Курсанты. Путь к звёздам
Шрифт:
В последний день перед Новым годом Таранов с Марком решили отправиться по одному знакомому им питерскому адресу. Купили бутылку советского шампанского, батон докторской колбасы, создали себе хорошее настроение, выпив пива, и двинулись «на поиски приключений под свой разрез шинели», – как определил ситуацию Марк. Быстро домчались на электричке в город, и пересели в вагон метро, заняв последние свободные места.
– Ты этого хочешь? Или это так надо? – почему-то оглянулась, и недоверчиво спросила женщина, вошедшая на следующей остановке, когда Семен предложил ей сесть. На мгновение Таранов задумался. «А, правда, почему я встал и уступил свое место? Это воспитание, привитое в семье, в детские годы, когда ездил с мамой и папой в трамвае, и родители показывали пример поведения в общественном транспорте? Или это желание помочь, оказать посильную поддержку немолодому человеку? А может, сработало то, что мужчина в форме не может стоять в присутствии женщины? Хотя… без формы и без напоминания диктора, я спокойно уступаю место старикам, инвалидам, беременным женщинам. Но иногда гадаю: правильно ли это?
Теткам и бабам совсем не хочется оказывать эту будничную милость. Они раздражают своим криком, хамством, запахом потного тела, полнотой, очередной булкой во рту, или губами, обмазанными кремом пирожного. Почему я должен откликаться на предложение метрополитена: «уступайте места женщинам!» Сегодняшнее большинство женщин – обычные бабы, товарки. Это желчные, грубые, накрашенные, как проститутки, которые сомнут любого мужчину, если захотят добиться чего-то своего. Они просто представители противоположного пола. Но совсем не сударушки, леди, дамы».
Он оглядел салон вагона. Рядом сидела баба в очках и хрустела сухарем. Марк стоял рядом и читал газету. Его точно не волновало отношение между людьми вокруг. Справа орала на малыша тетка в кроличьей шапке. Невдалеке молодежь слушала музыку и переминался с ноги на ногу пожилой человек.
«Скверное состояние, – подвел итог своим размышлениям Таранов. – Прежде, по книгам, мне были известны изящные дамы и нежные леди. Аристократок и дворянок в кино показывают очень даже ничего. Вот им искренне хочется подать руку, поддержать, от них веет женской хрупкостью, чувствуется целомудренная чистота. Они нуждаются в опоре мужчин. А эти?..»
– Сирота? – сурово спросил старик молодого парня, который годился ему не то что в сыновья, скорее во внуки. Два подростка и девушка сидели, закинув ноги на ноги, и слушали музыку. Старик стоял напротив. Его седая борода нависала над светлым хохолком юноши лет шестнадцати-семнадцати. Ритм хип-хопа с движением юной головы и подергиванием тощих ног выдавал то, что думали окружающие, глядя на компанию с включенной на полную мощь радиолой.
– Чо? – спросил тот, что успел обзавестись куцей бородкой и невзрачным бледным хохолком. – Мы выходим, ага…
Поезд стал притормаживать, и подростки потянулись к выходу. Старик сел на освободившиеся место, укоризненно покачивая головой.
«Уступил бы место этот парень своему отцу или деду? А его ровесники встали, что бы села мать, сестра или бабушка? Или нужно им пройти через армию? Надеть военную форму? Или причина в том, что в семьях без отца парням не прививают должного мужского воспитания? Не лупят ремнем, не ставят в угол, коленями на горох?…», – Таранов улыбнулся своим воспоминаниям о том, что отец ставил его в угол на соль, но тут же обругал себя за свои сомнения.
В вагоне все было спокойно, пассажиры зевали, читали газеты, прикрывали глаза, но как-то горько стало на душе. Он в недоумении смотрел на то, что в обычной поездке становилось буднями. «Такие вот солдаты придут служить ко мне в роту или дивизион. – Как их воспитывать? Неужели в книгах пишут одно, а в жизни происходит другое? Это неправильно! Так не должно быть…»
Марк созвонился накануне с общими подружками и договорился встретиться вечером у них на квартире. Две миловидные стюардессы, с которыми курсанты познакомились в конце ноября, месяц назад сами пригласили их на праздник, от которого сложно было отказаться, так как большинство увольнений Марк с Семеном проводили по приятной и принятой на первом курсе схеме. Кадрили в любом месте. Будь это театр, танцплощадка, привокзальный буфет или электричка – все равно. Лишь бы девчонки вызывали симпатию и имели свою квартиру. Заговаривали им зубы, ели-пили, танцевали и наедались от пуза. Правда, Таранову еще нравилось танцевать медленные танцы и целоваться в темноте. Марк быстро сообразил, что таскаться по общагам не очень выгодно: ни поесть, ни поспать, а только языком болтать.
Всему свое время, и его они проходили на первом курсе. К выпуску хотелось чего-то основательного, с перспективой. Познакомиться с родителями потенциальной невесты, например. Знать, что вечером не выгонит взашей комендант, или дежурные по этажу не закроют вход в общежитие. Поэтому знакомство с очаровательными стюардессами, имевшими собственную квартиру и свой заработок, оказалось, как нельзя, кстати.
В первый же вечер, познакомившись с «небесными феями», по определению Семена, они прекрасно провели время. Марк сразу же ломанулся на кухню готовить свое фирменное блюдо «рагу по-курсантски», рецепт которого он всегда держал в строгой тайне от хозяев квартиры. Суть его была настолько проста, что знай секрет, девчонки бы курсантов к холодильнику на пушечный выстрел не допустили.
Заинтриговав девушек, он хозяйничал у плиты и холодильника, а Таранов ворковал под музыку оркестра Поля Мориа, слушал диск Давида Тухманова и пел под гитару курсантские песни. Через час-полтора Марк с коварной улыбкой чеширского кота позвал всех к столу, где красовалось то, что было у хозяек из аэрофлотских припасов: рижские шпроты, каспийская осетрина, абхазские мандарины, узбекская дыня, лепешки… У Таранова разбежались глаза от обилия деликатесов, и капля слюны нечаянно капнула ему на галстук. (С этой вкусной отметкой он проходил до самого выпуска!) Не было только спиртного и мяса, но эстетическая прелесть накрытого стола и милое спокойствие, с которым стюардессы расстались со съестными припасами, обрадовало несказанно.
Опустошив девичий запас, Марк произнёс классическую фразу: «Спасибо, небесные феи, все было очень вкусно!», – и друзья покинули гостеприимный дом, договорившись, что в следующий раз будет еще интереснее, так как наступает Новый год.
Тридцать первого декабря в девять часов вечера они поднялись на седьмой этаж. На знакомой двери красовалась записка, написанная мелким девичьим почерком: «Мальчики, извините, но у нас рейс. Поднимаем шампанское за вас в Новосибирске!»
Курсанты посмотрели друг на друга в недоумении.
– Они улетели, чтобы нас не кормить, – вздохнул Марк.
– Улетели не вовремя. Обидно. Так, Дым, думаем. Запасной выход всегда должен быть. – Стали перебирать варианты, куда им податься за три часа до Нового года? Неужели опять в общагу?! Других вариантов память не подсказывала. Таранов открыл записную книжку с адресами и вспомнил про одноклассницу. – На метро к ней три остановки. Давай рванем к Ларисе!
Уговаривать друг друга не было нужды – время летело к полуночи быстрее обычного. Поднялись на четвертый этаж общежития лесотехнической академии практически бегом. Один раз они тут были в прошлом году, но сильных впечатлений то посещение не оставило. Просто надо было передать пакет и все. Посидели, поговорили, выпили чай, вспомнили школу…