Культурология. Дайджест №1 / 2015

Галинская Ирина Львовна

Ко всему, что столь соблазняет мечтателя, к индивидуальным формам Тютчев часто относился как к покрывалу Майи 158 , даже к тому, что мы считаем реальностью, ко всем краскам и формам дня. И неудавшийся мечтатель тот, кто плохо верит в свою мечту.

Поднимемся на ступень выше. И в области религии он тот же неудачник. Он мистик, искренний мистик, он человек твердых религиозных убеждений, основанных на внутреннем опыте, но он же и Фома неверующий, желающий лично убедиться в чуде: «воткнуть персты в раны гвоздиные» 159 . И ему же приходится молить: «Помоги моему неверью» 160 . Ибо горд его разум, и трудно ему принизить и обуздать его. Своим «усилием минутным» прерывает он «волшебный сон» веры: и «отягченною главою» поэт упадает «не к покою, но в утомительные сны» 161 . Нет цельности, довершенности и слаженности. И потому так тяжело нести себя. Неправда ли, во всем виновата личность, которую Тютчев так блестяще опровергал, сводил на нет и которая, несмотря на свою призрачность, все время составляла психологическую реальность первой величины. «Игра и жертва жизни частной, – убеждал он ее, – приди, отвергни чувств обман, и ринься бодрый, самовластный в сей животворный океан» 162 , но она все не отрекалась от себя. И как ни казнит ее Тютчев всякого рода гносеологическими казнями, он все же любил и жалел ее. Ненавидел, как бремя неразлучное, но и любил эту мятежницу мирозданья, может быть, за самый этот мятеж, за красоту ее хаоса, ее смятенья. И я слышу глубокую скорбь уже при предании ее на отрицанье, скорбь в этом удивительном сравнении ее с тающей льдиной. Как скорбит он о ее преходящести, как ее «жалоб и пеней» для него по временам «неправый праведен упрек» 163 . Тут уже не казнь, а плач. Ее, хрупкую, нежную и истерзанную жизнью, он бы хотел сохранить вдали от жизни, разрушающей и извращающей ее необходимостью приспособления: он хочет, чтобы душа его была звездой «днем, когда сокрытые как домом палящих солнечных лучей» звезды недоступны, как божества. И в «Silentium’e» 164 он предостерегает от расточающей ее ценности лжи слова. И особенно смущает поэта ее преходящесть, хрупкость ценностей ее интимной жизни.

158

Майя – в ведийской мифологии означает способность к перевоплощению, свойственную божествам; иллюзия, обман. «Аполлонический человек», по Шопенгауэру, объят «покрывалом Майи» («Мир как воля и представление», I, 416).

159

Имеется в виду эпизод, рассказанный в Евангелии от Иоанна: «Фома же, один из двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус. Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (20, 24–25).

160

Цитата из стихотворения «Наш век» (10 июня 1851) (Тютчев Ф.И. Соч.: В 2 т. – М.: Правда, 1980. – Т. 1. – С. 129). Цитата представляет собой поэтическое переложение евангельского изречения: «Верую, Господи! помоги моему неверию» (Мк. 9, 24).

161

Цитата из стихотворения «Проблеск» (Осень 1825):

Едва усилием минутнымПрервем на час волшебный сон,И взором трепетным и смутным,Привстав, окинем небосклон, –И отягченною главою,Одним лучом ослеплены,Вновь упадаем не к покою,Но в утомительные сны.

(Тютчев Ф.И. Соч.: В 2 т. – М.: Правда, 1980. – Т. 1. – С. 47).

162

Цитата из стихотворения «Весна» (1839) (там же. – С. 96).

163

Цитата из стихотворения «Как птичка, раннею зарей» (1835)

Обломки старых поколений,Вы, пережившие свой век!Как ваших жалоб, ваших пенейНеправый праведен упрек!..Как грустно полусонной тенью,С изнеможением в кости,Навстречу солнцу и движеньюЗа новым племенем брести!..

(Там же. – С. 79)

164

Молчание (лат.) – стихотворение, написанное в 1830 г.:

Молчи, скрывайся и таиИ чувства и мечты свои…

(Там же. – С. 63)

Былое – было ли когда?Что ныне – будет ли всегда?..Оно пройдет –Пройдет оно, как все прошло.И канет в темное жерлоЗа годом год 165 .

Это скорбела та личность, которая подвергалась такому хулению ею же, о своей горькой участи, об ограниченности своих сил, о роковом бессилии ее бунта. «Я царь земли, прирос к земле!» 166 Она должна, но она не может сознать себя «злаком земным» 167 . И в этом ее трагедия. Она видит конец свой, но не хочет признать его достойным себя. Кто читал Тютчева, тот помнит великолепное стихотворение «Бессонница» 168 , где это отчаяние в судьбах личности выразилось так ярко и художественно.

165

Цитата из стихотворения «Сижу задумчив и один» (1835) (там же. – С. 82).

166

Заключительная строка стихотворения «С поляны коршун поднялся» (1835) (там же. – С. 83).

167

Выражение из стихотворения «Сижу задумчив и один»:

За годом год, за веком век…Что ж негодует человек,Сей злак земной!..Он быстро, быстро вянет – так,Но с новым летом – новый злакИ лист иной.

(Там же. – С. 82)

168

Имеется в виду стихотворение, написанное в 1829 г. (а не в 1873 с тем же названием):

Часов однообразный бой,Томительная ночи повесть!..

(Там же. – С. 54)

Он слышит с тоскою «глухие времени стенанья, пророчески прощальный глас»:

Нам мнится: мир осиротелыйНеотразимый Рок настиг –И мы, в борьбе, природой целой,Покинуты на нас самих.И наша жизнь стоит пред нами,Как призрак, на краю земли, И с нашим веком и друзьямиБледнеет в сумрачной дали…А нас, друзья, и наше времяДавно забвеньем занесло! 169

169

Цитата из того же стихотворения (см. предыдущее примечание).

Глубоко чувствовал Тютчев неизбежность забвения и страдал от сознания неминуемой физической и духовной смерти. И, когда страдание становилось невыносимым, обрушивался он на его причину – на свою личность, которая в «призрачной свободе» 170 утверждала свой разлад с природой и не хотела слиться с нею. Но и личность защищалась не менее сильно, чем ее обвиняли. Она была так богата интимными ценностями! Защищалась не та, обессиленная «роковыми» и злыми страстями, но тихо скорбящая о «злой» жизни, о хрупкости своего интимного достояния. Она отвечала: «Да, разлад!.. Ведь в этой, счастливой покорностью своим законам, природе нет интимной жизни, на которую ее законы посягают. И потому я пред ней права. Ты говоришь мне, что я ничтожна и недостойна вечности, но “заносящее” меня забвение, гасящее огни моих интимных ценностей, не слепая ли и роковая это сила стихии, не хаос ли это, беспощадный и бессмысленный? А пред ним я права… Ибо “во имя чего” я тону в этом забвении?»

170

Невозмутимый строй во всем,Созвучье полное в природе, –Лишь в нашей призрачной свободеРазлад мы с нею сознаем.

(Там же. – С. 174.) См. выше: прим. 8 и 14.

«Твой, природа, мир о днях былых молчит» 171 . «Природа знать не хочет о былом» 172 , ее жизнь вся в настоящем разлита, моя же жизнь в измерении былого и грядущего, она имеет глубину и высоту, и в этом право на мой разлад с более сильной, но не более справедливой природой.

Душа моя – Элизиум теней,Что общего меж жизнью и тобою! 173

171

Цитата из стихотворения «Через ливонские я проезжал поля» (1830) (там же. – С. 66).

172

Неточная цитата из стихотворения «От жизни той, что бушевала здесь» (17 августа 1871). У Тютчева: «Природа знать не знает о былом» (там же. – С. 218).

173

Цитата из стихотворения «Душа моя – Элизиум теней» (начало 1830-х годов) (там же. – С. 74).

Элизиум – в античной мифологии местопребывание праведных душ в царстве теней.

Такой отпор давало воинственному антииндивидуализму Тютчева, страдавшего от избытка своего «я», это страдальческое «я». Две «бездны» – пылающая «бездна» страстей и холодная «бездна» времени – ужасали Тютчева, приводили его в отчаяние 174 . Нас забывают, но и мы забываем. До того властно время. Но личность имеет право на свои воспоминания. Это пламя, от которого и поблекшая жизнь оживает, как иссохший цветок, и в темную осень души «веет как бы весною». Но злая жизнь и здесь настигает наше «я» с его интимными ценностями, в этом последнем убежище. У Тютчева есть замечательная пьеса на эту тему:

174

Бездна – постоянный символ поэзии Тютчева: «В ночи греха, на дне ужасной бездны…», «И мы плывем, пылающею бездной со всех сторон окружены», «Все – безразличны, как стихия, – сольются с бездной роковой!..», «Кто смеет молвить: до свиданья чрез бездну двух или трех дней?» (там же. – С. 48, 57, 122, 138).

Вдруг все замрет. Слезам и умиленьюНет доступа, все пусто и темно,Минувшее не веет легкой тенью,А под землей, как труп, лежит оно.Ах, и над ним в действительности ясной,Но без любви, без солнечных лучей,Такой же мир бездушный и бесстрастный,Не знающий, не помнящий о ней.И я один, с моей тупой тоскою,Хочу сознать себя и не могу –Разбитый челн, заброшенный волною,На безыменном диком берегу.О, Господи, дай жгучего страданьяИ мертвенность души моей рассей –Ты взял ее, но муку вспоминанья,Живую муку мне оставь по ней… 175

175

Цитата из стихотворения «Есть и в моем страдальческом застое» (1865) (там же. – С. 171).

И еще: «как ни тяжел последний час, та непонятная для нас истома смертного страданья, – но для души еще страшней следить, как вымирают в ней все лучшие воспоминанья» 176 . Это и понятно: дар воспоминаний – залог нашей реальности, реальности личности. Исчез он – и нет этой реальности, душа опустошена.

Наша интимная жизнь подобна радуге – «радужному виденью».

Смотри – оно уж побледнело,Еще минута, две – и что ж?Ушло, как то уйдет всецело,Чем ты и дышишь и живешь 177 .

176

Стихотворение, написанное 14 октября 1867 г. (там же. – С. 192).

177

Заключительные строки стихотворения «Как неожиданно и ярко» (5 августа 1860) (там же. – С. 177).

Тютчева волновало это непрерывное изменение, обусловливающее призрачность нашей душевной жизни. И напрасно он давал слово «не изменяться до конца» 178 .

Мы не касаемся здесь обстоятельств личной жизни поэта. Нас интересует теперь то постоянное, что было бы при всякой смене обстоятельств. И в эротической сфере, вне зависимости от них, поэт был обречен на отчаяние. Он, нежный, чуткий, совестливый, больно чувствовал жестокую природу любви, ее неправедную диалектику. Его отчаяние питало это чувство роковой и жестокой гибели всего дорогого сердцу. Оно обречено. Тютчев напишет о разлуке – этой малой смерти, что в ней «есть высокое значенье».

178

Цитата из стихотворения «Графине А.Д. Блудовой» (1 марта 1866):

Дадим же мы друг другу слово:Не изменяться до конца.

(Там же. – С. 179)

Как ни люби, хоть день один, хоть век,Любовь есть сон, а сон – одно мгновенье,И рано ль, поздно ль пробужденье,А должен, наконец, проснуться человек… 179

Он предчувствует гибель. В жаркий летний день он, наверное, заметит и отметит первый «желтый лист» 180 .

Тютчев скажет: «Как увядающее мило, какая прелесть в нем для нас» 181 , не потому ли, что все милое он видит увядающим, и, чем милее, тем острее это чувство отцвета.

179

Цитата из стихотворения «В разлуке есть высокое значенье» (6 августа 1851) (там же. – С. 130).

180

Из стихотворения «Как весел грохот летних бурь» (1851):

И сквозь внезапную тревогуНемолчно слышен птичий свист,И кой-где первый желтый лист,Крутясь, слетает на дорогу…

(Там же. – С. 131)

181

Цитата из стихотворения «Обвеян вещею дремотой» (15 сентября 1850):

Как увядающее мило!Какая прелесть в нем для нас,Когда, что так цвело и жило,Теперь, так немощно и хило,В последний улыбнется раз!..

(Там же. – С. 120)