Культурные особенности
Шрифт:
— Пегги, а тут опасные хищники есть?
— Есть. Я, — ответила та, лениво смотря вдаль, вдоль полосы прибоя. Серьёзно или шутя — не поймёшь. Впрочем, правду сказала.
— Лагерь без охраны, так что я серьёзно.
— И я. Мы при посадке такой подняли шум, что все большое и хищное схоронилось в канаве, как те слоны…
— Какие? — удивился Эрвин.
— Забей, у нашего комбрига шутки глупые, — ухмыльнулась Пегги в ответ, щёлкнув по рукаву с тараканьей усатой мордой, — я поставила датчики и охранную систему, так что отдохни. Лучше скажи — обед скоро, чего жрать будем?
— А пайки разве не выгрузили?
— Выгрузили. Утопила. Не люблю жрать дерьмо без надобности.
— Лихо…
Неуловимое движение рукой. Щелчок раздатчика на поясе. Кругляш сорвался с Пеггиных рук, описал параболу в воздухе и упал в воду. Короткий бульк, всплеск воды. А потом взрыв, такой, что заложило уши. Вода рванулась вверх столбом белой пены, хлестнула по ногам оскорбленная волна. Пробежала по пляжу, высокая, пенная, обиженно гремя галькой. Из моря высунулась длинная узкая голова. Поднялась над головами людей, закачалась на длинной шее, уставив на Эрвина маленькие любопытные глаза. Эрвин прикинул, какое тело должно быть под водой, чтобы уравновесить в воздухе трехметровую шею и ему поплохело. Слегка. Уж больно легок висящий на плече шотган. Совсем невесом, как детская резная игрушка. И бластер у Пегги забрали. Рука скользнула вниз — медленно, по миллиметру. Легла на цевье. Глаза морского зверя — красные, что угольки. И брови, костистые как полка камина…
— Чем я заряжал? Картечь или пуля? — пытался вспомнить он, аккуратно кладя палец на предохранитель. Щелчок…
— Не надо, парень. Он несъедобный, проверено, — остановила его Пегги. Морской зверь словно кивнул. Голова — маленькая, треугольная с большими ушами мотнулась вниз, зарылась в воду на миг. И вынырнула с пучком водорослей в пасти. Пегги размахнулась, подкинула вверх зеленую ветку. Зверюга поймала её на лету. Кивнув головой, как показалось вдруг — благодарно.
Пегги улыбнулась. И ткнула пальцем себе под ноги, вниз, на мокрую от воды гальку.
— Этот красавец несъедобен. А вот эти крошки — да. Тоже проверено.
Пляж под ногами усеяло белыми и розовыми раковинами. Выбросила на берег взрывная волна. Много, очень…
— А как же экология? — удивился Эрвин, вспомнив лётное поле, холод и инструктажи.
— Забей. На урожай тари не влияет, — хмыкнула Пегги, ткнув бронированным пальцем себе за спину, назад, в пасть алому цветку тары, — лучше распорядись насчёт обеда.
И Эрвин распорядился. То есть поймал вначале Ирину — рассказал что и как, потом ДаКосту и ещё с десяток человек, снарядил собирать белые раковины. Добрым словом и обещанием «по шее», то есть — как всегда. Ирина тем временем мобилизовала женскую половину лагеря, реквизировала на складе котёл — то есть большую цинковую бочку из-под спирта. Пустую само-собой, флот хранил традиции нерушимо. А Эрвин ещё раз убедился, насколько удобен лазерный резак — и дрова валил на раз, и разжечь костёр с его помощью получилось. И голодных матросов шугануть, когда закипела вода и поплыли над лагерем полузабытые за полет вкусные запахи. Последнее — с трудом, день был долгий, а запах плыл над лагерем — вкусный. Совсем. К счастью, Ирина, нацепившая по случаю на голову красный, в белый горошек платок, решила что все и — звоном половника по сковороде — дала отмашку к обеду.
Пегги была права. На фоне того, что сварилось у Ирины в котле, стандартный флотский рацион иных эпитетов не заслуживал… И дымилось на сытый желудок хорошо. Эрвин забил трубку, зажёг. Сизый дым колечком уплыл в небеса, пустая бочка удобно уткнулась в лопатки. Облака — сизые комья в небе над головой. Парень сидел, вытянув ноги, бездумно. Впервые осознав что не нужно что-нибудь делать и куда-то бежать. Солнце перевалило зенит, ползло книзу. Лениво, как мысли в голове. Как звук осторожных шагов под ухом. Поворачивать голову было почему-то лениво. Но все-же повернул. Матрос ДаКоста…
— Слушай, — прошептал он, зачем-то подмигнув, смешно дернув глазом, — умеешь водить БТР?
— Умею, — ответил Эрвин, выпустив струю дыма сквозь ноздри. Медленно, — зачем?
ДаКоста хохотнул, будто бы Эрвин сказал что смешное.
— Тебе не кажется, что чего-то нам здесь не хватает?
Глава З Материк
Технику укрыли рядом, за пляжем, в зарослях туземного камыша. Или того, что на «Счастье» заменяло камыш: Высокие, выше головы стволы, тонкие зелёные листья. В тени, под листьями — грустные морды грузовиков. Исполинские машины дремали, грелись, щуря на солнце глаза — фары. Камыш гнулся под ветром, шумел. Белые семена осыпали дождём клёпанные, тупые капоты.
Крайний в ряду БТР — «транспорт, вездеходный, легкобронированный серия 80», в просторечии бэха, оказался Эрвину машиной знакомой. Восьмиколесный, приземистый, остроносый грузовик, списанный из десанта в гражданку — крыша спилена вместе с башней, кузов открыт, уцелели борта и кабина. И пулемёт наверху, сдвоенный «кольт-браунинг спарка» на турели. Казалось, тоже дремал, уставив в небо тупые стволы. Короба охлаждения на дулах — все в белых, нежных цветах. Эрвин хотел было удивиться — откуда здесь такое старье, но вспомнил порт, экологические законы и Пеггины матюги по поводу сданного бластера.
— Экологически чистый, небось, пулемёт. А машина хорошая, — подумал Эрвин, запрыгивая внутрь. Нагретые солнцем борта отозвались теплом на прикосновение ладони. Управление знакомое — ребристый руль, рычаг передач, три педали — ничего лишнего. Все, как дома, у них на Семицветье тоже был такой красавец вместо грузовика. Только дома кабина глухая и с подогревом а здесь простор — борта откидывались на шарнирах.
— По жаре — хорошо будет, — подумал Эрвин, ища ключи зажигания. Нашёл. В замке и примотан проволокой, во избежание утери флотским стандартным способом.
— Куда едем? — спросил он, вдавив педаль и прослушав ровное урчание ожившего двигателя.
ДаКоста начал было объяснять, то и дело размахивая руками и поминутно косясь в стащенный где-то планшет. Эрвин ловко выхватил его у матроса из пальцев — борта острые, разбить недолго. Посмотрел на карту. Знакомый остров, пролив, кромка берега. Зелёная штриховка джунглей, голубая река. ДаКоста перегнулся через плечо, ткнул пальцем в точку на плане. Почти у берега, чуть вдалеке от воды.
— Город. Деревня, то есть, — пояснил он, улыбаясь.
— И зачем он нам?
ДаКоста щёлкнул ногтем по горлу. Ногтем указательного, чуть выше и левее кадыка. Универсальный жест, хорошо знакомый парню, в детстве мотавшегося на таких бэхах за речку, к соседям на Новую Лиговку. На миг Эрвин задумался, даже в затылке почесал, решая несложную, на первый взгляд задачу. На острове — сотня «отдыхающих» с корабля. Минус Ирина, плюс много — Пегги и прочий десант. Сколько это будет в бочках, чтобы не мотаться второй раз? И в деньгах? Ладно, ДаКоста здесь уже был, ходы-выходы знает. Наверное. Эрвин скосился, посмотрел спутнику на длинную, втянутую в предвкушении рожу и решил держать ухо востро. Приглядывать надо. Но и съездить — тоже, интересно посмотреть, чем планета живёт. Последнюю мысль Эрвин додумал, уже вдавливая педаль. Движок довольно взревел, ДаКосту мотнуло — матрос взмахнул руками, еле удержавшись на ногах. Бэха, как застоявшийся конь, рванулась впёред, по широкой плавной дуге выехала из камыша и пошла вдоль кромки прибоя. Ветер ударил в лицо, сдул зной, взъерошил и разметал Эрвину волосы. Левая пара колес чиркнула по воде, подкинув с брызгами в небо семицветье радуги.