Купчино, трилогия

Бондаренко Андрей Евгеньевич

На метеостанции, упомянутой выше, Сергей последние два года и трудился - сперва рядовым сотрудником, а потом, когда Подопригора женился и уехал на Большую землю, начальником.

Очень нравилось ему в этих заполярных местах: тишина, покой, неброская, но очень симпатичная северная природа. Рыбалка, опять же, просто обалденная. Грибов и всяких лесных ягод - завались.

Почему же тогда Сергей покинул Мутный Материк, если ему там так нравилось? Дела сердечные, естественно, виной всему. Ну, не то, чтобы сердечные...

Короче

говоря, недалеко от метеостанции располагалась воинская часть: кажется, стратегические ракеты специального назначения, или же что-то насквозь аналогичное. В том смысле, что жутко-жутко секретное. Так вот, у командира этой воинской части, полковника Юрия Назарова, была (наверное, и до сих пор есть), жена-красавица Татьяна. Чёрненькая такая, стройная, гибкая, с живыми и быстрыми глазами. И стала она при встречах случайных (Мутный Материк - посёлок маленький и тесный), посматривать на Сергея с ярко-выраженным женским интересом. Всё посматривала и посматривала - своими быстрыми и живыми глазищами....

"Человек - слаб", - подумал Сергей.
– "Особенно перед женскими чарами. Как бы ни вышло чего.... А Юрка Назаров, он мужик дельный и правильный. Зачем же полковнику жизнь портить, а? Ну, не заслужил он того. Не заслужил...".

Подумал, уволился, да и уехал в Питер.

Только из-за легкомысленной Татьяны уехал? Чтобы жизнь хорошему человеку не портить? Ну, и это тоже. А ещё Сергею - достаточно часто - начали сниться по ночам Ольгины глаза: блестящие и светло-серые, словно вода в лесном роднике...

– Понятное дело. Бывает, - выслушав бывшего подопечного, подытожил Сан Саныч.
– Нормальная такая жизнь. Настоящая. Хотя и непростая.... Твоя Оля? Видел её несколько раз. С собачкой гуляла возле Кирпичного пруда: серо-пегий кокер-спаниель, очень шустрый.... Она сама? Симпатичная такая, стройная. Только очень грустная. Очень-очень. Говорят, что до сих пор не замужем. Давай-ка, ещё - по рюмашке...

Со стороны прихожей донеслись тоскливые мяукающие звуки.

– Знакомый голос, - улыбнулся Сергей.
– Это же прежний кот? Кукусь, кажется?

– Он самый. Видимо, я вчера одёжный шкаф в прихожей неплотно закрыл. Вот, он и дорвался до сапог...

– До каких сапог?

– До резиновых, конечно. Сейчас расскажу, подожди немного. Шкаф только прикрою.

Тренер вышел в прихожую, а через полминуты вернулся. Тоскливое мяуканье стихло.

– Ещё по рюмашке?
– болезненно дёрнув кадыком, предсказуемо предложил Саныч.
– Наливай.... Ну, за встречу.... Моя очередь рассказывать? В том числе, и про эти резиновые сапоги? Не вопрос. Слушай, Серенький. Слушай. И мотай на ус...

На улице моросит дождик. Холодный, нудный, противный и доставучий, каким и полагается быть дождю в первых числах октября месяца.

Дожди, они вечные и правдивые подсказчики, как, впрочем, и вещие сны. Я верю дождям, запомнившимся снам и случайным попутчикам - как не верю самому себе...

Впрочем, я отвлёкся. Извини.... Мы, ведь, говорим о резиновых сапогах? То бишь, о детских резиновых сапогах?

Итак...

Эта история случилась-произошла лет так двенадцать тому назад. То есть, двенадцать лет и почти три месяца.

Девять часов утра. Середина жаркого июля месяца. Самый разгар питерских белых ночей. Дача. "Ново-токсовский" массив. Садоводство "Юбилейное". Как давно это было. Как давно. Очень давно. Но.... Закрываю глаза и вижу - всё - как наяву...

Я сижу за допотопным компьютером и откровенно маюсь дурью. Сегодняшней лысины нет и в помине. Как и седины. На мониторе компьютера сидит шкодливый сиамский кот по кличке "Кукусь" (такое, вот, модное питерское прозвище, даже у соседа-генерала с "тридцать четвёртой" улицы кота зовут точно так же), корчит мне уморительные рожицы и тихонько мурлычет, мол: - "Хозяин, совесть поимей. Пошли, сползаем на рыбалку. Наловишь мне жирных и питательных ратанов....".

Кукусь нынче - в нешуточном авторитете: в недавних авантюрных романах "Седое золото" и "Логово льва" я "ввёл" данного хитрющего кота в качестве полноценного второстепенного героя, там даже солидная промысловая яхта названа в его честь. А сам Кукусь принимает непосредственное участие в охоте на клыкастых моржей и даже "жадно слизывает ещё дымящуюся тёплую кровь с голубоватого льда...". Самое смешное, что недавно романы издали, бывает.

Так что, кот имеет полное право - права качать.

– Ладно, где там мои сапоги и удочки?
– встаю из-за стола.
– Кукусь, бродяга, запрыгивай мне на плечо. Пошли за твоими жирными и невообразимо-вкусными ратанами. Заодно и пивка купим по дороге. Для меня, естественно...

– Э-э, - в комнате неожиданно появляется дочка.
– На рыбалку намылились, соколы ясные? И я с вами.

– Но...

– Никаких - "но"! Я - сказала!

Спорить с этой своенравной восьмилетней особой - себе дороже. Поэтому на рыбалку отправляемся втроём. В ладони одной руки - удочки и полиэтиленовый пакет со снастями-наживками. В ладони другой - тёплая дочкина ладошка. Сиамский кот - на правом плече.

Та ещё картинка. Для тех, кто понимает, конечно...

– Нам направо, - непреклонно заявляет Валька.

– Не понял. Пруд-то в левой стороне.

– Надо. Там магазин. Купим мне резиновые сапоги.

– Мяу!
– соглашается с дочкой Кукусь, мол: - "Очень надо...".

– Ну, не знаю, - останавливаюсь на перекрёстке.
– Зачем тебе, непоседа, понадобились резиновые сапоги?

– На это существуют веские причины.

– И как много этих - так называемых - причин?

– Десять.