Кто поверит эху? - Часть 4
Шрифт:
– Он не последний, - сумрачно сказал Амая, когда расходились.
– Помяни мое слово, скоро еще найдутся, и никакими казнями их не проймешь.
В ту же ночь не вернулись разведчики - должны были придти на заставу к северу от Сосновой, доложить обстановку. Тогда отправились на поиски пропавших. Небольшой отряд из крепости зашел довольно далеко, отыскивая следы их или вражеские; полил дождь, несколько человек едва не попали под оползень, пытаясь разведать дикую тропу - но безрезультатно, ничего отыскать не сумели.
**
Сайэнн послышалось: кто-то кашлянул в коридоре; гость ее кивком подтвердил - не одни. Стены и двери здесь, в Сосновой, сделаны были на совесть, даже в подсобных помещениях говорить можно было спокойно, не опасаясь, что подслушают. Получше, чем в иных богатых домах. Но Сайэнн оставила чуть приоткрытой дверь. Считала это безумием, но Энори настаивал, а идти поперек его воли оказалось совсем невозможно, как против наступающего рассвета: улыбается, а ты уже исполняешь сказанное.
Вот и услышала. Подскочила, набросила на плечи домашнее шерстяное платье; всего несколько шагов - и она уже в коридоре. Шагах в пяти от двери замерла служанка - в напряженной позе, немного согнувшись, она, видно, прислушивалась, а то и подкрадывалась, и не ожидала такой прыти от молодой госпожи. Заметив хозяйку, низко склонилась. В юбке и кофте цветов серого камня и мха - так одевались здешние слуги - женщина показалась Сайэнн ожившим духом здешних гор. Мелким, но недобрым духом.
Этой служанке - пронырливой, с хитрым лицом - она никогда не доверяла. Никогда не брала ее с собой в селение, да та и не стремилась - тут обхаживала какого-то солдата. Помимо нее, в Сосновой неотлучно жила еще одна женщина, которую наняли прислуживать Сайэнн, и разумно им было оставаться здесь, всегда поддерживать порядок и уют к ее приезду. Чтобы не кидаться сразу же стряхивать пыль и проветривать покрывала.
– Что ты здесь делаешь?
– недобро спросила девушка, и голос прозвучал почти грубо из-за старания не выдать свой страх.
– Госпожа, - служанка склонилась, едва не коснувшись пола широкими рукавами верхней кофты, - Мне послышалось, вы говорите с кем-то.
– С кем я, по-твоему, могу тут разговаривать, если рядом нет никого?
– Я подумала...
– Это была бабочка, дура. Просто ночной мотылек прилетел на мое окно, привлеченный светом! А ты почему здесь? Я не звала.
К радости Сайэнн, отведенные ей покои были устроены так, что служанка за стенкой зова все равно не услышала бы. Приходилось в коридоре ударять в подвешенную медную пластину. Многих бы сердила такая необходимость, а Сайэн видела в этом еще кусочек свободы.
– Пошла прочь, - сказала она, прикусывая губу, - Иначе пожалуюсь, что ты шпионишь за мной.
Женщина, пятясь, дошла до лестницы, и только тут отважилась немного развернуться, стала спускаться боком. Сайэнн дождалась, пока она скроется, и тень ее, большая, черная, исчезнет со стены. Вернулась в комнату, нырнула меж протянутых рук.
– Если она вернется...
– Не вернется, - его слова всегда успокаивали, хотя как бы проведал, что собирается сделать служанка?
– Но вдруг она слышала...
– Вряд ли что-то успела понять, слишком далеко стояла.
– Я так испугалась... если бы она попыталась войти, или привела стражу...
– Не успела бы, - ответил Энори так спокойно, словно находился в собственном доме, в полной безопасности.
– Она, может быть, и раньше шпионила... Я разберусь с ней, - пообещала девушка, чуть вскинув подбородок. И, помедлив, добавила:
– Но дверь... может, все же лучше закрыть?
– Оставь.
Это бы могло быть приказом, если б не ласковый тон, не смеющиеся глаза, в которых свечи отражались почему-то голубоватыми, не прикосновения, от которых Сайэнн теряла голову. Еще недавно она думала, что знает все о себе, как о женщине. Теперь понимала, как наивна была та уверенность. Она родилась заново, была вылеплена из иного материала, из глины стала ветром и серебром. Ради этого стоило рисковать.
Чувство опасности стало приправой, иногда слишком острой, и лучше бы без нее; но сейчас - лишь разогрело кровь, к тому же она поверила, что больше никто к двери не подойдет. Всегда верила, что он знает, как лучше...
Пару вечеров назад она, как обычно в крепости, стояла на верхней галерее и смотрела на небо, вдыхая пахнущий хвоей воздух. Уже было темно, только край неба оставался тускло-багряным. Внизу порой мелькали пятна света - порученцы с фонарями пробегали по каким-то делам или шла прислуга, то тут, то там раздавались голоса и смех, приглушенные - ее покои выходили на каменный дворик, который обычно был пуст. Галерею заливал оранжевый свет от факелов, и она отходила в самый конец, где было немного темнее и огонь не мешал видеть звезды. Казалось, будто она стоит одна - темная фигура часового у лестницы не мешала, Сайэнн привыкла к ней, как к столбу, даже не слишком заботилась одеться как следует.
Обычный был вечер, красивый и тихий.
Но в комнате ее поджидал гость.
Мало сказать, что Сайэнн удивилась, когда он оказался в крепости, да еще в ее личных покоях. Изумление было, и страх, и восторг. Ни одному человеку не под силу вот так пробраться внутрь Сосновой, и там миновать несколько постов стражи, и незамеченным пройти к госпоже, которую стерегли как зеницу ока.
На вопрос, как все-таки удалось, он отвечал уклончиво, и видно было - он ничего не боится, уверен в себе. Это не влюбленный, пошедший на отчаянный риск и обо всем позабывший, не лазутчик или вор, вздрагивающий от каждого шороха, а человек, который твердо знает, что здесь и как и сколько у него времени. И тут без сообщника - или некоторых - не обойтись. И сообщники эти - не рядовые солдаты или прислуга.
И ушел он спокойно: как именно, Сайэнн не видела, велел ей остаться в комнате; но стражник на лестнице ведь не слепой, он не мог не заметить.
Тогда она уверилась окончательно - тут замешана проклятая интрига между Домами. Пришел Энори от Нэйта, которые не доверяют командиру, или он с другой стороны? Безразлично, ей все равно, кто из этих давних родов будет править Хинаи, пусть хоть все перегрызутся и власть получит Столица - об этом тоже поговаривали.
Неважно, лишь бы он не пострадал. Он поначалу казался таким невинным, ни к чему не причастным... но нет. Что же, тем лучше. Ее сердце покорил не малоприметный человек низкого звания... хотя и это безразлично. Пусть хоть крестьянин, сбежавший с выделенного клочка земли. Или разбойник.
Лишь бы уцелел между этими жерновами - Домами, грызущимися за власть.
Утром, уже одна, сидела подле открытой ставни, ловила зеркальной поверхностью солнечный свет.
Хорошее зеркало, серебряное, очень дорогое. Служанки говорили, такие зеркала отражают человека лучше, чем он в жизни - правда, тут же спохватывались и прибавляли, что барышня так хороша, что зеркалу нечего улучшать.
А на деле...
Порой - раньше - Сайэнн нравилось рассматривать свое отражение, она наслаждалась увиденным. Порой становилось все равно - толку во всех этих прелестях? Ее будут, наверное, любить и нерасчесанной, и чумазой...