Кружки любви
Шрифт:
Коди с Джорданом начинают закрывать кузов, а Гаррет снова обнимает меня.
— Ты сведёшь меня с ума, — ласково произносит он, переводя взгляд. — Никогда больше не суйся в драку. То, что ты сказала этим двоим, было поистине удивительным. А сейчас дай я тебя поцелую, потом забирайся на байк Джордана, дуй к себе, собери вещи и планируй проводить много времени в моих футболках.
— Оо, — стону я, потому что это так горячо.
— Рот, милая, — мурлычет он, и я подчиняюсь.
Гаррет умопомрачительно целует меня, пока нас довольно грубым образом не прерывает Джордан — лучше бы он никогда так не
— Возьми все, чтобы приготовить у меня, — произносит Гаррет, проводя своими грубыми пальцами по моей щеке.
— Я схожу в магазин. Готовить не на одного человека, это так здорово! — возбуждённо говорю я.
Гаррет усмехается на это, и моё волнение переходит в ликование. Он достаёт свой кошелек, и оно превращается в раздражение.
— Гаррет, — стону я, когда он вытаскивает пачку наличных.
— Нет, — рычит он.
— Ты никогда не узнаешь, потрачу ли я их. Я могу положить их обратно в твой бумажник, пока ты спишь, — угрожаю я. Плохая идея.
Гаррет отворачивается и бросает свои ключи Джордану, который ловко их ловит.
— Я могу взять твой байк или машину? — рычит он.
— Возьми машину. Дождь собирается.
Они оба дёргают подбородком, когда ключи Джордана перемещаются к Гаррету. Когда они у него, Гаррет проводит рукой по моей попке. Сигнал двигаться. Я не слушаюсь, и в его взгляде, опущенном на меня, ясно читается предупреждение. Он становится недовольным, я могу судить это по его карим глазам.
Я иду к дому Джордана, Гаррет следует за мной, немного позади. Коди машет мне и юркает в свою машину.
Когда мы добираемся до мотоцикла Джордана, Гаррет убирает подножку и закатывает его в гараж. Он неплохо смотрится с байком. Ему бы пошёл такой вид транспорта. Я не могу держать своё остроумие при себе, когда он делает что-то мужественное. Никогда ничего не добьюсь, если не научусь себя контролировать. Оставлю это до завтра.
Когда мы оказываемся в гараже, он открывает дверь пассажирского сиденья, и я плюхаюсь внутрь, не посмотрев на него. Я знаю, что он раздражён, и мне не нужно напоминание в виде его карих глаз. Гаррет мягко закрывает дверь и обходит капот машины. Он заводит старенький "Корветт" Джордана и направляется прямо в центр.
Я решаю разрядить обстановку.
— Куда сначала? — бодро спрашиваю я.
— К тебе, — ворчит он.
— Что ты хочешь на ужин?
— Всё равно.
— У тебя есть предпочтения в еде?
— Нет.
— Может, есть что-то, что не нравится?
— Нет.
— Твой любимый десерт?
— Такого нет.
Не сработало. Надо сменить тактику.
— Любишь, когда тебе сосут? Минет, любишь?
Машина с визгом тормозит, и я визжу в панике, боясь, что мы погибнем в аварии. Когда я разжимаю пальцы, вцепившиеся в руку Гаррета, вытянутую на уровне моей груди, я смотрю на него. Его челюсти так плотно сжаты, что я удивляюсь, что не могу услышать, как крошатся его зубы. Его взгляд устремлён вперёд, и я не могу разглядеть цвет его глаз, потому что всё ещё прижата к своему сидению. Мы одни у подножия холма, ведущего к моему дому. Если это не какая-нибудь невидимая белка перебежала нам дорогу, значит, Гаррет остановился от моего вопроса. Он не выглядит счастливым от моего вопроса.
— Прости, — шепчу я.
Он не отвечает, только опускает
Я открываю свою новую дверь и захожу внутрь, и в тот же момент он разворачивает меня и прижимает к деревянной двери. Мои ноги оборачиваются вокруг его талии, горячие губы Гаррета набрасываются на мои. Я цепляюсь за него, его язык исследует каждый миллиметр моего рта. Я полностью в его власти и наслаждаюсь его силой.
Я выгибаюсь напротив него и стону, когда он подхватывает движение с заметным волнением. Я продолжаю выгибаться, он массирует ладонями мои ягодицы, потянув зубами мою нижнюю губу. Гаррет прижимается носом к коже на моих скулах и произносит слова, которые станут для нас самыми значимыми из всех.
— Я никогда не сделаю тебе больно, — шепчу я у щеки Эмили. — Я буду защищать тебя всеми силами, что у меня есть. Я постараюсь сделать тебя счастливой. Я буду заботиться о тебе.
Я упираюсь лбом в ее лоб и смотрю на ее пылающие щеки и горящие желанием зелено-золотые глаза.
— Эти вещи не подлежат обсуждению, Эмили. Если ты со мной, то так оно и будет. Всегда.
— Если ты даешь мне деньги на еду, я просто беру их без возражений? — спрашивает она, все еще задыхаясь от нашего поцелуя.
— Да.
— Ладно, — тихо говорит она.
— Мне нужно знать, что ты понимаешь меня, сладкая, — я хочу, чтобы она осознала, с чем только что согласилась.
— Ты хочешь заботиться обо мне. Я знаю только одного человека, который занимался этим. Мой отец. Он все делал для моей матери и меня. Он платил. Он чинил. Он защищал. Он утешал. Он решал проблемы. Он сделал нас счастливыми. И он нас любил всем своим сердцем. Я понимаю тебя, Гаррет. Я с тобой, — повторяет Эмили, прижимаясь губами к моим с самым нежным поцелуем, который я когда-либо чувствовал.
Я принимаю поцелуй, но пытаюсь сделать все правильно. Мне нужно отступить. Мне нужно не спешить с этим, я пытаюсь вернуть контроль над собой.
Увидев ее сегодня… это практически выбило меня из колеи. Эмили была настолько ласковой и сострадательной, когда разговаривала с Коди. Я должен был поцеловать ее и не облажаться как в прошлый раз. Затем она достаточно любезно расправилась с Хантером, но я не собирался с ним любезничать. Этот ребенок станет занозой в заднице. Он разговаривал со мной, как никто другой, кого я когда-либо знал; у парня явно стальные яйца. Он почти дразнил меня, претендуя на Эмили. Я готов заявить свои права на нее прямо сейчас, у двери, к которой ее прижал.
— Нет, — требует она, когда я пытаюсь отпустить ее.
— Эмили, — предупреждаю я, приближаясь к краю, готовый сорваться.
— Пожалуйста, — шепчет она, ее глаза смотрят с мольбой не отпускать ее.
— Не так, — отстраняюсь и отодвигаю ее от меня.
Она скулит, когда я отхожу, отворачиваясь от нее, чтобы прийти в себя.
— Теперь я знаю, почему Адам мне изменял, — говорит Эмили так тихо, что я не уверен, что она говорит со мной. — Если он чувствовал то, что и я сейчас в течение двух лет, он заслуживал получить освобождение.