Кубок Брэдбери-2022

Сборник

Я только махнул рукой. Пусть будут такие мандарины. Настоящих все равно не найти. Проще смириться, чем пытаться переубедить.

– Мадим! Я – молодец? Ну медь пмрамда, я очень молодец! – лимп был очень доволен собой и даже пританцовывал.

– Ты явно где-то нашел и сожрал витаминку от скромности. И не одну, – усмехнулся я.

– Что?

– Ничего. Давай мне этих малышей, чем хоть их кормить, знаешь?

Я поднял с пола мохнатый «мандарин». Он был очень мягкий и теплый. Еще мне показалось, что он тихо урчит.

– Листиком им принесу, – сказал Ипс и высыпал остальных зверьков мне в ладони.

Лимп умчался, а я осторожно

положил мохнатиков на стол. Нужно придумать им какое-то уютное местечко. Существа вели себя спокойно, не пытались убежать, лишь иногда моргали черными бусинами глаз и тихонько урчали. Я притащил из своей комнаты футболку, свернул из нее подобие птичьего гнезда и положил в него оранжевые мохнатые шары. Немного постоял над ними и полюбовался, поглаживая пальцем шерстку то одного, то другого зверька. Надеюсь, в нашей среде им не будет дискомфортно. Решил, что понаблюдаю за их состоянием, не хотелось бы погубить невинных животных из-за нашей забавы. Ипс вернулся через полчаса и высыпал горсть сине-зеленых листьев на стол возле импровизированного гнезда. Внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Почему, Мадим, не смеешься? Ты мсегда смеешься, и нам месело!

– Я не люблю Новый год, Ипс.

– Но это же прамник! – лимп явно заволновался. – Я что-то сделал не так?

– Нет, нет! Ты тут совершенно ни при чем. Это… личное. Я не смогу объяснить.

Глаза защипало, и я отвернулся.

– Можно мне понять? – спросил лимп и протянул к моей голове свои худые руки. Я сначала инстинктивно дернулся, но потом позволил прикоснуться его тонким, слегка влажным пальцам к моим вискам. Что произошло дальше, я даже не могу описать словами. Мир вокруг пошатнулся, и я оказался глубоко под водой. Где-то на краю сознания теплилась мысль, что это все нереально, но потом меня закрутило в водовороте и потащило на глубину. Я не мог вдохнуть, вокруг мелькали лица, человеческие и инопланетные. Легкие жгло и выворачивало. Не в силах сдерживаться, сделал глубокий вдох, почувствовал, как вода заполняет их, раздирая на части, а затем мое сознание провалилось во тьму.

Очнулся я на полу и сразу же прижал руку к груди, делая судорожный глубокий вдох. Одежда моя на ощупь была сухой, да и из комнаты мы никуда не исчезали. Лимп что-то сделал со мной! Меня захлестнул запоздалый ужас, но сразу за ним пришла злость:

– Что ты сотворил? – прорычал я. Вернее, я думал, что зарычал, но из горла раздался лишь хрип.

– Я рамделил… сомнание тмое и мое, рамделил, – сбивчиво объяснял лимп, но я все еще ничего не понимал.

– Ты влез мне в голову? Что ты там сделал?

Я судорожно пытался проанализировать, нет ли у меня каких-либо изменений. Может, я уже и не свободный человек, а раб их расы, моя воля подчинена, и я буду делать все, что скажет этот сумасшедший «осьминог». Пока что я ничего особенного не заметил, за исключением небольшого головокружения, а еще я хотел в туалет.

– Я теперь мнаю, почему Мадим не хочет пмрамник, – грустно сказал лимп. – Тмоя семья… рамделилась, как сомнание…

– Ты… вы, лимпы, читаете мысли?

Вот это номер! Такой информации об этой расе не было ни у кого. Приподнялся и сел поудобнее, голова почти не кружилась. Я пялился на Ипса, ожидая продолжения разговора. Мне все еще было не по себе, но уже более любопытно. Кажется, инопланетянин был сильно смущен, он с трудом подбирал слова:

– Это не мысли, это… домерие… мне было мапрещено, но я нарушил.

Лимп замолчал, но потом, как будто что-то вспомнив, спросил:

– А кто такой Йулнана?

Меня бросило в жар, мое лицо стало пунцовым, я надеялся, что лимп не заметит и не начнет расспрашивать о природе этого странного явления. Но он не обратил внимания на цвет моей физиономии.

– Юлианна. Это моя… сестра.

Я с трудом сглотнул чертов комок в горле.

– Сестра? Семья? – продолжал вопрошать лимп.

– Была… семья, – я попытался встать, но голова закружилась снова.

– Надо починить, – вдруг серьезно произнес Ипс. – То, что сломалось, надо чинить. Надо Номый год! И Йуланну.

– Я не знаю, где она.

Вот пристал! Чинить… Вот и иди и чини себе, что там у тебя сломалось…

– Я смотмрел, Номый год – молшебный! Мсе исполнится, – не унимался чертов Дейви Джонс.

– Ну ты и зануда! – усмехнулся я. Ну такой наивный этот лимп. Как ребенок! И так смотрит… Невозможно ему отказать.

– Хорошо, пусть будет твой дурацкий праздник. Кстати, к нам хотели ребята зайти и капитан. Ты не против?

– Гости! Пмрекмрасно! – Ипс затанцевал на месте, – и мои гости придут.

– Ты только с командиром такой фокус не проворачивай. Ну, этот, с «разделением». Он человек военный, нервный, может, и в рожу засветить.

Я медленно пытался встать на ноги.

– Нет… рамделение мозможно только с тем, кому домеряешь. Как семья.

Тут я и сел обратно. Чужой, милый, хоть и уродливый инопланетянин считает меня, сухаря черствого, семьей! Это было так неожиданно. В то же время где-то на краю сознания витала мысль: «Ох и влетит мне от комиссии по контактам!» Но в целом ощущения были приятные.

* * *

В назначенный день в наш небольшой пограничный пункт заявились несколько ребят из экипажа во главе с капитаном Руди. Они притащили с собой выпивку и складные табуреты. Герват похлопал меня по плечу и проникновенно сказал:

– Хорошая идея с Новым годом, дружище! Когда еще домой попадем на праздники!

– Идея не моя… – попытался объяснить я, но завхоз лишь подмигнул мне и принялся распаковывать пайки и расставлять тарелки на столе, с которого я предусмотрительно убрал все лишнее. Посреди зала стояла наша импровизированная новогодняя елка, украшенная разными мелочами вместо игрушек. Я заметил, что мой сосед повесил туда даже мои наручные часы, а я все гадал – куда они делись? Кроме Ипса в помещении находились еще три лимпа. Раньше других не видел, только своего соседа. Думалось, что они все одинаковые, но при близком рассмотрении оказалось, что они различаются меж собой, как и люди: длиной щупалец, оттенком кожи, формой наростов на голове. Лимпы скромно перебулькивались в углу у противоположной комнаты, не решаясь подойти к нашей шумной компашке, но потом вышел Ипс и жестами направил их к общему столу.

Более безумного праздника я еще не видал. Лимпы так же, как и люди, притащили с собой угощение и какой-то аналог нашего алкоголя в грушевидных емкостях. Дим принес цифро-гитару и развлекал инопланетных гостей земной музыкой. Лимпы покачивались в такт и подвывали. Мы с Ипсом сидели рядом, возле «елки», у каждого в руках была выпивка. Я молчал, не хотелось говорить ни о чем. На соседнем кресле в «гнезде» мурлыкали «мандарины» и хрустели листьями.

– Мне нмрамица, – тихо сказал Ипс. – Хорошо, что пмрамдник. Мсе теперь дмрумья! И комиссии к нам не надо приходить.