Куликово поле
Шрифт:
– Тем самым помочь в создании сильного государства на границе с Византией? Ты меня извини, я всё-таки живу здесь, в лесах, в глуши, и потому плохо знаю ситуацию в верхах, но, насколько я помню, Византия всегда стремилась уничтожить крупные государства у своих границ. И достигала своих целей, действуя разными способами, не гнушаясь никакими методами. Где можно было – стравливали местных князей, добиваясь развала единого государства на несколько маленьких, слабых, но независимых государств. Где надо – объявляли открытую войну. Кинжал, золото, яд – всё шло для этой цели. А тут ты говоришь, что они решили поменять свою многовековую политику и создать
– Алексий. Времена меняются, Сергий. И потому, меняются и политические взгляды. И выживет тот, кто лучше сумеет приспособиться к меняющейся политической ситуации. Видишь ли, у них не осталось выбора. На море властвуют генуэзцы и венецианцы. С запада на них давят Сербия и Венгрия, с востока турки. Византии нужен сильный союзник. А сильных рядом нет. Только слабые. А слабые никому не нужны. Поэтому им нужна сильная Русь. Они надеются, что она им поможет.
Сергий сделал скептическое лицо.
– Ну, допустим, поможет, хотя я в этом и сильно сомневаюсь. Ведь вера – это вера, а политика – политика. Это две разные вещи. Они, конечно, влияют друг на друга, но не так сильно, как хотелось бы. Посмотри на нас. Например, на Москву и Рязань. Или Москву и Тверь. Одна вера, один народ, даже язык, и тот один. Но это не мешает им воевать друг с другом. И любви здесь нет никакой. Одна ненависть! Я прав?
Дмитрий, усмехнувшись, кивнул головой в знак согласия. Пример, приведённый Сергием был слишком удачным!
– Ты прав. И потому у этой идеи в самой Византии противников хватает. Но Византии сейчас очень нужны сильные союзники, которых нет. Ведь за последние пятьдесят лет ситуация складывается всё хуже и хуже. Сначала в Польше и Галиции, а затем уже и в Литве становится сильным католическое влияние, а в Орде – мусульманское. И там, и там много язычников. Православных начинают притеснять, унижать, оскорблять, убивать, в конце концов! Того и гляди те или иные начнут священную войну за веру, и принудят свою часть Руси молиться кто Хорсу, кто Аллаху, а кто – по указу Папы Римского! Поэтому-то Византия была вынуждена отойти от своих принципов! И в митрополиты был выбран не византиец, а местный, русский.
– Но ведь ситуация поменялась, – перебил Великого князя Сергий. – Когда в 1355 году по требованию великого князя Литовского Ольгерда патриарх Каллист разделяет нас и утверждает в Новогрудке литовскую митрополию. И, заметь, взятки не помогли твоему духовнику Алексию…
– Просто Ольгерд дал больше, вот и всё, – отмахнулся Дмитрий. – Царьграду срочно нужны были деньги. Не забывай, что в этот момент трон только-только захватил император Иоанн V, и ему нужно было удержаться. Да и у нового патриарха были подобные проблемы. Ольгерд понял, что это его шанс, и решил его использовать для укрепления своей власти. Вот и потребовал раздела митрополии и назначение Романа в митрополиты Малой Руси.
Сергий не стал возражать. Увы, он понимал, что далеко не все священнослужители святые. И ничто человеческое им не чуждо. И грех сребролюбия также. Доводы Дмитрия были более чем убедительны.
– А когда в 1358 году Алексий возвращался через его земли, Ольгерд приказал схватить его и заключить под стражу, и два года держал в плену, пока с Божьей помощью Алексий не бежал. А придя сюда, митрополит убедил всех, что мой отец будто бы наказал ему, пока я не выросту, стать регентом. Так, используя своё духовное влияние с одной стороны и светское влияние своей родни с
Сергий несколько раз послушно кивнул головой. Нахлынули воспоминания.
– Митрополит Алексий был великим человеком. В его душе прочно сплелись светское и духовное. С одной стороны, он, как старший сын московского наместника Федора Бяконта, в соответствии с нашими порядками, должен был получить по наследству и должность и положение отца, который занимал, согласись, довольно высокий и почётный пост. Все думали, что именно так он и поступит. Положение его рода велико, в частности, именно поэтому он сам был крещён не кем иным, а самим великим князем Иваном Калитой! А такой чести, как ты понимаешь, удостоен не каждый. Но в 20 лет Алексий принимает монашеский постриг. Немного необычное решение. Ведь обычно люди его положения так поступают в конце жизни, а не в начале. Но, как известно, если душа велит, то, естественно, возбранять ей грех. А то, что при этом он не оставил политическую жизнь московского общества, так это его воля. Монах не обязан уединяться, бежать от общества. Он должен быть там, где лучше всего может принести пользу.
– И он её принёс! – перебил его Дмитрий. – И речь идёт не о том, как в 1354 году он, ещё не будучи митрополитом, совершил чудо – вылечил мать Джанибека – ханшу Тайдулу, вернув ей зрение. Он честно нёс свой крест! Он всегда отстаивал мои интересы и всегда поддерживал меня. Когда после смерти отца в 1364 году умер мой младший брат, а через год и моя мать, кто меня поддержал? Алексий! И пока в шестнадцать лет я не женился, я, по сути, все время был один! Алексий был не только моим учителем. Он заменил мне вначале отца, а затем брата и мать. Он восстановил моё право на Владимирский престол не только золотом, но и мечом! И, заметь, так выбрал момент, что его бунт прошёл безнаказанно!
Сергий усмехнулся.
– Да, в тяжёлое время мы живём. После смерти великого хана Узбека 7 апреля 1342 года, его младший сын Джанибек убил старшего Танибека, и возглавил Орду. А когда в 1357 году хан заболел, началась придворная борьба. Едва хан стал поправляться, как его тут же убили. Кто это сделал точно не известно. Одни говорят, это был его приближенный Тоглу-Бай, другие – его сын Бердибек. И как только Бердибек, со своим любимчиком – тёмником Мамаем – стал великим ханом, он, опасаясь за свою шкуру, желая обезопасить себя, сразу же отдаёт приказ перебить всех своих родственников по мужской линии, которые имеют право претендовать на престол. Все его дяди и братья были убиты. Довольно жестокий ход. Впрочем, это не помогло ему – спустя два года его убили. Так началась «великая замятня». После смерти Бердибека ханы так часто начали сменять друг друга, что я уже не могу сказать кто за кем и сколько правил и сколько раз. За последние двадцать лет сменилось двадцать пять ханов. Или больше?
Старец, загибая пальцы, попытался вспомнить всех ханов, включая самозванцев:
– Кульпа, Науруз, Тимур-Ходжа, Хизр, Ордумелик, Кильдибек, Мурад, Азиз шейх, Мир Пулад, Абдула, Хасан, Мухаммед Буляк, Урус-хан, Черкес, Арабшах… Мы даже в летописях всех не указали. Помнится, один из ханов правил всего три дня.
Сергий остановился, о чем-то задумавшись. Дмитрий молча сидел и ждал, внимательно наблюдая за старцем. Внезапно, Сергий, встрепенулся, как будто очнувшись, что-то вспомнив.