Крымский Джокер
Шрифт:
А когда дело дошло до разборки, сделал простенькую заяву:
— Иван, пойми…Мужик, которому я продал ремень, умер. И денег мне не успел отдать. Не идти же мне теперь к его вдове за десяткой?
Вот так. Изящно и просто. Клиент не уехал на дальний Север. Не скурвился. Просто отдал концы. Так прожжённый спекуль Ваня остался без червонца.
А Лось… Лось поймал в коридоре первую зазевавшуюся третьекурсницу, и решил жениться. Ну, дело молодое. И вот забеременела эта герла вскоре. Уехала к родителям в Мелитополь, чтоб выносить для Лося потомство. И остался Лось один в пустой «семейной» комнате. «Семейная» комната в общаге, если ты помнишь, отличается от обычной тем, что там, как пел Высоцкий: «хлебный мякиш за щекой, еды навалом…Собачка мается в сенцах … Печка в синих изразцах…» ну и так далее. Одним словом, чистенько и уютненько.
Недолго думая, друган Лось обратился ко мне, и предложил нелегалу, каким я был на тот момент, убежище.
И зажили мы с ним выпиваючи…
Холостяцкое житиё-бытиё это тебе не Борхеса натощак читать. Тут надо с пониманием и чувством. А два холостяка — это просто край. Потому что им всё надо успеть за короткие три месяца отсутствия лосиной супруги: из универа не вылететь за прогулы, и повеселиться по-взрослому, как в последний день мира. Ну, и стариной своей встряхнуть не раз.
… И прочие шалости.
Эхе-хе-хе.… - Витька смущённо захихикал. — Даже сейчас после прошествия стольких лет мне немного неудобно и смешно. Хочется свалить всё на цинизм Лося. Но и я тоже был хорош. Да что там….
Здесь Виктор сделал паузу, чтобы хлебануть изрядный глоток пива. Промокнув губы салфеткой, он стал рассказывать дальше:
— Мы сразу столкнулись с серьёзной проблемой. Нас — два джентльмена. Соответственно и мамзелей предполагается двое. А комната одна и довольно маленькая. Мы с Лосём, конечно, легко бы смирились с групповухой, потому что синячили в те дни как перед казнью.
Но женщины.… Ах, эти эфемерные сказочные существа! Ну не хотят они спариваться на глазах у посторонних, хоть ты тресни! Надо было искать выход. Техническая сторона вопроса решалась очень просто — мы протянули струну посередине нашего жилища, и повесили длинную, во всю комнату, занавеску. Но…
Карытин поднял вверх указательный палец:
— Здесь была своя тонкость. Ведь наживкой для усталых путниц был липовый день рожденья. То Лося, то мой. Ну, чтобы, интеллигентно посидеть, выпить.… И эта тонкость состояла в том, чтобы почувствовать момент, когда расслабленные красотки начнут таять в наших мужественных объятиях. И внезапно превратить одну комнату с помощью шторы в две изолированные.
Кровати, конечно, мы расставили соответственно. Нужен был знак. Слово. Волшебное словцо. Чтобы один из нас элегантным движением задёрнул занавеску, разделяя подруг.
Это очень важный момент, потому что грубое и откровенное действие могло разрушить контакт навсегда. Это как внезапно трусы в троллейбусе содрать с дамочки в пенсне. Ты врубаешься, чувак?
Толстый, с интересом слушавший рассказ приятеля, молча кивнул.
Витёк снова промочил горло и продолжил:
— Показывать глазами, что, мол, пора, — глупо. Лось и трезвый в очках хреново видит, а как выпьет, то просто слепнет. Да и кривой он от природы. Постоянно косит глазами.
Хоть задёргивай ширму каждые пять сек. Сказать что-нибудь, типа: «Поехали …» значило испортить всю расслабленную атмосферу. Пташки могут упорхнуть. Оставалось одно — закодировать условное слово. Но простое слово не походило. Мало ли какие слова в нашей разносторонней беседе могли мелькать. Слово должно быть и смысловым, и в то же время совершенно непонятным посторонним.
Дёрнув с ним как-то вечером пивка литров с шесть, мы после долгих споров всё-таки пришли к единому мнению. Просто перевернули слово «ширма» задом наперёд, и получилось изящное «амриш».
«Амриш»… Как шёпот… Моя «амриш»… Немного загадочное и романтичное… Что-то из эльфийских песен…. Или сказок Шахерезады…
Одним словом, это был истинный шедевр для нанесения окончательного удара по ослабленному алкоголем сознанию прелестниц. Оставались, конечно, ещё мелкие трудности.
Например, чтобы Лось не пёрнул во время произнесения пароля. Не пустил полугромкого шептуна… (а он был и остаётся непревзойдённым мастером в этом виде спорта.) Иначе могло всё слиться в одном длинном: «Пшшшш…» Ведь именно Лосю, как более опытному бойцу, досталась почётная роль эксперта в определении момента разделения комнаты на два шатра для плотских утех.
Итак, представь себе, Толстевич:
Зимний вечер…. Пять бутылочек молдавского кагора «Чумай»… — Виктор мечтательно подкатил глаза, — обязательно разогретого перед рефлектором, на котором сушатся папиросы «Ялта». Из еды, уж не помню что.… Не запомнилось. Не было, в основном еды, мать её! Куда девалась всю дорогу эта еда? Посмотришь — выпивки навалом, а еды — шиш! Просто больно вспоминать. А-а, я отвлёкся…
Витька, достав из пачки новую сигарету, стал дальше развивать тему:
— Так вот, прибавь к этому лёгкий морозец за окном. Снежок и всё такое… Гитара наготове. «Амриш» застыл в ожидании… И мы с Лосём, надушенные безумно дорогим одеколоном «Консул», вперили глаза истинных мачо в дверь. Вот-вот, она откроется, и войдут желанные, слегка озябшие, гостьи погреться у нашего камелька.
М-да… Как бы ни так. Надо совсем не знать Лося, чтобы думать так пошло и низменно.
Нет еды… Желанные гостьи…Снежок за окном…. И прочую муру.
Лось ведь с армии только что возвратился. Да и вообще всегда был далёк от церемоний.
Вопрос питания он решал просто. Отгребал из варившихся на общей кухне кастрюль часть харчей, и был таков. Объяснял ещё проще. Они, мол, не пьют. В смысле, хозяева кастрюль и еды. Поэтому денег и жратвы у них навалом. А мы и так на себя бремя борьбы с зелёным змием взвалили. Выходило убедительно. А баб он под любым предлогом просто затягивал в комнату, и влив им в рот спиртное, воплощал в жизнь свои самые низменные желания.
Так мы и дружили до пятого курса. А потом, сам понимаешь — он в Киев уматнул. Меня тоже носило где попало. Но, правда, хоть раз в году, да встречаемся. В этом году, правда, не вышло — когда я два месяца назад здесь же визу получал, Лося в Германию за очередной машиной понесло. Где вот только его сейчас носит? Водки уже охота!
Тут раздался шум в прихожей и грозный бас хозяина:
— Кому там, бля, чего охота? Будете без меня водку жрать — задрочу как канареек!
И раскрасневшийся от мороза огромный Лось ввалился на кухню. Сразу стало тесно…