Купчино, трилогия
Шрифт:
– Излагай. Если убедишь меня, то и купим. Не вопрос.
– Излагаю, - лукаво улыбается дочка.
– Мы же идём на рыбалку?
– Ага. Идём. На рыбалку.
– Вот. Если рыбачить с берега, то ловится одна мелочь. Колюшка и мелкие ратаны. Если же войти в воду, то можно поймать и крупных ратанов, и серебристых карасей.... Верно?
– Есть такое дело.
– Неделю назад гадкие мальчишки набросали в воду битого стекла?
– Набросали, - соглашаюсь.
– Следовательно, без резиновых сапог крупной рыбы не поймать?
– Не поймать. Продолжай.
– Во-вторых, - дочка на секунду-другую задумывается.
– У меня же хронический бронхит. Как я дождливой осенью - без резиновых сапог - пойду в школу? Промочу ноги. Заболею. Бронхит превратится в воспаление лёгких.... Оно нам надо?
– Не надо.
– Зачтено?
– Ага.... Что ещё?
– Послезавтра приедет дядя Игорь Ковалёв. Пойдём с ним рыбачить на Зеркальное озеро. Накачаем резиновую лодку. Выплывем.... Бац! Коряга. Дно пропороли.... Чем воду вычёрпывать? Сапогом! Четвёртое. Сломался черенок у мухобойки. Мух и слепней в дом налетело - до жути. Что делать? Снял сапог и в бой...
С девятью причинами Валька разобралась быстро.
– Выдавай последнюю, - предлагаю.
– Мяу!
– поддерживает Кукусь.
– Пошли к магазину. По дороге придумаю...
Идём. Валька задумчиво бормочет под нос:
Паруса - растаяли вдали.
Клотики - сплошная невидимка.
Чаек стая - вестница любви.
А над морем - призрачная дымка...
А над морем - словно над Душой.
Пролетает - беззаботный ветер.
Так бывает - в дымке - на рассвете.
Так бывает. Если ты со мной...
Так бывает. Призрачная дымка.
Паруса. Тревожная заря.
На твоих губах дрожит улыбка.
Золотая девочка моя...
И в глазах - заветная мелодия.
Дымка? Не мешает, господа.
В небе бьётся - как ничья рапсодия,
Синяя Полярная Звезда...
В небе бьётся - как ничья рапсодия,
Синяя Полярная Звезда...
Пришли. Магазин.
– Придумала!
– объявляет дочка.
– Витьке из параллельного класса очень нравится изумрудный цвет. Сейчас мы купим изумрудно-зелёные сапоги. Я их одену осенью, и глупое Витькино сердце растает...
Так оно всё и было. Витькино глупое сердце - в конечном итоге - растаяло, и полтора года назад он женился на Валентине. А потом они уехали в Америку. Навсегда.
Те сапоги до сих пор стоят в одёжном шкафу на нижней полке.
Иногда старенький Кукусь подходит к шкафу и начинает жалобно мяукать.
Я распахиваю створки.
Кот долго нюхает сапоги. А потом - плачет...
– А ещё моя Тоня умерла. Почти три с половиной года тому назад, - чуть слышно всхлипнув, дополнил Саныч.
– Рак, знаешь ли. С ним не поспоришь.... Моя правая рука? Давно это было. Через год, Серенький, после твоего ухода в армию. Был чемпионат города по дзюдо. Вышел в полуфинал. Попал на болевой приём. Терпел, решил не сдаваться. И судья опоздал с командой.... Треснула, короче говоря, рука в суставе. Переломилась.... Потом операции всякие были. Чего-то там сшивали. В гипсе держали. Ломали. Снова сшивали. Не помогло. Начала рука "сохнуть".... Инвалид я теперь. И из секции уволили - за полной ненадобностью. Пенсию по инвалидности пропиваю.... Книжки? Нет, Серёжа, с этим неблагодарным делом покончено. Раз и навсегда. Интернет и "пираты" напрочь убили эту тему. Напрочь.... Тиражи-то бумажных книг нынче ерундовые: от двух до пяти тысяч. Ну, пусть - для простоты арифметики - будет пять. Шесть рублей умножаем на пять тысяч экземпляров. Получаем тридцать тысяч рублей авторского гонорара. Минусуем тринадцать процентов подоходного налога, э-э-э....
– Остаётся двадцать шесть тысяч сто рублей, - подсказал Сергей.
– Во-во. А теперь делим эту цифру на четыре месяца, которые ушли на написание романа.
– Получаем шесть тысяч пятьсот двадцать пять рублей в месяц.
– Уборщица в детском саду больше получает, - подытожил Саныч.
– Зла не хватает.... А ещё наши отечественные издательства моду взяли - и выплаты этих копеек задерживать. Бывает, что на полгода. А то и на восемь-девять месяцев. Терпеть ненавижу. Ладно, наливай ещё по рюмашке.... Ну, вздрогнули.... Знаешь, Серый, кто мы с тобой такие? Сбитые лётчики, так его и растак. Сбитые...
Потом, уже ближе к вечеру, пришёл Сомов - тоже с коньяком.
Выпили ещё, понятное дело. Поболтали, помянули, помолчали. Выпили...
– А что там, Павел Андреевич, с убийствами-то?
– поинтересовался - в какой-то момент - Сергей.
– Есть реальные подвижки? С расследованием, я имею в виду?
– Хреново всё, - помрачнел подполковник.
– Эксперты наспех осмотрели...э-э-э, содержимое брезентовых мешков. И пришли к неутешительным выводам, мол: - "Сатанизмом явственно попахивает. Или же чем-то насквозь аналогичным...".
– И какие поводы-причины - для таких серьёзных выводов?
– Очень даже веские. Во-первых, число пострадавших - восемь. Знаковое число - для мифологии многих северных народов и народностей. Во-вторых, у всех погибших изъяты сердца. В-третьих, у трупов недосчитались ряд костей: грудных и берцовых.... Короче говоря, всё указывает на совершение некоего гадкого ритуала. Ритуала - с насквозь мистической подоплёкой...
Сергей - в свою очередь - рассказал об утренней странности, зафиксированной бдительной Матрёной Ивановной.
– Ох, уж, эти купчинские бабульки, - недоверчиво поморщился Сомов.
– Иногда такое задвинут, что уши - медленно и неуклонно - в тугую трубочку сворачиваются.... Мол, убийцы несли мешки с расчленёнными телами со стороны "Колизея"? Ну-ну, свежо предание, да верится с трудом. Впрочем, возьму, конечно, на заметку.... А Ивановна-то, она старушка не из простых будет: долгие годы в славных советских Органах трудилась. Сперва в какой-то жутко-секретной структуре. А потом, уже ближе к пенсии, "в вертухаях". То бишь, в охранных службах лагерей для осуждённых граждан - в северных регионах нашей страны. Причём, отнюдь, не на последних должностях.... Не знал, Серый, про это? И я - до недавнего времени - не знал.... А эта её подружка - Ульяна Макаровна?
– С ней то - что не так?
– Лично по Макаровне никакого компромата у меня нет. А, вот, её родственники.... Внучка, в частности, проживает в США и имеет самое непосредственное отношение к какой-то непонятной и навороченной секте. Подозрительно, однако...
Глава четвёртая
Ночная мистика - совместно с ужасами
Над мирным и благословенным Купчино - медленно и плавно - спускался октябрьский вечер.
"Странный какой-то вечер, если смотреть правде в лицо", - непроизвольно отметил Вагиз.
– "Призрачный, слегка подрагивающий и лилово-сиреневый. Но - при этом - достаточно светлый. И это не смотря на то, что предзакатное солнышко трусливо прячется в плотных - с рваными прорехами - осенних облаках. А облака эти, как раз, аметисто-сиреневые. Некое природное явление - с ярко-выраженной оптической подоплёкой, короче говоря...".