Кто в тереме живёт, или Хроники мелкого рантье
Шрифт:
– И чего?
В таксофонной трубке раздался характерный писк, предупреждающий, что разговор вот-вот прервётся.
– Мам, ты меня слышишь?
– Да-да, Алёша!
– У меня десять секунд всего. Ты передай, пожалуйста, инспектору, что я квартиру уже выбрал и ничего менять не…
– Ты должен завтра быть, слышишь?! Обязательно! Ты понял, Алёша? Завтра в девять, у Семёновой! И паспорт, паспорт не забудь!..
Вернувшись в Лодку, Крылов собрался было рассказать про странный разговор Машке, но, подумав, решил смолчать. Поскольку – да о чём рассказывать-то,
В исполком он явился ровно к девяти. Коридор перед инспекторским кабинетом оказался на удивление пуст и Крылов подумал было, что мать с отчимом застряли где-нибудь в пробке на Садовом. Но, войдя в кабинет, он вдруг увидел их обоих, что-то оживлённо обсуждающих с инспекторшей. Мать первой заметила Крылова и сразу устремилась ему навстречу. Обняла, расцеловала крепко и усадила рядом с собой.
Инспекторша улыбнулась и вынула из стопки коричневых папок, возвышающихся на столе, их квартирное дело.
– Приятно видеть, когда в семье царит такое единодушие! Когда родители заботятся о детях, а дети прислушиваются к мнению родителей. А то ведь смотришь иногда: вроде и семья приличная, и люди культурные, а прочувствовать друг друга – целая проблема… (Она раскрыла папку и, повернувшись к Крылову, нацелилась в него авторучкой). Так, Алексей Александрович. Вы в Нагатине были? С квартирой ознакомились? Отлично. И какой этаж предпочли? Седьмой? Замечательно. Но мне хотелось бы предложить вам ещё один вариант… (Она внезапно понизила голос, будто собираясь доверить ему какую-то очень важную и секретную информацию)… Который, с точки зрения ваших дальнейших жизненных перспектив…
Крылов прервал её на полуслове:
– Знаете, меня вполне устраивает Нагатино.
Инспекторша строго посмотрела на него поверх очков и щёлкнула авторучкой. Её взгляд, только что излучавший крайнюю степень доброжелательности, молниеносно отвердел.
– Так вот, Алексей Александрович.… (щёлк-щёлк…) Я вам настоятельно рекомендую не спешить. В конце концов, у нас ведь перестройка в стране, правда? Демократизация. Только и слышим на каждом шагу, что наша молодёжь должна иметь право выбора. Вот мы вам такое право и предоставляем. Хотим предложить вам ещё один вариант. Съездите, посмотрите, посоветуйтесь с близкими. Тем более, что вариант этот – практически рядом, на Новокузнецкой. И если через час вы вернётесь и скажете, что остались при своём прежнем мнении – я тут же оформлю вам ордер в Нагатино. Вы понимаете? Тут же! Хотя, конечно… (щёлк-щёлк…) не буду скрывать, что исполкому было бы интересней, если б вы согласились на Новокузнецкую. Поскольку тогда бы нам удалось дополнительно расселить ещё одну семью…
Фраза инспекторши про ордер, который может быть оформлен уже через час, Крылова воодушевила. Он оглянулся на мать и отчима, напряжённо примолкнувших в ожидании ответа, и подумал: а что, собственно, случится, если он прокатится до Новокузнецкой? Абсолютно ничего. Ведь он уже принял своё окончательное мужское решение и менять его не намерен. Зато потом, когда всё уляжется и утрамбуется, он сможет честно сказать себе, что проявил по отношению к близким максимум такта и понимания…
– Поедем, Алёша! Чего тут раздумывать?
Мать вновь поцеловала его в щёку – ещё настойчивей и крепче. Крылов достал из кармана носовой платок и стёр помаду платком:
– Поехали.
Едва вырулили на Садовое, как в белую "копейку", шедшую прямо перед ними, вдруг ударила таксишная "Волга", вылетевшая юзом из центрального ряда. "Копейку" тут же закрутило
– Что вытворяет, гад…
Лицо отчима побагровело, губы сжались и превратились в тонкую ниточку с обвислыми концами. Мать торопливо перекрестила его, потом Крылова и напоследок – себя.
– Спаси и сохрани, господи. Спаси и сохрани… Поехали, Паша. Поехали. Надо дело делать.
Они свернули на Новокузнецкую и, недолго протрясшись по булыжнику трамвайных путей, припарковались в одном из дворов на левой стороне улицы. В глубине двора, среди скопища чахлых административных особнячков с решётками на окнах, белоснежным тортом высилось восьмиэтажное сталинское здание с густой лепниной по фасаду. Перед его монументальным подъездом, увитым каменными гирляндами в виде фруктов, одиноко маячила женская фигурка в сером ватнике. Мать высунулась из машины и помахала ей перчаткой:
– Верочка, мы тут!
Крылов удивился:
– Это ещё кто?
– Это Вера, техник из ДЭЗа. Она нам квартиру покажет.
– А вы её откуда знаете?
– Так мы уже здесь были, Алёша!
– Были? Когда?
– Вчера вечером, естественно. Как нам Семёнова позвонила, мы и помчались пулей… Да ты посмотри только, какая красотища!
Они вошли в подъезд и по пути к лифту пересекли холл – гулкий и пустынный. В кабине лифта отчим нажал кнопку с циферкой "7", и это странное совпадение с нагатинской квартирой, тоже расположенной на седьмом этаже, почему-то неприятно задело Крылова. Но сильней всего его раздражала мать: она говорила и вела себя так, будто всё уже решено и подписано, и будто единственная тема, которой теперь стоит касаться – это их будущая совместная жизнь в этом огромном сталинском доме, похожем на торт…("…Ты обрати внимание, Алёша, какая здесь лестничная клетка! Метров десять, как минимум, да ещё плюс ниша за мусоропроводом метра полтора. Мы там сразу шкаф обустроим и все папины покрышки в него уберём, чтобы лоджия не захламлялась… А холл, Алёша! Ты посмотри только, какой холл! А комнаты! Верочка, вы не напомните мне метраж по комнатам? Сколько вы сказали? Двадцать два, девятнадцать и шестнадцать? Спасибо большое, Верочка. Ты слышал, Алёша, какой простор?! Я думаю, мы сделаем так: мы с папой поселимся здесь, ты – здесь, а Витя, как младший член семьи – в шестнадцатиметровой… А вот это, кстати – второй туалет. Ты представляешь, Алёша, как удобно? И по утрам толкаться не надо, если кому вдруг приспичит… А какой вид из окон, Алёша! Какой вид! Ты погляди только: Кремль – как на ладони! Красная площадь, ГУМ, Мавзолей… А ты знаешь, как церковь называется? Вон та, внизу, самая ближняя? Нет? Церковь Троицы в Вешняках. Мы с папой туда вчера зашли и свечку благодарственную поставили от всей нашей дружной семьи… А какой там батюшка, Алёша! Внимательный, чуткий. Иконку мне подарил с Николаем Чудотворцем и сказал на прощанье, чтоб мы всегда друг дружку поддерживали, в любых пертурбациях…")
Крылов бродил за ней следом, заглядывая в окна и время от времени кивая головой: да-да, мам, разумеется. Холл – прекрасный, комнаты – большие, туалеты – удобные. Церковь внизу – чудесная, вид на Кремль – просто обалдеть… И к тому моменту, когда осмотр закончился и они вновь оказались на воздухе – мать сияла. Она на радостях даже сунула технику трёшку и попросила разузнать, не захотят ли дэзовские плотники слегка подхалтурить, а именно – оборудовать на лестничной клетке встроенный шкаф? Та ответила, что – обязательно разузнает.