Крым-2. Остров Головорезов

Аверин Никита

Уткин аж рот разинул от удивления.

— Ну надо же! — только и сказал он. — Добрались! Живые!

«Ах ты гад, — подумал Пошта. — Удивляется еще».

— Что происходит в городе? — спросил Телеграф. — Нас чуть не растерзали!

— А вы не в курсе? — пожал плечами Уткин. — Ах, ну да, вы же были в крепости, когда прибыл гонец. Война, друзья мои, большая война в Крыму началась. Объединенные силы хана Арслана Гирея Второго, гетмана Дорошенко и Союза Вольных Городов Крыма выдвинулись к Джанкою.

Пошта похолодел. Опоздали. Надо

во что бы то ни стало очи­стить доброе имя клана листонош — иначе не будет больше такого клана. Против всего Крыма им не выстоять.

— Позвольте спросить, — продолжал Уткин, — а добыли ли вы ту литературу, о которой я имел скромность упомянуть?

— Добыли, — сказал Пошта и швырнул к ногам изобретателя мешок с книгами. — Радуйтесь.

Уткин упал на колени и принялся рыться в мешке, издавая вос­хищенные вопли. Прямо как Кайсанбек Аланович в Генуэзской крепости. Интеллигенция. Не от мира сего. Война на острове, а им все книжечки подавай.

— Мы забираем вашу пушку, — продолжил Пошта. — Как дого­варивались.

— Да-да, конечно, берите! — бормотал Уткин, листая ветхие страницы. — Договор дороже денег.

Пошта сдернул с пушки Гаусса-Уткина покрывало и критиче­ски ее осмотрел. Ага, кронштейн стандартный, как от станкового пулемета. Можно будет смонтировать на крыше «Мародера», Бан­дерольке может пригодиться. Боеприпасы хоть в ящик ссыпай, ме­таллолома тут достаточно. А что у нас с электропитанием? Бата­рейки где? Или аккумуляторы?

— Где источник питания? — спросил Пошта.

— В соседней комнате, — махнул рукой Уткин.

Предчувствуя недоброе, Пошта пошел по силовому кабелю к ближайшей двери, распахнул ее и обомлел.

Его взору предстал чудовищный механизм — с дровяной топ­кой, паровым котлом и динамо-генератором. Все это пыхтело, коп­тило, свистело, щелкало клапанами высокого давления и жужжало. Копать-колотить! Пушка Гаусса-Уткина на дровах!

И как мы это упрем?!

— Уткин, — негромко сказал Пошта. — Сдается мне, вы нас ки­нули. Как мошенник на базаре.

— Почему же кинул? — возмутился изобретатель. — Договор есть договор. Вы мне книги — я вам пушку. Забирайте вместе с ге­нератором. Видите ли, — начал оправдываться он, — у меня не по­лучилось создать достаточно мощную батарею, ничего сложнее лейденской банки в кустарных условиях не сделаешь, ну где я возьму азотную кислоту? Суперконденсаторы я добыл в Симфе­рополе, был там один военный заводик, а вот электричество при­ходится извлекать старым дедовским способом...

Пошта присел на корточки и почесал в затылке. Ситуация скла­дывалась — хуже некуда. Весь Крым возненавидел листонош — раз. Чудо-оружие Уткина нетранспортабельно — два. Феодосийцы собираются нас разорвать на части — три. Что он забыл?

— У меня плохие новости, — доложила Бандеролька, входя в комнату.

— Я не удивлен, — ответил Пошта. — Что там еще?

— Солярки почти нет в «Мародере». Кто-то слил. И уголь сты­рил. Ехать не на чем.

— Копать-колотить...

Пошта

открыл атлас и посмотрел на карту. Да-с, вляпались. Ладно, им с профессором, Костей и матросами всяко придется идти пешком — через горы даже «Мародер» не проберется, так, собственно и планировалось. А вот Бандерольке, Телеграфу и док­тору до Керчи будет далековато. Могут не успеть, и бункеры по­падут не в те руки. И — все, пиши пропало.

Гонка со временем, гонка со смертью. И листоноши ее прои­грывали.

— Уткин, — спросил он. — Где в Феодосии можно достать соля­ру? Или уголь?

— Нигде, — ответил изобретатель. — Тем более в сложившейся острой политической ситуации я бы вообще не рекомендовал вы­ходить на улицу.

Пошта выглянул в окно. По улицам рыскали группы озлобленных аборигенов, вооруженные кто чем — палками, граблями, двуствольными ружьями.

— Как глупо, — сказал Кайсанбек Аланович. — Отправиться в экспедицию с благородной миссией, пытаться остановить новую Катастрофу и возродить человечество — и погибнуть из-за отсут­ствия солярки и мозгов у толпы озверелых аборигенов. Ирония судьбы.

Пошта ощутил острое желание долбануть по толпе из пушки Гаусса-Уткина. Приманить побольше туземцев и превратить в мел­кий фарш. Примитивное кровожадное желание убивать. С трудом листоноша отогнал эту мысль.

— Ну почему же так пессимистично, коллега? — спросил Уткин. — Не все потеряно. Если ваш автомобиль способен ездить на угле, значит, поедет и на дровах, а уж дров у нас достаточно. Надо только слегка модифицировать котел, уж поверьте мне, я на эти паровых технологиях собаку съел. Возьмем запчасти от гене­ратора — и поедет ваш броневик как миленький!

Пошта почувствовал робкую надежду.

— Сколько на это надо времени? — спросил он.

— Час-полтора, — ответил Уткин.

Как раз стемнеет. Хорошо. Очень хорошо. Главное — продер­жаться.

— Приступайте, — велел Пошта. — Ночью будем вырываться из города.

Глава 7.

КОШКИН ДОМ

Бандеролька считала себя опытным листоношей. Операций и экспедиций — десятка два, везучесть повышенная, наглость про­качанная. Она умела стрелять, но предпочитала разруливать кон­фликты на словах, и уж точно не нуждалась в защите.

Однако разделение отряда далось Бандерольке тяжело.

Неспокойно было за Пошту. И за себя, что уж там говорить, тоже было неспокойно: отряд маленький, хотя Телеграф в бою десятерых стоит, а в экспедиции — и всей сотни; места незнакомые. Раньше Бандерольке не приходилось посещать Керчь. Говорят, город и до катастрофы был мелким и богом забытым, а теперь — и подавно.

Севастополец Стас весело насвистывал, пакуя вещи. И бросал на Бандерольку жадные взгляды.

Вообще она была бы не против — при других обстоятельствах. Мо­ряк — мужчина видный, а к врачам Бандеролька питала слабость.