Кружки любви
Шрифт:
Эмили стирает одинокую слезу со щеки, и я целую след, что она оставила.
— Прости, сладкая, — шепчу я ей в щеку.
— Спасибо.
Мой мозг делает несколько быстрых вычислений, и я понимаю, что она занималась сексом в выпускном классе, что значит, что у нее не было секса на протяжении десятилетия.
— Он пришел на похороны, — она отвечает на мой невысказанный вопрос.
Я киваю, понимая, полностью заканчивая разговоры о каких-либо мужчинах, которые прикасались к ней. Я собственнически целую ее губы. Я прикасаюсь
— Я пользуюсь противозачаточными таблетками, — говорит она своим хриплым сексуальным голосом.
— Слава Господу, бл*дь, — я издаю стон, прижав свой член к ее животу.
— Я должна закончить печенье, — шепчет она, а я кладу ладонь на ее грудь и потираю твердый сосок.
Долбаное печенье.
Я рычу и отпускаю ее, погладив упругий зад, давая ей понять, что она должна двигаться.
— Я буду ждать возвращения в кровать, Гаррет, — мурлычет Эмили, когда уходит.
Я смотрю на нее взглядом, который говорит, что ей лучше поторапливаться, прежде чем я привяжу ее к кровати и никогда не отпущу.
Она хихикает и убегает прочь от меня.
Я принадлежу ей.
Я вытаскиваю свой импровизированный противень с печеньем из тридцатилетней духовки Гаррета и оставляю их остывать на одну из полок, которую я расчистила, прежде чем начать печь. Я довольно хороша в импровизации.
Я могу чувствовать взгляд Гаррета на себе, куда бы я ни переместилась. Джордан, Хантер и Коди разговаривают о какой-то видеоигре. Гаррет не произнес ни слова. Однако он улыбнулся мне уголком своего великолепного рта, когда я съела кусок пиццы и запила стаканом воды.
Я не связывалась с ним со вчерашнего вечера, но Гаррет так похож на моего отца. Даже слишком. Он был моим героем, пока я была маленькой девочкой. Я нечасто видела его в течение первых десяти лет моей жизни. Но когда видела, он был супергероем для меня. Но самым лучшим было наблюдать за ним и моей мамой. Он всегда прикасался к ней, всегда держался рядом. Она светилась рядом с ним. Даже когда она была больна.
Я предполагаю, что это и является причиной, почему я люблю наблюдать за столом свиданий у себя в кафе. Эта искра, свидетелем которой я становлюсь, напоминает мне о моих родителях. Сама я впервые чувствую этот трепет.
— Эм? — голос Джордана вырывает меня из моих мыслей.
— Да?
— Не дай им остыть. Мы будем, есть их горячими.
Я закатываю свои глаза, но наполняю бумажную тарелку и ставлю её на стол. Я пробую уйти, чтобы убраться, когда Гаррет хватает меня за талию, усаживая на свои колени.
— Ты выяснил всё со своей сестрой? — спрашиваю у Хантера, в то время как Гаррет оборачивает свои руки вокруг моего животика, вызывая в нём трепет.
— Ага, —
Он обращает на меня свои сомневающиеся большие глаза цвета черного дерева, прося объяснений.
— Не только женщины совершают подобные ошибки, Солнышко. Люди вообще делают дурацкий выбор, когда они переживают. Ты отчаянно хотел отомстить за сестру сегодня днем и собирался драться со своим лучшим другом ради достижения своей цели. Никто не совершенен. Мы должны видеть, как люди оправляются от своих ошибок и пытаются загладить вину, чтобы действительно увидеть саму сущность самих себя, — высказала я своё мнение.
— Ты как сказочный персонаж, — вспыхивает Хантер, запихивая следующее печенье в рот.
— Будь уверен, она смотрит на мир в розовом, — добавляет Джордан. — Ты должен видеть её, мужик. Когда все уже психанут — она улыбнётся. Я буду готов вырубить какого-нибудь идиота, а она успокаивает меня глупой шуткой. Её бывший обращается с ней как с дерьмом, а она позволяет ему сорваться с крючка. Не потому что ей больно, а потому что она не хочет, чтобы у меня были неприятности из-за избиения его задницы.
— Выглядит так, как будто ты её не слушал, — произносит Хантер, указывая на разбитое лицо моего лучшего друга, что заставляет снова чувствовать себя дерьмово.
— Дерьмо случается. Прекрати, Эм, — рычит Джордан на моё виноватое лицо.
— Ты действительно чувствуешь себя виноватой? — уточняет Хантер.
— Ему больно из-за меня. Конечно, я чувствую себя виноватой.
— Ты не можешь чувствовать себя виноватой, когда кто-то любит и защищает тебя. Какая глупость.
— Джордан сделал всё правильно, Эмили, — добавляет Коди, его глубокие зеленые глаза дарят уверенность.
— Я знаю, что он поступил правильно. Но теперь он весь в синяках. Если бы я занялась Адамом раньше, этого бы не произошло.
— Мне следовало отпинать его задницу ещё много лет назад, Эм. Это не твоё дерьмо и ты, бл*дь, знаешь об этом. Он обращался с тобой как с дерьмом. Я думал, что он был киской, напуганной обязательствами. Я понятия не имел, что он пытается перенаселить планету. Это мой косяк.
Я действительно не хочу продолжать этот разговор в присутствии подростков. Они не должны слышать это.
— Я была единственной, кто все отрицал. Это моя вина.
— Нет, — зарычал Гаррет. — Этот ублюдок совершил все это дерьмо. Ты не несешь никакой ответственности за это. Джордан врезал ему, поскольку он это заслужил. Адам не считает, что правила распространяются и на него, а теперь он выучил, что распространяются. Ему это не понравится. А я прослежу, чтобы он подчинился.
— Мне нравится этот чувак, — говорит Хантер Коди.
— Мне тоже, — отвечаю я нежно, опираясь на плечо Гаррета, пока он оставляет поцелуй на моей шее.