом можно было убить, ты бы уже находилась футов на шесть под землей, – улыбнулся Грегг Лили. Пожав своими золотистыми плечами, та вернулась к гостям.
– Судя по всему, дела твои идут отлично, Тереза, – чуть наклонившись вперед, Лили притронулась к шифоновому воротнику роскошного платья своей визави. Они сидели за столиком одного из парижских кафе.
– Да, неплохо, – вежливо согласилась Тереза. – И работа не такая изматывающая, как съемка в порнофильмах. Ты помнишь, какой был холод в студии у Сержа, Лили?
– Он специально нас морозил, чтобы соски были тверже.
– Тсс!
Подошел официант и поставил на стол серебряное блюдо с омарами.
Лили заговорщицки подалась вперед.
– А как на самом деле работается с мадам Джордж? Ты видишься со своими старыми парнями? – Лили умирала от желания узнать все о жизни единственной приятельницы, оставшейся у нее с юности. Тереза всегда была добра к ней. Это она обучила Лили грубоватым премудростям проститутки высокого класса. – Как жаль, что ты не можешь остаться на ночь и сама посмотреть, как мы живем. Tres chic, alors [5] прилететь в Париж только на ужин. – Она положила в рот кусочек омара. – Работать у мадам Джордж – все равно что в отлично отлаженном агентстве фотомоделей. У нас каждый день дежурят шесть секретарш, которые отвечают на телефонные звонки и принимают заказы. Мы тем временем сидим в розовой гостиной – болтаем, играем в триктрак, в общем, ждем, пока нас не вызовут. – Еще один кусочек омара исчез за ее блестящими губами. – Водители в агентстве здоровые, как танки, и с ними чувствуешь себя как за каменной стеной. Все заказы попадают в компьютерный банк данных, и платят нам исправно каждое семнадцатое число. Существуют фиксированные ставки, но все девушки разбиты на несколько категорий, в соответствии с которыми и оплачиваются. Даже после той истории с министром я очень котируюсь и прохожу по категории А – личный шофер, своя квартира, прислуга и кредитная карточка Сен-Лоран.
5
Весьма шикарно, знаешь ли (фр.). – Прим. перев.
– А как ваши клиенты? – не унималась Лили.
Тереза отправила в рот последний кусочек омара и подкрасила губы.
– Мадам Джордж – это французская достопримечательность, подобная Лувру. Каждый цивилизованный человек знает о существовании мадам Джордж – будь то кинозвезда, политический деятель, генерал или физик-ядерщик. Мы принимаем их всех.
– И они чем-то отличаются от остальных?
– Мужик есть мужик. Они бывают чистюлями, бывают неряхами, проворными и медлительными, с некоторыми возникают проблемы, с другими – нет. – Тереза пренебрежительно пожала плечами. – Но пока они платят, их ждет у мадам Джордж отличное обслуживание – лучшее из всего, что можно себе представить. К тому же мы всегда аккуратны, благоразумны, достаточно сдержанны.