Кудис
Шрифт:
Она явно заметила, что я разозлился, но не отступала, и это еще больше взбесило меня. Пока она решала, какая реплика будет наиболее эффективной – в ее арсенале было 2 оружия: наглый напор и, если первое не срабатывало, она начинала бить на жалость – стоя за дверью с упрямым лицом, я наконец отпер замок и попытался проскользнуть на свою территорию.
– Я зайду вечером! – крикнула она мне вдогонку, невероятная наглость. – У меня там куча анализов, я принесу…
Ответом ей стала захлопнувшаяся дверь.
Вот так, опять подумал я, когда ты хочешь забыть о чем-то, жизнь вынуждает тебя повторять это снова и снова. Бросив пачку корреспонденции на тумбочку, я начал стаскивать куртку и кроссовки и с раздражением заметил, что координация снова меня подвела – конверты и рекламные буклеты рассыпались веером на ковер в прихожей, часть всё же
– Ладно, и что там? – пробормотал я, собирая все валяющиеся бумаги, кроме черного конверта. – Опять магазин? Или что…
Я, не глядя, вернул всю кипу на тумбочку, на этот раз ничего не упало, а второй рукой взял конверт. Где-то за спиной только сейчас хлопнула дверь – Марья Геннадиевна наконец свалила в свою обитель. Этот звук захлопывающейся металлической двери был как удар гонга. Невероятно, но на конверте стояла восковая печать, белоснежная, а на ней выдавлен какой-то символ вроде согнутой трёхлистной веточки. А они не мелочатся, подумал я, сам не зная, кто эти «они». С возрастающим любопытством и некоторым сожалением я сломал печать и открыл конверт.
В нем была небольшая картонная карточка, но она была глянцевой, в отличие от конверта. Я вытряхнул ее со всевозрастающим любопытством, она тоже была абсолютно черной, по крайней мере, фронтальная поверхность, на ней изображалась изящная женская рука с единственным перстнем – большим и овальным с каким-то темно-синим камнем, блёстки в этом непрозрачном камне сияли и были выпуклыми – тоже не мелочь. Несколько секунд я любовался картинкой, лаконично и красиво, вот что я тогда подумал, и эти блёстки на темном фоне – очень удачное решение. Ювелирный магазин для богатых, пришла догадка, но я не стал тратить время на ее додумывание, просто развернул карточку тыльной стороной, она была белоснежной, как и печать. И никакой рекламы ювелирных изделий.
Здравствуйте, странник!
Интересное начало, подумал я, буквы были объемными, их легко можно было прощупать на бумаге, и цвет чернил – золотой. Я аж выдохнул от восхищения.
Вы верите в чудеса? А может, вы их видели?
Или задумывались о том, что знаете об этом мире слишком мало?
Наверняка вы – сосуд, носящий в себе великое сокровище – Историю, которую стоит рассказать и которую стоит услышать.
Поделитесь ею в кругу таких же Искателей и разделите их богатства, ибо Знание – это величина, которая умножается, делясь.
Окажите нам честь своим визитом, мы работаем каждую пятницу по адресу ул. Тенистая, строение 9.
Ждем вас в 19.00.
Клуб Удивительных Историй
– Черт возьми! – выдохнул я, любопытство зажглось во мне, как пожар. Тысяча вопросов закрутилась в голове, более странного приглашения или рекламы я не получал никогда.
Что это за Клуб? Я привык, что в нашем мире все что-то продают… что продают они? Места в своем подобии элитного дискуссионного клуба? Но об оплате не было ни слова. Как не было и контактов, только адрес. И такая дорогая реклама, или приглашение, не знаю, чем это было. Странно и очень любопытно. Интересно, кому еще прислали такие? И как умело они зацепили за живое – я всегда искал ответы, искал нечто, может, Истину, а посоле той истории с парнем на дороге… да, я видел что-то, чего не понял до конца и мне страсть как хотелось поделиться этим и получить мнения других людей, не таких упертых приверженцев одной теории, как Юра. Приглашение обещало, что в этом загадочном Клубе я смогу найти именно таких.
Но почему в эру интернета и коммуникаций нигде не было указано ни одного контакта, ни телефона, ни сайта, ни адреса электронной почты? Может, мошенники, тут же мелькнула мысль, опять же, в нашей реальности все либо что-то продают, либо воруют, так что невольно начинаешь подозревать что-то из двух зол нашего времени. Но
Надо спросить у кого-нибудь еще, получали ли они такие, подумал я. Почему-то мне не хотелось выпускать конверт и это изящное приглашение из рук, поэтому я так и прошел на кухню, держа их, как нечто хрупкое и дорогое. Сонливость как рукой сняло, и это меня совсем не радовало, но мой мозг устроен был таким образом: как бы сильно я ни устал, искра любопытства всегда превращалась в пожар, разгоняющий сумерки в моем сознании. И я никогда не отказывался от приключений, такой уж у меня характер. Иногда они выливались в неприятности, но, видя манящую своей неизвестностью дорожку, я всегда сворачивал на нее.
Я не святоша, и то, что я врач с хорошей репутацией, вовсе не означает, что я живу под колпаком, питаюсь варенными на пару овощами, не делаю глупостей и порицаю всё, что выходит за рамки моего скучного пыльного существования. Нет, я ввязывался в драки, я пробовал запрещенные вещества – у меня хватило ума и силы воли не пристраститься, это был эксперименты по познаванию жизни, которые я никому не советую – я прыгал в пропасть на резиновом тросе, я напивался до беспамятства и спал с едва знакомыми женщинами из баров… в общем, моя жизнь уж точно не была серой и правильной с точки зрения обывателя. Просто во мне всегда горел какой-то огонь, и этот огонь помогал мне со всей энергией бросаться во всё, за что я брался, будь то учеба, работа или досуг. И нет, я не дерганый экзальтированный холерик, я не размахиваю руками при разговоре и не таращу глаза, да и голос я повышаю всего раза 2 в год – кричу «С Новым Годом!» и «Ура!» на параде 9 мая со всей больницей. Этот огонь внутренний, глубокий, и это, как мне кажется, гораздо лучше, но и трудней – если передо мной встает вопрос, который я не могу решить, я буду биться, не спать, не есть и ставить на уши всё вокруг, пока не решу его. Без истерик и отчаяния, просто я должен переть, как танк, на проблему, пока не раздавлю ее. Точно как и стрессы, я не рыдаю и не швыряю вещи, мое сознание никогда не затуманивает горе или злость, но я не могу оставить ситуацию позади еще очень долго время. И какие бы мощные процессы ни происходил внутри, я умею держать их там, не позволять влиять на поведение и принятие решений.
Всё это я рассказал, чтобы вы поняли, что вопрос идти или нет в этот загадочный Клуб даже не стоял… во всяком случае, недолго. Неизвестность и жажда приключений поманили меня, а я редко мог противиться этому зову. И еще мне хотелось выяснить, что это за организация, так странно формулирующая свои приглашения – они ведь попали в саму суть, у меня была история, которую я хотел бы рассказать там, где ее услышат и поймут правильно. И да, я искал ответы, я искал знания.
Возможно, это какое-нибудь собрание двинутых на НЛО или всемирном заговоре, или рептилоидах, я этого не исключал, но это также могло быть и собранием интеллектуалов, которым так трудно найти подходящий контингент для общения. А может, это вообще какое-то тайное общество вроде масонов, заключил я, наливая чай, спать расхотелось, хотя усталость давила, а глаза начали слезиться и щипать – мой верный признак переутомления. Я устроился в кухне за столом, заливая свою королевскую шаурму горячим чаем, а мысли летели, несмотря на вторые бессонные сутки. Кого мне с собой взять? У меня было много приятелей, но ни одного близкого друга, даже не знаю, почему, наверное, как сказала мне одна из моих бывших, я не умею впускать людей в свою жизнь. Видимо, она права, мне всегда хватало общения, и всегда находилась компания, чтобы скоротать пятничный или субботний вечер, я без проблем знакомился и мог поддержать любой разговор, но ни с кем не сближался. А если все мои приятели были заняты, я прекрасно обходился без них, вот и весь показатель ценности наших отношений. И тогда, сидя в своей уютной кухне холостяка, я вдруг понял, что, благодаря этому приглашению, осознал, что никому не доверяю – вот в чем причина моей манеры общения, я радостно впускал-таки людей в свою жизнь, но не дальше прихожей, ха-ха. Маленькими глоточками отпивая чай, я ясно понял, что никому из моих знакомых не могу доверить свою историю, а ведь в Клубе мне предложат ее рассказать, черт, я ведь за этим туда и собираюсь! Никто из них не сможет меня понять, никто из них не будет допущен дальше прихожей, туда, где начинается по-настоящему личное пространство.