Курьезы холодной войны. Записки дипломата
Шрифт:
Ответ хозяина не давал безопасного решения нашей проблемы. Мы чувствовали себя словно в мышеловке, не видя другого выхода, кроме радикального изменения давно подготовленного плана путешествия и отказа от одного из самых интересных маршрутов, о котором мне довелось слышать и читать. Но на это мы пока ещё идти не хотели. Таксист, который провёл с нами много времени и уже хорошо заработал, тоже ждал нашего решения, так как было очень поздно, и ему нужно было возвращаться домой. Два молодых человека продолжали следить за нами, слушая наши разговоры. Один из них увидел у меня пачку американских сигарет и подошёл ко мне с просьбой его угостить, что я и сделал. Через несколько минут его примеру последовал второй, после чего они оба подошли к хозяину и стали с ним о чём-то говорить. Поскольку они все трое время от времени поглядывали
Действительно, через несколько минут хозяин подошёл к нам и, ссылаясь на идею, подсказанную ему двумя молодыми людьми, предложил возможное решение нашей проблемы. Он сообщил, что в его ночное кафе каждый день около половины шестого утра приходит на чашку кофе живший неподалёку механик, который работает в аэропорту Гуаякиля по обслуживанию самолётов американской (сегодня уже не существующей) авиакомпании «Брэнифф». Около шести часов за ним приходит автобус этой компании и отвозит его на работу. Этот механик, которого хозяин кафе считал славным малым, был знаком с некоторыми из обитателей пристани, и предположил, что, может быть, если он согласится, нам удастся с его помощью целыми и невредимыми сесть на пароход.
Я сразу ухватился за эту идею, но мой английский спутник считал, что доверяться в такой ситуации незнакомому человеку было довольно рискованно. Некоторые сомнения на этот счёт были и у Жени, но он в принципе не возражал. После нескольких минут обсуждений мы решили дождаться механика в кафе, так как ехать куца- то в гостиницу было слишком поздно, да и уже бессмысленно, если мы не хотели разминуться с нашим гидом из «Брэниффа». Таксист внёс наши чемоданы в кафе, получил очень щедрое вознаграждение и отправился домой. Хозяин, опасаясь за судьбу наших чемоданов, стоявших около нашего стола, тут же перенёс их с помощью двух молодых парней к себе на кухню, объяснив, что некоторые люди с пристани иногда приходят выпить чашку кофе, а с ними нужна большая осторожность.
Мы поблагодарили молодых ребят, которые, казалось, никуда не собирались уходить, за их предложение насчёт механика и угостили их кофе вместе с целой пачкой моих сигарет, запас которых был в моей сумке. До появления механика теперь оставалось ещё около трёх часов. Мы коротали их в разговорах с хозяином и молодыми людьми, которые устроились за столиком рядом с нашим. Сейчас, когда мы почти согласились на услуги механика, нас стал беспокоить вопрос о его возможном несогласии на нашу просьбу, но наши эквадорские собеседники были в нём уверены и даже обещали свою поддержку. Они с охотой отвечали на другие наши вопросы, рассказывали о недавних демонстрациях и жизни в стране, о себе, и в свою очередь расспрашивали нас. Их очень удивило, что мы не были американцами, и они ещё больше удивились, узнав, что двое из нас были русскими.
Незадолго до прихода механика у открытого настежь входа в кафе, у которого не было двери и вход закрывался только створчатым металлическим занавесом, стали показываться отдельные личности с пристани. Они оставались, как правило, на улице, с любопытством рассматривая нас оттуда. Затем двое из них прошли прямо в кафе и, заняв столик, заказали себе по чашке кофе, уставившись на нас своими немытыми физиономиями. Им-то уж действительно некуда было спешить, а наше необычное присутствие здесь было для них, по крайней мере, целым развлечением. Вели они себя спокойно и совсем не враждебно. Через некоторое время один из них подошёл к нашему столу и попросил у меня сигарет для себя и своего спутника. Получив сигареты, они повернули свои стулья полностью в нашу сторону и продолжали так сидеть, слушая наши разговоры.
Наконец в кафе вошёл механик, который очень удивился тому, что в нём оказалось трое иностранцев, совершенно не подозревая, что мы давно и с нетерпением ждали его прихода. Он оказался рослым и крепким молодым мужчиной в чёрной кожаной куртке, наброшенной на тенниску с буквами «Braniff». Внешне он скорее был похож на американского рабочего парня, а не на эквадорца. Пожав руку хозяину и двум молодым людям, он поприветствовал и нас. До того, как принести механику его обычную чашку кофе, хозяин коротко рассказал ему о нашей просьбе, а мы предложили ему сесть за наш стол для продолжения разговора. Садясь к нам, он теперь заметил находившихся в кафе двух обитателей пристани и кивнул им головой в знак приветствия, что нам показалось хорошим признаком — некоторые из этих людей были ему по крайней мере знакомы.
Поскольку из нас троих я один говорил по-испански, весь разговор с механиком выпал на меня, а в остальных случаях я исполнял роль переводчика. Я ещё раз изложил механику нашу просьбу, отметив, что мы сумеем его отблагодарить за услугу. Выслушав меня, он посмотрел на часы и сказал, что его служебная машина придёт за ним около шести, то есть нам нужно будет выйти так, чтобы оказаться прямо у кассы в шесть, когда она открывается, и чтобы он, проводив нас до трапа парохода, мог быстро вернуться к машине. На случай небольшой задержки он собирался попросить хозяина кафе передать его водителю просьбу подождать несколько минут до его возвращения с пристани. К нашей радости, Мигель — так звали механика — не заставил себя уговаривать и, начиная свою чашку невероятно густого кофе, изложил тактику нашего перехода из кафе к будке кассы на пристани.
Во-первых, мы должны были сразу же начать двигаться в один ряд, плотно держась друг друга, и сохранять этот порядок на протяжении всего перехода. Он сам будет идти с того края, который ближе к пристани, и нести два из наших трёх чемоданов. Рядом с ним буду идти я с моим чемоданом, а мои коллеги будут идти без поклажи рядом со мной и почаще смотреть назад, чтобы следить за возможными попытками напасть на нас со спины. Мы заранее прямо в кафе должны были ему передать деньги на билеты, чтобы не доставать их каждому из нас перед кассой, и чтобы билеты для нас он взял сам. Оказавшись у будки кассы, нам следовало каждому держать собственные чемоданы за ручку, постараться не ставить их на землю и стоять лицом к толпе, которая должна была непременно возникнуть вокруг нас. После получения билетов он хотел проводить нас через турникет, где на контроле стоял его знакомый, и затем дойти с нами до трапа парохода. Судя по изложенному им подробному плану нашего перехода на пристань, Мигель, по-видимому, неплохо знал поведение, приёмы и способы действий её обитателей. Ещё раз посмотрев на часы, он попросил нас передать ему деньги на билеты и приготовиться к переходу.
Механик поднялся и, подойдя к тем двум субъектам с пристани, которые продолжали следить за нами со своего столика, о чём-то коротко с ними переговорил, после чего они оба поднялись и вышли, а он оставил несколько монет за их и свой кофе хозяину.
Стив, который заметно волновался по поводу всей этой истории, потихоньку выразил нам с Женей свои сомнения относительно порядочности механика и нашей затеи. Но теперь заниматься обсуждениями было уже поздно, и, получив от хозяина наши чемоданы и щедро рассчитавшись с ним за кофе и оказанную нам помощь, мы выстроились по схеме Мигеля и двинулись при первых признаках рассвета к пристани. Два молодых человека, которым мы были обязаны идеей о механике, вызвались пройти с нами, держась на несколько метров сзади и следя за возможными покушениями на наши вещи или карманы сзади.
Мы не успели сделать и двух десятков из предстоявших нам 200–250 метров, как на некотором расстоянии за нашими спинами уже появилась небольшая толпа неизвестно откуда возникших людей с пристани. Эта толпа всё время нарастала по мере нашего продвижения по осевой набережной, а когда мы стали подходить к самой пристани, почти все находившиеся там десятки её обитателей поднялись и, тыча в нас пальцами, начали громогласно высказываться по поводу нашего шествия всего в нескольких метрах от шагавшего с их стороны Мигеля. По ходу нашего продвижения механик вносил поправки в свой план с учётом реальностей обстановки. Когда мы остановились за символической перекладиной металлического барьера у будки кассы, вся эта масса люда с пристани сгрудилась совсем рядом с нами, разглядывая и изучая нас почти в упор, так как Мигель поставил нас лицом к толпе с чемоданами в руках. В кассе перед нами был всего один местный пассажир с двумя сопровождавшими его мужчинами, что ускорило получение Мигелем билетов, которые он сам же передал своему знакомому контролёру, а потом, подхватив у нас два чемодана и пропустив нас на контроле вперёд, проследовал с нами к трапу парохода. Он вернул нам корешки наших билетов и полученную за них сдачу, наотрез отказавшись от какого-либо вознаграждения за свои услуги и приняв от меня только пачку американских сигарет. Он спешил, и мы быстро попрощались, осыпая его словами признательности и благодарности.