Кукла
Шрифт:
— Таб, — тихо позвала я девочку, задумчиво смотрящую на мертвую ящерицу. Она повернулась, и я увидела в ее глазах печаль. Это меня порадовало. Я не хотела, чтобы Табат наслаждалась смертью.
— Нам нужно проверить остальные комнаты. — Сказала я и добавила, поразмыслив, — Я проверю две по левой стороне, а ты правую. И будь настороже. Здесь могут оказаться неприятные сюрпризы.
Она молча кивнула.
Мне снова повезло. Кроме роскошных зарослей совершенно безобидных растений, чьи споры занесло ветром сквозь выбитые окна, ничего и никого не встретилось. Я даже позволила себе немного полюбоваться вьющимися по стенам и полу серебристо-оранжевыми лианами. Там, где пространство не заполоняли узкие сиреневые
Мне захотелось привести сюда Табат, и я вышла в коридор, чтобы позвать ее. На удивление, в коридоре девочки не оказалось. Встревожившись, я осторожно подошла к комнате, которую она должна была проверять и заглянула внутрь, держа оружие наготове. Помещение, которое я послала проверять Табат оказалась, пожалуй, самым странным из обследованных нами. В нем, развешанные на стенах или стоявшие на полу, в совершенном беспорядке, находились зеркала всех форм и размеров. Огромные и маленькие, узкие и широкие, фигурные, перегруженные деталями и лаконичные, потемневшие от времени, покрытые мусором, грязью, пятнами и плесенью. Многие разбиты, иные заплетены серебристыми или черными лианами. Я на мгновение растерялась, не сразу увидев среди многочисленных полотнищ, отражающих нас и друг друга, Табат. Но когда увидела, в сердце словно вонзили раскаленную иглу.
Табат стояла напротив большого, узкого зеркала, похожего на прямоугольник в рост человека. Она замерла, словно увидела в отражении что-то необычное, пугающее. Во всей ее позе читалась плохо скрытая беззащитность, как будто нечто в зеркале застало ее врасплох. Казалось, отражение притягивает ее и отталкивает одновременно. В безвольно повисших руках, опущенных плечах, в напряжении спины и откинутой назад голове, я видела желание бежать прочь и невозможность сделать это. Не зная, что так напугало Табат, я снова бросила взгляд по сторонам, и не увидела ничего опасного. Именно отражение приковывало ее к месту, там и нужно искать ответы. Быстро приблизившись к зеркалу, я оттолкнула Табат в сторону и направила в него оружие, ища угрозу.
Из глубины мутного пространства на меня смотрела Алиса:
— Какого черта? — Прошептала я, обращаясь не к кому-то конкретно, а просто растерявшись от невозможности происходящего.
Она улыбнулась:
— Красивая девочка. Совсем взрослая.
— Что это такое? — Придя в себя, я одной рукой продолжала направлять на нее оружие, а другой постучала по зеркалу.
— Не зеркало, — Алиса резко приблизила лицо и я отпрянула. Показалось, еще немного и она шагнет прямо в комнату.
— Табат, — резче, чем надо сказала я, — все в порядке?
— Да, — раздалось совсем рядом.
Краем глаза я различила движение. Зачем она встала рядом? Что за глупое любопытство?
— Вызови Миа, — приказала я, прекрасно понимая, что могу сделать это точно также. Глаза мои были прикованы к Алисе, расслабленной, чужой Алисе, с таким искренним недоумением наблюдавшей за нами.
— Это она? — Вместо того чтобы выполнять приказ, спросила Табат.
— Да. Я, — ответила Алиса, и ладони ее прижались к стеклу с той стороны.
В тот момент, я легко признала бы, что мы стали жертвами ядовитого растения, вызывающего галлюцинации, потому что никакого другого рационального объяснения не находилось.
Табат снова заговорила:
— Почему ты в зеркале?
— Я не в зеркале, — также туманно, как и в
Мне вдруг страшно захотелось приказать ей заткнуться и не произносить ни слова. Но я промолчала.
— Ингирит сказала, — мягкий голос Алисы зазвучал сухо, равнодушно, — все готово. Пора умирать.
Глава 17
17 глава
Проклятая дыра
Мы прибыли к планете Капао в начале универсальных суток, и сейчас вращаясь на ее орбите, ожидали подходящего момента для посадки челнока с грузом.
Так звучала официальная версия событий. Неофициальная отличалась лишь большим количеством деталей. Велимир старался быть честным со своими людьми, но так как на борту, вполне вероятно, находился лазутчик, вынуждено скрывал часть информации. Его доверием пользовались только старые члены экипажа. Остальные, даже те, кто находился на виду двадцать четыре универсальных часа, все равно оставались под подозрением. Режим «опеки» одних людей над другими никто не отменял. Волей неволей, я оказалась в курсе всех новостей, ведь Бус был помощником капитана. За последнюю неделю мы так много времени провели вместе, что порядком надоели друг другу. Бус даже порыкивал, когда я мешалась под ногами. Удивительно, какой объем работы ежедневно проворачивал такой дружелюбный и сильный человек. Терпеливый, ответственный, улыбчивый, он ни разу не повысил на меня голос, не разозлился на нерасторопность, а я ведь очень мешала ему жить в обычном жестком режиме. В конце недели я сделала вывод, что Бус мне весьма симпатичен.
Общая проблема экипажа «Астры» заключалась в том, что во всем происходящем оставалось слишком много неопределенности. Неизвестный корабль все еще преследовал нас и по-прежнему не подходил достаточно близко, чтобы его можно было расценивать как угрозу. При том он не отвечал на запросы и не поддавался идентификации. Мы не смогли связаться со станцией, оказалось, все передатчики сектора давно вышли из строя. Вчера, помню, Бус по этому поводу помянул «проклятую дыру» много раз. И сигнал с Капао шел только в автоматическом режиме, подтверждая устаревшие координаты для посадки, не сообщая по существовавшей проблеме ничего полезного или нового для нас. Велимира больше всего напрягало то, что мы не имели возможности поговорить с живыми людьми и оказались в подвешенном состоянии.
Непростая ситуация.
— Итак, что мы имеем в сухом остатке? — капитан обвел нас внешне спокойным взглядом. Он вообще отлично держался, наш капитан. Если бы мне утром не повезло услышать его разговор с Бусом в крайне мрачных тонах, я без труда поверила бы исходящей от Велимира самоуверенности.
На кубрике собрались те, кому было разрешено покинуть посты и оставить выполнение своих задач. Проще говоря, получившие прямой приказ капитана. Собрались немногие, но учитывая режим повышенной боеготовности, это было вполне разумно. Естественно, присутствовал сам капитан, Бус, я, Марат и Марта, Кира, Гай, Оливия и Гектор, а также Кабо. Мы сидели полукругом и внимательно слушали Велимира. Задача, которую он поставил перед нами, выглядела непростой, а для кого-то, судя по выражению лица Киры еще и сомнительной:
— Неизвестный корабль висит на дальней орбите. Чего они там выжидают нам неизвестно. Вполне возможно, именно того, что вы предлагаете, капитан, — произнесла Кира.
Я заметила, как посмотрела на нее Оливия. Ей приходилось несладко в компании суровой женщины. Может быть, я неправильно истолковала взгляд или мой личный опыт общения с Кирой действовал так угнетающе, но мысленно я порадовалась тому, что не состою с ней в паре. Ужасающая перспектива.
Капитан кивнул, соглашаясь с доводами Киры и ответил: