Куликово поле
Шрифт:
– Каждый должен служить государству… По твоим словам, Великий князь, получается, что ты сам… сам должен служить государству…
Дмитрий устало кивнул.
– Да, и я тоже. Я тоже должен тянуть своё тягло. Как все. И я, и ты, и митрополит. Все. Все должны служить государству. Не главе – князю, а государству!
Сергий смущённо замотал головой, погладил свой лоб.
– Погоди… Что ты подразумеваешь под государством? И я, и все остальные подразумевают под этим «земля государева». То есть это та земля, что принадлежит тому или иному правителю. Правитель – князь, хан, эмир, султан, царь, король, герцог – имеют землю, по воле Божьей, доставшуюся им от предков, а также купленную или завоёванную у соседей. Это их земля, их государство.
Дмитрий в задумчивости смотрел на Сергия. Его никто не понимает. Никто. Все или слепо идут за ним, или идут против. И вот теперь есть, появился один, кто, похоже, хочет понять.
– В этом вся суть, Сергий. Сейчас государство – это, строго говоря, правитель страны. Здесь я являюсь лицом государства, в Рязани – Олег, в Литве – Ягайло, в Калга-Субе – Мамай, в Казани – Азан. А простым жителям абсолютно всё равно, кто ими управляет, лишь бы налог был поменьше, да суд по правде, да тишь да мир кругом. Чтобы мог он спокойно жить, работать, да детей растить. И больше, по большому счёту ему ничего не надо. Скажи, Сергий, а ты тут никакого противоречия не видишь?
Сергий отрицательно покачал головой.
– Нет, не вижу. В чем проблема? Где неправда?
– А неправда, Сергий, заключается в том, что, получается, о мире и спокойствии простого человека должен печься один лишь государь. А сам человек нет! Живёт, работает, платит налоги, и ему всё равно, кто обеспечивает ему мирную жизнь.
– А ты хочешь, чтобы было не всё равно?
– Да, Сергий, да! Я хочу, чтобы каждый житель моей страны осознавал себя не просто жителем, он осознавал себя частью этой страны! Понимаешь? Частью! Пусть малой, пусть ничтожной, но частью! Я хочу, чтобы ему было не всё равно, кто им управляет, понимаешь? Не всё равно!
Сергий, закрыв глаза, несколько раз отрицательно мотнул головой.
– Не понимаю. Только что ты сам говорил, что тебе не нужны свободные люди. Что тебе нужны люди, связанные тяглом. И вот теперь ты заявляешь, что хочешь, чтобы люди ощущали себя частью государства. А значит, они должны быть свободны. Противоречие?
– Нет, Сергий, никакого противоречия. Тягло – это мирское, понимаешь? Оно не связано с тем, ощущает себя человек частью государства, или нет. А я хочу, чтобы ощущал!
– Но тогда получается, что и ты сам должен тащить своё тягло!
– Да, Сергий, да! Да! Об этом я и говорю! И я, Великий князь, также должен, как и простые люди, тащить своё тягло! И ещё неизвестно, чьё тягло тяжелее – моё или их! Я готов на это!
Сергий сидел некоторое время в глубокой задумчивости… Вон что затеял Великий князь!
– Я правильно тебя понял? Закабаление в мирской сфере с одной стороны, и моральное равенство с другой. Чтобы ты имел право заявить: «я такой же, как и вы, хоть и Великий князь», «я всего лишь человек», «такой же, как и вы», «просто сижу на престоле, но в остальном, такой же, как и вы», «те же права, те же обязанности». Ты не можешь поднять всех до своего уровня, но ты можешь сам опустится на их уровень. И сказать: «Я с вами». Тогда государство перестанет быть собственностью государя. Оно станет собственностью народа, его населяющего, а роль государя сведётся всего лишь к роли управляющего. Но, в отличии от того, что было ранее, во времена вечевого государства, с временным управляющим князем во главе, теперь ты хочешь, чтобы управление было потомственным, чтобы князь при этом передавал свою должность по наследству. Тогда люди получат возможно жестокого, возможно, несправедливого, деспота,
– Да, Сергий, правильно!
– И это должно сплотить народ, сплотить государство, сделав его единым и неделимым.
–Да, Сергий! Этого я хочу! Этого добиваюсь! Потому что это по правде будет, понимаешь, Сергий? Это будет по правде! И поэтому это сплотит народ вокруг правителя, и сделает народ и власть единым целым! А что едино, то сложней переломить!
Сергий молча кивнул. В конце концов, всё в руках Божьих! И наша жизнь, и наша смерть. И политика Великого князя. Если она угодна Богу, он даст Дмитрию возможность. Если нет, то не даст. И неважно, что сам Сергий об этом думает. В конце концов, он всего лишь человек, и может ошибаться.
– Но это ещё не всё. Я хочу положить конец нашему лествичному порядку наследования, то есть порядку престолонаследия, когда престол передаётся старшему по роду. Я не хочу, чтобы мой престол передавался двоюродному брату, не потому, что против него, нет! Владимир, я знаю, будет достойным правителем. Но сама идея, что престол должен занять не твой ближайший родственник, а, к примеру, троюродный дядя двоюродного брата только на основании того, что он на один день старше своего сына, на мой взгляд, глупа!
– Престол передаётся старшему по роду, по праву старшего, более мудрого, более умудрённого жизненным опытом, во благо рода, – вяло процитировал Сергий известную догму. Но было видно, что сам старец понимает её слабость. Дмитрий улыбнулся, да, в этом вопросе похоже Сергий на его стороне, и сопротивляться будет, скорее всего, для виду.
– Если человек старший, это не значит, что он более мудрый, и ты это знаешь. А когда род разрастается, то старших становится слишком много. И все хотят править! Все хотят быть великими! Всем нужна власть! Так и начинается междоусобица. Нет! Я не хочу этого! Закон, по которому престол должен переходить должен быть однозначен и прост! Никакого инакомыслия! Пусть будет несправедлив, пусть! Но закон должен однозначно определять преемника! Самое простое – передача престола старшему сыну. Да, он может быть глуп и туп. При нём и казну разграбят, и дела запустят. Но не будет междоусобицы! Не будет войны, не будет раздела государства. Гибель казны не есть гибель государства! Пусть государство ослабеет, но оно останется единым! Оно останется целым! Ты понимаешь? Оно останется! Глупого правителя ограбят, его могут даже убить, заняв его место, но государство при этом останется! Разорённое, обнищалое, ослабленное, но оно останется целым! Посмотри на мир. Везде меняется порядок престолонаследия! Все идут к тому, чтобы передавать власть от отца к старшему сыну!
Сергий кивнул. Тенденция была явная, и только слепой мог не замечать этого.
– Но даже имея верных помощников-слуг, даже имея чёткий порядок престолонаследия, я всё равно не получу такое сильное государство, которое в будущем способно будет объединить всю Русь.
– Что же для этого не хватает?
Удивление старца было по-детски искренним. И Дмитрий его понимал. Очень сильно понимал! Ох, как много сил приложил в своё время митрополит Алексий, чтобы вбить ему в голову простые истины. Истины простые, но не очевидные. И вот теперь Дмитрию было приятно осознавать себя более просвещённым человеком, чем мудрый старец. С упоением потерев ладони друг о друга, Дмитрий продолжил:
– А теперь поговорим о последнем столпе. Единственно, что объединяет наши земли, является наш язык и наша вера. При этом если язык в каждой местности имеет свои особенности, то православная вера является единой для всех! Поэтому, когда мой отец, Иван Красный стал молить нового патриарха Филофея назначить в митрополиты Алексия, тот уступил его просьбе, сделав тем самым шаг к воплощению идей своего предшественника – патриарха Феогноста – объединить Русь через митрополита Киевского и всея Руси. То есть это объединение должно быть не только политическое, но и религиозное, через нашу веру!