Кружки любви
Шрифт:
— Какую историю мы будем рассказывать?
— Они не помнят, что случилось. Они пошли на вечеринку и отправились домой. Машина разбилась, и они ничего не помнят. Спина Алиссы была чертовски высечена, но, если она будет отказываться об этом говорить, никто ничего не сможет сделать. Именно поэтому мы должны держать её и Хантера вне системы.
Я знаю, Девлин пытается сделать что-то хорошее здесь. Но эти дети нуждаются в помощи, чтобы пережить случившееся. Алиссе будет психологически херово из-за этого дерьма. Я уверен, что Хантеру и Коди тоже. Замалчивать проблемы
— Давайте поговорим с Эм и Дженной, прежде чем решим, что нам делать. Они провели день с ними. Они знают, что именно для детей будет лучше. Моя вагина не функционирует без девочек вокруг, — шутит Джордан.
Он уже возвратился к светлой стороне себя. Чувак меня поражает. Как будто он совершенно равнодушен к тому, что мы только что сделали, также как Девлин и я. Хотя есть такая уверенность.
— Шарп, я знаю, что беседа это не твоя сильная сторона, однако ты не сказал ничего с тех пор, как мы покинули больницу. Ты в порядке? — осторожно спрашивает Девлин, не глядя на меня, в то время как выдыхает ровную струйку дыма.
Я жду мгновение, пока несколько раз затягиваюсь, рассматривая его вопрос. В порядке ли я?
— Нет, — ворчу я и поднимаясь на ноги.
— Хорошо, — отвечает Девлин. — Давайте примем душ и переоденемся, чтобы потом сжечь эту одежду.
Джордан и я тащимся позади Девлина в клуб, оставляя подвал смерти, который надо прибрать. Этим займется очень странный персонаж МК «Хаос», Зеро, он наслаждается разбором беспорядка. Каждому своё.
Сегодня несколько человек крутилось рядом, однако, когда время приближается к четырем утра — клуб практически пуст. Девлин ведет нас к главной зоне длинного коридора, где расположены небольшие комнаты.
Я захожу в первую предложенную и быстро раздеваюсь, избегая делать слишком много беспорядка, чтобы Зеро мог убрать. Я поднимаю взгляд в темное зеркало над раковиной, долго и тяжело пялясь на своё отражение.
Это похоже на что-то из фильмов ужаса. Запекшаяся кровь, испачкавшая всю кожу, которая является частью моего зверства. Куски костей и плоти смешались в беспорядке, образуя поверхность, похожую на солнечные ожоги. Позади моих густых черных ресниц — тьма, отраженная в глазах. Это помимо карего, который является цветом моих глаз, когда я взбешен. Нет никакого разделения между моей радужной оболочкой глаз и зрачками. Это цвет смерти.
Я стою перед своим отражением ещё какое-то время, впитывая месть. Я должен стыдиться того, что я сделал. Я убил четырех человек. Я бил их, так, чтобы они прочувствовали каждый удар, пока я не решил это закончить. Я мучил их. Я травмировал их. Я искалечил их. Я убил их.
Я ничего не чувствую.
Я не счастлив.
Я не удовлетворен.
Я не освободился от вины, грызущей меня.
Я не освобожден.
Я не зол.
Делая глубокий вдох, я скольжу в маленькую душевую кабину и приступаю к очищению своего тела под обжигающей водой. Потребуется много времени, чтобы стать чистым после того, что я только что сделал. Я мою себя ещё раз. Мои мускулы воспалены и горят
Я выключаю душ и грубо вытираю тонким белым полотенцем своё тело до того, как оборачиваю его вокруг бёдер. Я шагаю в главную комнату и нахожу стопку одежды, ожидающую меня на кровати.
Когда я натягиваю через голову футболку с длинным рукавом МК «Хаос», дверь в комнату открывается. Входит Зеро со спортивной сумкой в руках. Он поправляет свои толстые очки на своем носу, когда видит меня. Есть что-то странное в нем. Он — тот парень, которого вы видите и немедленно думаете, что он серийный убийца.
Он среднего роста, среднего веса, он средний во всем. Никто, вероятно, никогда не замечает его. Если бы я был другим человеком, он бы испугал бы меня до чертиков.
Я киваю ему, пока надеваю ботинки. Вся одежда подошла мне, так что она, видимо, Девлина. Он такой же большой, как и я; вообще-то, он может быть даже немного шире в плечах и толще в талии. Однако мы те же шесть с половиной футов устрашения.
Зеро не разговаривает со мной, но, когда он открывает дверь ванной, то улыбается так, как будто только что узнал про Рождество.
Я выхожу из комнаты и держу путь назад к главному клубу, чтобы обнаружить Джордана и Девлина, тянущих по большому стакану виски. Я не планировал пить. Я должен добраться до больницы.
— Ты на улицу? — спрашивает Девлин, пока я приближаюсь.
Я киваю.
Я действительно не способен разговаривать прямо сейчас.
— Мы собираемся посидеть здесь некоторое время. Ты уверен, что не хочешь поспать, прежде чем мы вернемся? — спрашивает Джордан с небольшим беспокойством в голосе.
Он просто смотрел и помогал, пока я избивал четырех людей до смерти. Возможно, он не хочет, чтобы я был с Эмили. Я не дам ему то дерьмо, что он хочет. Но я понимаю его озабоченность.
— Мы вернемся туда в восемь, когда начнутся часы посещения. Не думаю, что нам следует привлекать слишком много внимания. Ты собираешься увидеть своего брата, это не покажется подозрительным, — поддерживает его мнение Девлин.
Я хлопаю их обоих по спинам и направляюсь к заднему входу, где припаркован мой автомобиль в пристройке. Здесь всю ночь нет никаких любопытных глаз, как я знаю. Когда я достигаю металлической двери, то останавливаюсь.
— Спасибо, что прикрыли меня, — низко и глубоко рычу я.
Девлин и Джордан оборачиваются, чтобы посмотреть на меня, как будто не верят своим глазам. Я говорю, и я благодарю их. Я не удивлен их реакцией.
— Всегда рад, брат, — грубо отвечает Джордан.
Джордан и я на некоторое время смотрим друг на друга. Я начинаю разворачиваться и уходить, когда он произносит.
— Я уважал тебя, Шарп. Но теперь я чертовски тебе доверяю.
Я киваю несколько раз и ухожу. Я не знаю, что делать с тем, что Джордан только что мне сказал. Так что принимаю это. Я принимаю его доверие, поскольку после произошедшего сегодня, я тоже доверяю ему. Я прикрою его спину, а он — мою. Если я почувствовал что-то, то это ощущается хорошо.