Куклы Сатила. Разработка сержанта М

Черняк Виктор

Дверь распахнулась. В коридоре — мужчина. Сток рванулся, схватил незнакомца за плечи, тряхнул, короткая схватка и… Сток отлетел к стене. С трудом пытался уразуметь, что растолковывает мужчина, наконец вник: глупо получилось, оказывается, Сток запамятовал — забарахлил телефон, и он сам вызвал человека со станции, Хуанита проводила работника узла и отперла ему дверь своим ключом.

Сток извинился. Мужчина ушел, сдержанно попрощавшись. Сток заметил на полу крохотные цветные обрезки провода и успокоился.

Звонок. Эмери! Осведомился, чем взволнован друг?

Сток, стараясь побороть недавнее волнение, пустился в пространные объяснения, Патрик усмехался в трубку. Договорились отобедать в субботу. Сток ехидно уточнил: не познакомит ли Патрик со своей дамой на этот раз?

— Теперь уж точно нет. — Несвойственная Эмери отрывистость резанула, Патрик попытался свести все к шутке…

— Что значит теперь? — ухватился Сток, хотелось переключить разговор с себя на друга, отчего-то случалось так, что всегда обсуждали проблемы Стока, а Эмери будто бесплотно парил в пустоте, не встречая препятствий, не испытывая тягот.

Эмери быстро свернул разговор, сославшись на занятость.

Наверняка слишком дорожит новой привязанностью, и даже туманная возможность вторжения Стока в их отношения — чего не случается в хитросплетениях любви? — удерживает Эмери от представления ее другу. Сток подобрал обрезки проводов, подбросил на ладони — красные, черные, желтые жгутики, — в детстве непременно нашел бы им применение, да и сейчас выбросил не без сожаления.

Вошел в спальню.

Кукла сменила одежду?

Сток вместе с красавицей из магазина крошки Паллиса притащил и несколько сменных комплектов одежды. Он тут же вспомнил, что сам переодел куклу, но, успев привыкнуть к ее прежнему костюму и растревоженный явлением чужака в своей квартире, не сразу сообразил, что утром сменил привычную уже зеленую блузку безмолвной подруги на лиловую кофту с лиловым газовым шарфом.

Присел на стул у окна. На горизонте высились горы. Над Старым городом, примыкающим с юга к китайским кварталам, парили воздушные змеи, один, огненно-оранжевый, понесло на телевизионную башню и внезапно швырнуло на белый глобус бассейна.

Через три дня история со светящимися окнами в пустой квартире повторилась. И снова Сток мчался по лестнице, и снова не мог попасть ключом в скважину, и снова застал в коридоре парня с пшеничными усами и обветренным, красноватым лицом, и выяснилось, что…

…Загорелся дом напротив, вернее секция: попасть в детскую, где, как сообщили обезумевшие родители, остались двое малышей, удобнее и быстрее всего оказалось с лоджии Стока.

На этот раз Сток не размахивал руками, проводил пожарного инспектора вниз и даже поболтал с Хуанитой.

И после посещения телефонного мастера, и после пожара казалось, что кукла в спальне изменила позу, одета наспех, лежит не так, как он оставлял ее утром перед работой, но уроки ревности Сток зазубрил накрепко и внушал себе, что бесится понапрасну, поделись сомнениями с посторонними — поднимут на смех.

В течение месяца несколько раз Сток заставал в своей квартире неизвестных, и каждый раз находилось вполне разумное объяснение пребыванию мужчин

в квартире Стока в отсутствие хозяина, и каждый раз Сток замечал изменения в позе куклы и каждый раз убеждал себя, что сходить с ума теперь, когда уход Сьюзн скорее смешил, чем угнетал, неоправданно.

Сток обратил внимание, что визиты мужчин всегда означали дежурство Хуаниты, но… совпадений в жизни пруд пруди, и Сток не придал значения очевидной случайности.

Никогда раньше он не жил так размеренно. Прелести одиночества, разделенного с невиданно тактичной, ввиду постоянного молчания, особой все более очаровывали.

Странная жизнь Стока наладилась, изредка бередил вопрос: что предпочтительнее — неналаженная нормальная жизнь или налаженная странная? Неестественно? Ну и что. Стоку было с кем делиться наболевшим, было к кому спешить, кого обнимать и даже было кому покупать тряпки, заранее зная, что его ожидает лишь немая благодарность и ни намека на упрек.

Странная жизнь Стока наладилась…

Лейтенант Сатил слушал, покачиваясь из стороны в сторону. Этот Сток красавчик, изломанный, заблудший и все же… такие волнуют женщин, начинка у них особая, сразу видно. Сатил недолюбливал сказки в устах подозреваемых, но давно усвоил: дать выговориться, не перебивать — не зря потраченное время, человек перед лейтенантом может плести несусветное, громоздить небылицы одна на другую, но… нет-нет искорка истины сверкнет в отвале лжи, важно не нервничать, войти в ритм слушания, процеживать фразы, не торопясь перебирать каждое слово, будто сливы или вишни на ферме, когда хочешь подать к столу вазу ягод одна к одной.

Сатил лишь перемежал рассказ Стока восклицаниями: да ну!.. дела!.. ух ты!.. лихо!..

— Я остановил машину, вылез, задрал голову и… снова в окнах свет.

— Ух ты!

— Бегу по лестнице, сердце выскакивает, поверите, привязался к этой… ну, как ее, в общем, ясно, бегу, а гвоздит паскудная мыслишка, липкая, неотвязная. Неужели и эта?.. Распахиваю входную дверь, а в коридоре мужик.

— Лихо!

— Заношу кулак. — Сток повертел сжатыми пальцами перед носом. — Колотушка у меня дай бог, только собирался врезать, а визитер незваный сует бумажку под нос: «Электрическая компания ЭМКО приносит извинения за экстренный осмотр ввиду множественных неполадок на линии и необходимости быстрого обнаружения обрывов, замыканий или непредвиденных нарушений тракта подачи энергии». Мне вот больше всего запомнился этот тракт подачи. Напридумывают!.. Руки тут же повисли по швам.

Электрик забирает сумку, запихивает прибор в серебристую коробку — и к двери.

Я в спальню. Лежит. Вроде все как было, а шарф лиловый — или нет, тогда пестрый? — завязан бантом, да так, что я б в жизни не завязал. Вроде кто-то трогал ее, сразу кровь шибает в виски и все такое.

— Дела!

Сатил глянул на часы: мастерски завирает, не жалея ни сил, ни времени, прав, борется за себя как может. Лейтенант потянулся, нажал кнопку. Вошла розовощекая, излучающая приязнь мисс Рэмптон.