Кто убил классическую музыку?
Шрифт:
Этого не случилось. Не моргнув глазом менеджер пригласил всеми уважаемого Бруно Вальтера взять на себя обязанности музыкального советника, пока сам он будет искать преемника, который пользовался бы полной поддержкой совета. Родзинский, напротив, через девять месяцев рассорился с советом директоров Чикагского оркестра и окончательно сорвался. «Этот человек всюду сеет смуту, — объяснял Джадсон другим оркестрам. — Вы пожалеете, если свяжетесь с ним» [331] . Родзинский перенес нервный срыв, его преданная жена умоляла Джадсона простить его, чтобы спасти его рассудок. Будучи настоящим джентльменом, Джадсон ласково принял ее в своем кабинете. «Я всегда симпатизировал вам, моя дорогая, но я никогда не мог поладить с вашим мужем, а теперь не стану и пытаться. Я больше не хочу его видеть» [332] , — твердо сказал он. Родзинский умер в 1958 году, его репутация так и не была восстановлена. Джадсон не был мстительным человеком, но вся его империя строилась на посулах и угрозах, и время от времени, как показал пример с Гуссенсом, ему приходилось демонстрировать силу. Когда Юджин Орманди попытался уладить проблему Томсона, попросив Джадсона подыскать критику место дирижера в каком-нибудь оркестре, тот был непоколебим. В самой недвусмысленной форме он сообщил Томсону, «что разозлен его разоблачениями и считает Томсона своим непримиримым врагом» [333] . Томсону так и не удалось испытать себя на дирижерском поприще в приличном оркестре. Как и никому другому, дерзнувшему посягнуть на высочайший авторитет.
331
117 там же, р. 318–319.
332
118 там же, р. 321.
333
119 Page Т., Page V. W., Op. cit., p. 391.
Родзинский ушел в мир иной убежденным в глубочайшей коррумпированности Джадсона, в том, что он получал взятки от оркестрантов, которых отказался уволить, и в том, что он запускал лапу в кассу Филармонического оркестра. Тот факт, что Джадсон итак был очень богат, ничего не менял; богатые люди всегда хотят стать еще богаче, говорил дирижер [334] . Сотрудники Джадсона отзывались о нем как о щепетильном администраторе, понимавшем, что любой фальшивый отчет или попытка жульничества неизбежно будут выявлены бизнесменами, входившими в состав попечительских советов и платившими ему зарплату. Он заботился о том, чтобы не перегружать Филармонический оркестр своими солистами. К числу клиентов Джадсона принадлежала едва ли четверть артистов, приезжавших в Нью-Йорк; еще одной четвертью занимались его партнеры по «Коламбии». Апологеты Джадсона утверждают, что ключевое разногласие между ним и Родзинским состояло не в том, что менеджер хотел навязать дирижеру побольше своих солистов, а в том, что дирижер хотел больше звезд, чем мог выдержать бюджет оркестра. Те же апологеты добавляют, правда, довольно бездоказательно, что комиссионные, взимавшиеся Джадсоном с гонораров солистов в любой сезон, были ниже, чем суммы его личных расходов на покупку билетов на концерты его собственного Филармонического оркестра [335] .
334
120 Информация, полученная от Ричарда Родзинского.
335
121 Smith С. Op. cit., р. 38.
При всей правдивости обвинений Родзинского и при всей грязи, вылитой Томсоном, позиция Джадсона в Филармоническом оркестре оставалась непоколебимой. Он сделал еще одного своего клиента, Митропулоса, художественным руководителем и позволил ему исполнять больше современных произведений, чем когда бы то ни было. Публика вздрагивала от неожиданных созвучий, пожилым музыкантам было неприятно исполнять изобилующие диссонансами произведения, а дирижеры потихоньку ругали семидесятилетнего Джадсона, говоря, что он утратил былую хватку. Но бюджет оркестра — изобретение Джадсона и многолетнее подспорье в его работе — оставался неизменно сбалансированным, хотя в 1947 году он впервые достиг миллиона долларов, а через пять лет — полутора миллионов.
Оркестр по-прежнему каждое воскресенье выступал на Си-би-эс (совладелец — А. Джадсон), а его европейские гастроли в 1951 и 1955 годах рассматривались как важные победы на культурном фронте «холодной войны». Английский администратор, одержавший верх над Джадсоном в небольшом конфликте по поводу платы за трансляцию концертов Эдинбургского фестиваля, был удивлен, когда тот благосклонно принял свое поражение. «Он пришел ко мне со словами: "Хорошая работа!" Не могу сказать о нем ничего дурного» [336] .
336
122 Сэр Иен Хантер в интервью с автором.
«Джадсон, — писал симпатизирующий ему критик, — все меньше и меньше представляется царем, которым люди привыкли его считать, и все больше кажется благородным и необходимым связующим звеном с ушедшей и — как нам хочется думать — менее порочной эпохой концертного бизнеса… Сохранившееся у Джадсона уважение к ценностям прошлого поколения в сочетании с его сомнениями (хотелось бы сказать — с его полным неприятием) относительно погони за быстрыми, но не очень «чистыми» деньгами делало его несколько старомодным… Некоторые музыканты уже готовы забыть свою былую горячность и рассматривать Джадсона как уважаемого гражданина, заботившегося о сохранении ценностей, которым грозило исчезновение» [337] . Он находил время для неспешных бесед, особенно с дирижерами, входившими в его кабинет и пытавшимися отвести глаза отстоящего в углу великолепного стола с многочисленными ящиками — знаменитого «контрактного стола». Как вспоминал один из посетителей, «будучи молодым дирижером, вы могли только мечтать о том моменте, когда Эй-Джей возьмет вас за руку и подведет к контрактному столу, откуда начнется ваша карьера» [338] .
337
123 Smith С. Ор. cit., p. 34, 40.
338
124 Джонатан Стернберг в интервью с автором.
Почувствовав, что Джадсон расслабился, партнеры по «Коламбии», терпевшие его власть в течение двадцати лет, спланировали путч и восстали против избрания его президентом компании в 1950 году. Они отклонили его предложение о создании лекционного отдела и избрали президентом Уорда Френча, ведущего коммерсанта «Концертного сообщества». Джадсон принял перемены внешне спокойно, поскольку имел для этого все основания. Он по-прежнему оставался самым крупным акционером агентства, ведавшего делами ста пятидесяти дирижеров и солистов и тридцати пяти коллективов и контролировавшего более половины американских ангажементов талантливых исполнителей классической музыки на сумму в двадцать пять миллионов долларов в год. Джадсон лично занимался списком ведущих дирижеров. Его «Сообщество» оставалось высокоприбыльным предприятием. Его сеть Си-би-эс открывала серебряную шкатулку телевидения. Его Нью-Йоркский оркестр пользовался международным признанием. А его, собственная роль вновь становилась почти невидимой. В возрасте семидесяти пяти лет Артур Джадсон мог с нескрываемым удовлетворением обозревать свою империю, потому что он и «Коламбия» достигли того статуса сверхдержавы, о котором прозорливо сказал поэт:
О Колумбия, жемчужина океана, Дом смелых и свободных, Алтарь преданности каждого патриота, Мир преклоняется перед тобой.VI
Тру-ля-ля, веселая улыбка, «серебряный лис» и великая скрипка
Президент Соединенных Штатов играл на рояле. Его дочь Маргарет пела оперные арии. Пока Гарри С. Трумэн замышлял ядерное уничтожение Хиросимы и развязывал холодную войну, его единственное дитя мечтало о карьере сопрано. Успех давался нелегко, и она уже «начинала чувствовать разочарование», когда услужливый дирижер из Детройта Карл Крюгер предложил ей дебют, транслировавшийся по радио на всю страну. «В 8.28 по восточному поясному времени 16 марта 1947 года администрация Трумэна в полном составе прильнула к радиоприемникам», — радостно вспоминала Маргарет. За первым выступлением последовали концерты в сопровождении оркестра в Питтсбурге, Кливленде, «Голливудской чаше» [339] * и, конечно же, в столице — Вашингтоне.
339
1* «Голливудская чаша» («Hollywood Bowl») — естественный амфитеатр на Голливудских холмах, приспособленный для проведения разнообразных культурных мероприятий, концертов и спектаклей. Здесь расположена летняя резиденция симфонического оркестра Лос-Анджелеса.
Музыкальные критики, получившие шанс нанести удар по Белому дому, окунули перья в кислоту. Президент ответил запиской Полу Хьюму, критику «Вашингтон пост». «Г-н Хьюм, — писал глава самой могущественной державы в мире, — я только что прочел вашу рецензию на концерт Маргарет… Надеюсь как-нибудь познакомиться с Вами лично. Когда это произойдет, Вам потребуется новый нос, много сырого мяса, чтобы прикладывать к синякам, и, может быть, бандаж для низа живота. Гарри С. Трумэн».
«Я никогда не утверждала, что была одной из величайших певиц всех времен, — сказала Маргарет Трумэн, — но я чувствовала, что достигла профессионального уровня». Это чувство разделяли не все остальные профессионалы, и ее карьера рухнула еще до того, как в 1952 году ее отец покинул свой пост. Впрочем, она оставила по себе один долго звучавший отголосок.
В 1948 году Маргарет Трумэн обзавелась агентом. Джеймс А. Дэвидсон, считавшийся «профессионалом высокого полета, который занимался лишь немногими первоклассными певцами» [340] , пытался также наладить пошатнувшиеся дела неустроенного Фрица Райнера. Когда Маргарет стала жаловаться на то, что ей предлагают мало ангажементов, Дэвидсон посвятил ее в горькую правду жизни, которая состояла в том, что концертную сеть контролируют «Коламбия» и НККА, не оставляющие другим агентам возможности устраивать концерты их артистам в городах, входивших в систему. «Лучше расскажите это папе», — сказала Маргарет. Очень скоро Дэвидсон и его партнер Кеннет Аллен сидели в Овальном кабинете и раскрывали перед президентом Соединенных Штатов тайны музыкального бизнеса. Его реакция была короткой: «Вызовите сюда Эдгара Гувера!»
340
2 Truman М. Harry S. Тгuman. London, 1973. Р. 365, 439,441.
ФБР, занятое изгнанием из Голливуда подозреваемых в сочувствии коммунистам, тянуло с музыкальным расследованием семь лет. Наконец в октябре 1955 года оно предоставило Министерству юстиции достаточно доказательств для возбуждения в суде Южного округа штата Нью-Йорк дела против четырех ответчиков: «Коламбия артистс менеджмент» (КАМИ), ее дочерней компании «Концертное сообщество», НККА и ее отпрыска, «Гражданских концертов».
Компании обвинялись в том, что «начиная примерно с 1933 года и до сего времени» они «совместно договаривались о неоправданном ограничении торговли и обменов между штатами в области менеджмента и найма артистов, а также в формировании и поддержании организованных ассоциаций слушателей и… монополизировали вышеуказанные обмены и торговлю в нарушение разделов 1 и 2 Акта Шермана».