Квантовая ночь
Шрифт:
Я бежал так быстро, как мог, и это было, учитывая циркулирующий по моим сосудам эпинефрин, довольно быстро. Не то чтобы тут было, куда бежать, но я надеялся, что через какое-то время те двое отстанут, и я…
Да чтоб тебя разорвало!
Левая нога провалилась в нору луговых собачек, и я полетел вперёд, болезненно впечатавшись лицом в твёрдую сухую землю. Джинсовая куртка быстро нагнал меня, остановился и замахнулся металлической трубой.
Я перекатился на спину и лягнул ногами, захватив ими правую лодыжку нападающего, и хотя местность была совершенно плоская,
Вокруг не было никого, никого, способного помочь, ни фермерского дома, ни чего-то ещё. Я думал, что парень, увидев, что я завладел его оружием, сделает ноги и даст мне хотя бы перевести дух, но не тут-то было. У типа в кожаной куртке оказалось больше соображения — оно у него хотя бы вообще было — он залез в свою машину и сейчас жал на газ, но этот парнишка был неумолим; у него есть приказ, и он будет его выполнять. Я держал трубу обеими руками, как отбивающий бейсбольную биту, но парень вытащил складной нож и продолжал наступать на меня, так что я снова побежал по полю, хотя было очевидно, что он меня догонит: он моложе и ноги у него длиннее.
Моё сердце бешено колотилось, лёгкие горели. Как Менно, я считал себя пацифистом — но пацифист не значит пассивист.
Поэтому я остановился.
Повернулся.
Встал поудобнее.
Поднял трубу, словно Смотрящий на Луну [72] , поднимающий бедренную кость — и опустил её вниз, вниз, на голову Джинсовой Куртки.
Звук, которого я не услышал тогда, много лет назад, когда я пощадил Ронни Хендлера — звук, который я всегда представлял себе как громкий треск вроде того, что издала фарфоровая ваза мамы, когда я случайно опрокинул её на пол — на самом деле оказался глухим стуком, словно я ударил по стволу дерева обухом топора.
72
Персонаж фильма «Космическая одиссея 2001, австралопитек.
Но какова бы ни была акустика, визуальный эффект оказался…
Да.
Визуальный эффект в лунном свете оказался удовлетворительным.
Череп вмялся, потом раскололся, кровь расплескалась…
Я на мгновение пошатнулся — но не так, как стоящий передо мной. Он закачался туда-сюда, а потом, словно башни-близнецы, рухнул на месте бесформенной кучей. Я развернулся на каблуках и побежал к своей машине.
Конечно, я сообщил о происшествии. Сначала прибыла конная полиция [73] , потом «скорая», которая признала парня мёртвым. Полицейские вели себя сочувственно, но мне пришлось поехать следом за ними в Реджайну. Мне не предъявили никаких обвинений, так что позволили остановиться в отеле, и когда назавтра вся бумажная работа была завершена, уже было около десяти утра. Саскатун от Реджайны в двух часах езды, но по дороге оказалось, что моя машина повреждена сильнее, чем я думал: я едва добрался до города и, позвонив в свою страховую компанию, отогнал машину в ремонтную мастерскую.
73
Королевская Канадская Конная Полиция — федеральная полицейская служба Канады.
Я собирался поехать прямо в Канадский Источник Света, но как бы мне ни хотелось увидеть Кайлу, ей нужно зарабатывать себе на хлеб. Так что вместо этого я доехал на такси до её дома и, отперев дверь запасным ключом, который всё ещё был у меня, вошёл, по-быстрому принял душ, пошёл в спальню и отрубился.
Меня разбудил шум открываемой входной двери, и, глянув на Кайлин ночной столик, я осознал, что проспал почти три часа.
— Дорогая? — позвал я.
— Да, милый. — И хихиканье. Райан, а не её мама.
— Райан? — спросил я.
— И Ребекка, — ответил голос бабушки.
— Я спущусь через минуту, — крикнул я им.
Я быстро оделся и спустился вниз. Райан кинулась ко мне и обняла — что в тот момент было очень кстати. Но когда она меня отпустила, то на её лице был ужас.
— Что с тобой случилось?
Моя рука поднялась к ободранной щеке. Я за то, чтобы говорить детям правду: Санта-Клауса нет; это родители кладут деньги под подушку, когда у тебя выпадает зуб; дети появляются от секса; когда ты умрёшь, то всё кончится и больше ничего не будет; однако решать, сказать ли «Друг твоей мамочки только что убил человека» я был пока не готов; пусть Кайла решит, стоит ли её дочери знать об этом.
— Попал в аварию, — ответил я — это хотя бы частично было правдой.
— Вау, — воскликнула Райан. — Больно было?
— Да, — ответил я — на этот раз несомненную правду.
— Хочу в туалет, — объявила Райан, и это было весьма кстати — мне нужна была минутка — или целая жизнь — чтобы прийти в себя. Я обменялся несколькими репликами с Ребеккой, потом она ушла, а я отправился на кухню. В холодильнике нашёлся кувшин с лимонадом; я налил два стакана и отнёс их в столовую с её книжными шкафами. Потом вернулась Райан.
— Как дела в садике? — спросил я.
— Хорошо. — Она посмотрела на меня и состроила задумчивую гримаску.
— Что? — спросил я.
— Джимми, я могу спросить у тебя кое-что?
— Конечно.
— Ты собираешься жениться на маме?
— Мы пока не говорили об этом.
— Но ты женишься?
— Если честно, не знаю.
Она опустила взгляд.
— Ой.
— Просто нам нужно посмотреть, как всё пойдёт дальше.
Она кивнула, потом снова посмотрела на меня.
— А ты раньше был женат?
— Да.
— И что случилось?
Я слегка развёл руками.
— Она от меня ушла.
— Почему?
— Мы не сошлись в том, чего мы хотим.
— О. А чего хотел ты?
— Наибольшего блага для наибольшего числа.
— А какое число наибольшее?
Я задумался над этим, надолго и всерьёз, я думал об этой замечательной девочке, думал о моём Верджиле, думал обо всём и, наконец, снова обнял Райан.
— Два и девять десятых.