Квантовая ночь
Шрифт:
Нижнюю часть позвоночника вдруг пронзила мучительная боль — похоже, был сломан копчик. Менно поднялся с пола, пока Джим пытался приподнять монитор. Тот поднялся примерно на фут, затем рывком остановился — не пускал видеокабель, привинченный к гнезду. Однако тяжёлая AT-клавиатура размером с оконную створку легко отделилась от кабеля подключения, и Джим, размахивая ею, снова двинулся к Менно.
Менно снова попытался добраться до двери, но Джим быстро перекрыл ему путь. Он несколько раз взмахнул клавиатурой; Менно ощутил порождаемые взмахами потоки воздуха и повернулся, бросившись к рабочему столу. Ему не хотелось поворачиваться спиной, но пришлось на секунду это сделать, чтобы схватить в каждую руку шайбу ультразвукового эмиттера.
Джим рванулся вперёд и ударил Менно клавиатурой по голове. Менно на мгновение пошатнулся; Джим отбросил клавиатуру в сторону и сбил Менно с ног. Тот упал прямо на спину, раскинув руки — словно собрался сделать снежного ангела — но удержал в руках шайбы. Хотя обычно они активировались командой, посылаемой шлемом, на ребре у каждой был переключатель-ползунок для ручного тестирования; Менно отчаянно пытался нащупать их большими пальцами.
Перешагнув через Менно, Джим схватил его за горло. Менно едва не выпустил шайбы из рук, чтобы попытался ослабить его хватку, но он знал, что Джим моложе и сильнее. Вместо этого он начал поворачивать шайбы в пальцах, словно регуляторы термостата, и, наконец, нащупал переключатель на левой их них и сдвинул его вперёд.
Он ощущал, как выпучиваются у него глаза и сжимается гортань, продолжая вращать по часовой стрелке правую шайбу, ощупывая её боковую поверхность. Сбрендивший студент по-прежнему сжимал ему горло, но в конце концов Менно нашёл второй переключатель, однако — вот гадство! — он, похоже, застрял. В глазах начало темнеть, лёгкие горели, и…
…и он, наконец, сообразил, что держит их так, что левый переключатель нужно двигать вверх, а правый — вниз, и когда боль уже становилась невыносимой, сделал именно это. После чего, словно ударяя в кимвалы, прижал шайбы к голове Джима и держал их там, словно зелёные наушники, пока…
…пока глаза напавшего не закатились, руки не обмякли, и он не рухнул на Менно, который тут же столкнул его с себя, оставив лежать на боку. Профессор, тяжело дыша, тоже полежал несколько секунд, потом медленно поднялся на ноги. Он всё ещё стоял, согнувшись, и пытался прийти в себя, когда зазвонил телефон. У него не было никакого желания брать трубку — он даже не был уверен, что сможет говорить — но проклятый трезвон лишь усиливал стук молотков в ушах.
Он выключил шайбы, потом посмотрел на лежащего Джима.
Дзы-ы-ынь!
Его первой мыслью было отступить назад и пнуть ублюдка в голову.
Дзы-ы-ынь!
…но она померкла. Он знал Джима Марчука, и это был не он: не тот прежний любопытный студент с внутренним монологом…
Дзы-ы-ынь!
…и не философский зомби без оного.
Дзы-ы-ынь!
Эта внезапная вспышка агрессии наверняка была следствием того, что сам же Менно недавно сделал с бедным мальчишкой.
Дзы-ы-ынь!
Телефон, наконец, замолк, слава тебе, Господи. Менно был слишком взвинчен, чтобы бежать, к тому же, чтоб ему провалиться, если он оставит мальчишку лежать здесь без чувств, то первый, кто его обнаружит, обязательно вызовет «скорую», а в больнице ему сделают МРТ, увидят повреждения паралимбической системы, и начнут интересоваться, откуда взялись эти свежие нанесённые лазером раны.
Менно добрался до стула, сел, положил шайбы на колени и закрыл глаза всего на…
…он не знал, на сколько, но его пробудил звук какой-то возни. Боже! На полу Джим переворачивался на спину. И когда телефон снова прозвонил, всего два раза, это прозвучало как колокол, объявляющий начало второго раунда.
37
Что за чёрт? Где я? Как я сюда попал?
Я выглянул в окно и…
Синее небо?
Солнце?
Деревья, покрытые листьями?
Но… но сейчас же январь! Как такое может…
У меня болела голова — но не с похмелья. Я поднял руку, чтобы ощупать её и… ай! Я за что-то ею задел.
Я перекатился на другой бок и увидел профессора Уоркентина; он выглядел так, будто его долго избивали.
Я уставился на него — по-настоящему уставился, не сводя взгляда с его лица. Проклятый урод — придурок, коротко и ясно. Помеха. Это было так очевидно. Такие, как он, не должны появляться на свет. Пустая трата молекул кислорода. Я не был уверен точно, почему, но…
…но это не имело значения. Пришло время что-то с этим сделать.
Увидев, что Джим зашевелился, Менно подхватил хоккейные шайбы и встал, но студент, по-прежнему лежащий на полу, выбросил руки вперёд и сильно потянул его за лодыжки. Менно потерял равновесие, опрокинулся назад и хлопнулся на пол. Одна из хоккейных шайб вылетела из руки, хотя вторую ему удалось удержать.
Джим поднялся, отряхнулся и оглядел помещение. Он заметил бейсбольную биту и поднял её оттуда, куда она упала, потом недоумённо её осмотрел, будто видел в первый раз. Однако затем он повернулся и, схватив её обеими руками, двинулся к Менно, который всё ещё лежал на спине. Менно перевернулся на бок — его тело при этом снова пронзила боль. Потерянная хоккейная шайба лежала примерно в четырёх футах от него. Он начал двигаться в её сторону.
Джим взмахнул битой, но умудрился не попасть по бегущему на четвереньках Менно; бита ударила в пол и разломилась пополам. Джин некоторое время держал обломок в руках перед собой — обломанный край, словно застывшее пламя факела — но потом отбросил его; он ударился о занимавшую всю стену белую доску и покатился по полу.
Менно сгрёб вторую шайбу, развернулся на 180 градусов, лицом к Джиму, и, подстёгиваемый внезапный выбросом адреналина, вскочил на ноги и бросился на Джима, приперев его к белой доске; маркеры свалилась с алюминиевой полочки и раскатились по полу. Менно снова прижал шайбы к голове Джима, но…