Кубок Брэдбери-2022

Сборник

Мой так называемый отец бросил нас с мамой и маленькой сестрой в канун Нового года. Я был слишком юн, чтобы понять причину, и как любой ребенок думал, что это моя вина. Любимый папа повернулся ко мне спиной и ушел в снегопад, пока я кулаками размазывал слезы по щекам. Позже мама пыталась объяснить, что ни я, ни сестренка не виноваты, что так вышло, но боль и горечь уже было не вытравить из моей души. А позже и она оставила нас. Ее забрала болезнь, которая сожгла веселую и красивую женщину буквально за пару недель. Нас с сестрой отправили в детский дом. Новый год я перестал праздновать с тех самых пор, как за отцом закрылась дверь. Этот день навсегда оставил во мне чувство

вины: за уход отца, за смерть матери, за то, что сам позволил какой-то паре удочерить сестру и оставить меня в детском доме совсем одного. Конечно же, голос мелкого пацана тогда ничего не решал, но мне хотелось думать, что я смог бы отстоять сестру… А сейчас не знаю, где она и что с ней.

* * *

Дни сменяли друг друга не слишком быстро. В сутках на КуЭр-384 пятьдесят три земных часа, поэтому поначалу мне было тяжело приспособиться. А вот Ипс, как мне кажется, вообще мог не спать круглыми КуЭрскими сутками. Он пришел на порог моей комнаты спустя несколько часов, когда я только-только уснул.

– Мадим! – пробулькал он. На моем единственном окне было довольно плотное затемнение, чтобы имитировать наступление ночи, но я все равно засыпал очень тяжело. Ипс переминался с ноги на ногу у входа, не решаясь войти. Его силуэт на фоне дверного проема напомнил мне один фильм, который мы смотрели в детстве.

– Хочешь забрать мое сердце, Дэйви Джонс? – не удержался я.

– Кто? Мое имя – Ипс-Нумл. Это я, Мадим! – заволновался лимп.

– Не бери в голову, – постарался сказать это максимально непринужденно, хотя самому почему-то было очень смешно. Понял, что больше не посплю, так что сел на кровати и включил полоску прикроватного света.

– Что случилось, Ипс? – спросил я и потер лицо рукой. Сон слетел с меня окончательно.

– Дамай делать Номый год! – выпалил он.

Нет! Только не этот чертов праздник, забирающий семьи у детей… Хотел бы сказать я, но не стал. Незачем показывать чуждому созданию, что в нашем мире существует такая боль и несправедливость. Вместо этого пожал плечами и произнес:

– Не очень хорошая идея. Сейчас же не зима… А кстати, тут вообще бывает зима?

– Зима? Это холодные осадки? – спросил лимп, пытаясь залезть на неудобный человеческий стул. Спинка мешала ему обхватить сидение, и он постоянно соскальзывал.

– Ты снова посмотрел видео? – я укоризненно взглянул на своего инопланетного приятеля.

– Да, Мадим, там кмрасимо было. Такая большая вещь мелёная, а на ней такие вещи блестящие, и месело, и пмрамдник.

Лимп не удержался и все-таки плюхнулся на пол. Звук был такой, как будто упал резиновый мячик, наполненный водой. Я встал с кровати и помог подняться лимпу.

– Пойдем в холл, там тебе будет безопаснее, – сдерживая смешок, сказал ему.

В общем зале лимп тут же вскарабкался на свой уютный узкий и высокий табурет. Но, как я ни надеялся, идею свою он не оставил:

– Как делать Номый год, Мадим?

Я вздохнул. Как так получилось, что из всех имеющихся на планете людей этот лимп наткнулся на единственный экземпляр, у которого любое воспоминание об этом празднике вызывает неприязнь? Но ведь лимп не виноват. Прошедшие годы и несколько встреч с бортовым врачом помогли мне понять, что и я не виноват. У меня вырвался еще один вздох:

– Ну что ж. Давай делать.

– Плпу! Мра-а-а! – восторженно завопил Ипс. – Ты гомори, что делать, я мсе буду делать.

Я сделал вид, что задумался.

– Нужна елка. Украшения, гирлянды… что там еще? Мандарины, наверное. Подарки.

– Прекмрансно! А что такое елка? И мнманмарим… и остальное?

– Эх, ну давай по порядку.

Я достал блокнот из заднего кармана и карандаш. Рисование – это совсем не мое, но уж елку новогоднюю накарябать проблем не составило.

* * *

Следующие несколько КуЭрских суток Ипс изводил меня вопросами и таскал разнообразные вещи, которые могли подойти для праздника. Капитан Руди заходил меня проведать (проверить, было бы правильнее сказать) и был заинтересован кучей разного барахла, сваленного посреди общей комнаты. После моего неловкого объяснения он неожиданно обрадовался и сказал, чтобы я обязательно показал этому «осьминогу», как именно люди умеют развлекаться. А еще, чтобы точно позвал его на празднование и заодно еще нескольких ребят с соседних пограничных пунктов. Я уныло пообещал. Все принимало очень скверный оборот и слишком большой размах.

Вместо новогодней ели мы с лимпом сошлись на местном деревце, которое Ипс самолично выкопал и притащил в помещение, разбрасывая комья коричневатой земли по белоснежному полу. Я не ботаник, но это было скорее лиственное дерево, у которого узкие серые листья произрастали на концах голубоватых ветвей. Сходство с хвоей состояло лишь в том, что эти листья скручивались на ночь в тонкие трубочки, но за неимением лучшего сошло и это. Я выпросил у Гервата бесхозный ящик от пищевых рационов и пересадил туда нашу «елку», набрав заранее почвы за пределами пограничного поста, но своей водой полить ее не рискнул. Решил, что потом надо будет попросить кого-то из ребят притащить местной из какого-нибудь водоема. Все эти приготовления были похожи на еще одну сумасшедшую лимповскую игру, поэтому я сам не заметил, как втянулся.

Учитывая продолжительность местных суток, я все-таки пытался выкроить время для сна так, чтобы оно совпадало с ночью. Тогда не нужно закрывать затемнение, и можно было, лежа в постели, любоваться россыпью звезд, которые виднелись через узкое окно. Я лежал и думал о том, что созвездия здесь совсем не похожи на те, что привык видеть из окна нашего дома, когда был совсем маленьким. Позже мы с сестрой уже в другом, не родном нам детском доме по ночам жались друг к дружке и смотрели на те же созвездия в окно спальни для мальчиков и мечтали, что когда-нибудь улетим далеко отсюда и никогда не расстанемся. Почему я не искал ее? Слишком много времени прошло, она была совсем малышкой и, возможно, не помнила всех ужасов, что выпали на детскую долю, а мне не хотелось тогда появиться в ее новом мире и вернуть все плохие воспоминания вместе с братом-неудачником. Это единственное оправдание, которое я мог себе позволить, чтобы чувство вины не захлестнуло меня полностью. А теперь лимп этим праздником разворошил в моей душе угли, разжигая костер заново. Звезды в окне вдруг потеряли четкие очертания и слились в одну сплошную светящуюся массу. Тыльной стороной ладони я вытер предательскую влагу, выступившую на глазах, и отвернулся к стене. Нужно было поспать хоть немного. Во сне обычно приходило облегчение…

* * *

Я смотрел на трех странных мохнатых копошащихся существ оранжевого цвета, которых Ипс держал в своих тонких ладонях.

– Что это? – прозвучал мой вопрос после продолжительного молчания.

– Мрманмарины, – возбужденно зашевелил он ротовыми щупальцами.

– Это… животные какие-то. Мандарины – это такие фрукты, – пытался объяснить я.

Одно из существ выпало на пол и, пискнув, свернулось в мягкий оранжевый шарик.

– Вот, – указал на него лимп, – как ты гомомрил. Круглые, омранжемые, маленькие. Мрманмарины!