Кваздапил. Наявули 2
Шрифт:
– Тоже. – Я убрал руки и положил их на бортики ванной по бокам от себя.
– Тогда… – У Мадины перехватило дух, взгляд застопорился. Искательница приключений ждала борьбы и готовилась к долгой осаде… а крепостные ворота оказалась открытыми. – Я тоже?
Ее глаза переполнились мольбой: «Не отказывай! Не ставь меня в жуткое положение, я и так на пределе, кровь превратилась в сплошной адреналин…»
У меня тоже адреналин. Собственно, ради него все и делалось.
– Почему нет? – бросил я как нечто обыденное.
Строгое темно-зеленое
Мадина отвернулась, отстегнула тонкий черный лифчик и, когда он занял место на вершине груды вещей, машинально прикрылась руками.
За этот жест я готов был расцеловать. Мадина открывалась с новой стороны: она тоже стеснялась. Она боролась с собой, пересиливала себя, чтобы стать равной людям, которые живут другой жизнью. Во сне я так же кромсал мысли и желания под другой менталитет. Это трудно, но возможно. Главное – желание. И цель.
Кстати, о цели надо поговорить.
Побудительные мотивы оказались сильнее природной стыдливости. Цель, что вела Мадину, заставила ее опустить руки, наклониться и, приподнимая ноги, вылезти из последней вещи. При наклоне длинные волосы скрыли картинку, но черный занавес быстро поднялся и раздвинулся. Впрочем, еще когда руки опускались, глазам уже предстала долгожданная родинка.
В целом грудь Мадины я примерно так и представлял. Платье не скрывало форм, а коричневые наконечники… Не помню, какими они были во сне, поскольку сейчас, когда я увидел их воочию, другими они быть не могли.
Мадина закинула ногу через бортик, я жестко бросил:
– Стоять!
Она будто окаменела в положении, в каком застала моя команда.
Как же приятно, когда тебя слушаются беспрекословно. Даже вопросов не прозвучало. Мадина молча ждала продолжения.
Обожаю кавказское воспитание.
– Дверь открой, – сказал я, – чтобы слышать.
Из сокомнатников вернуться вроде бы никто не должен. Если случится непредвиденное и раздастся скрежет ворочаемого замка, то незваная гостья останется в ванной, а я быстро выскочу – на гвозде в двери висел общий халат огромного размера, доставшийся нам от хозяев вместе с мебелью. Халат и тапки впитают воду, а тому, кто придет, я объясню, что сестра друга забежала за вещами и ей зачем-то срочно понадобилась ванная, где я мылся, когда она пришла. Чем меньше точных деталей, тем лучше. А если детали понадобятся, что-нибудь придумаю. Например, что Мадина упала в грязь, и нужно отмыться.
– Правильно. Хорошо, что ты об этом подумал. Я в тебе не ошиблась.
Наблюдать за Мадиной было приятно. Зная, какое впечатление производит, она не стеснялась ни фигуры, безупречно роскошной и до дрожи в коленках соблазнительной, ни вкусных подробностей фигуры, открывавшихся при движении. Вид сзади порадовал мягким колыханием, а вид снизу, когда Мадина перелезала бортик…
Нижние волосы у нее оказались прямые и ярко-черные, они торчали мягкой щеточкой, подбритые по бокам и снизу. Невыразимую черноту им придавал контраст с белой кожей.
Мадина плюхнулась в воду лицом ко мне, ноги перекинула мне через бедра, и верхнее отверстие ванны на миг захлебнулось – его заткнула спина Мадины. Над моим животом свелись вместе белые коленки, лодыжки стиснули бока, и меня пробуравил горячий взгляд.
Я медленно приходил в себя.
Глава 2. Правда или желание
Повисла давящая тишина. Наверное, нужно что-то сказать. Я сказал:
– Теперь мы на равных, можно спокойно поговорить.
Ага, «спокойно», кого я хотел обмануть? На то, чтобы казаться уверенным в себе и мужественно-непоколебимым, уходили все силы. Нервы искрили. Непокорный воле дремучий инстинкт то и дело поднимал голову. До сих пор мне удавалось его игнорировать, но проявления радости от присутствия рядом искушающей натуры – самостоятельные и откровенно нетактичные – видны невооруженным глазом. И этот глаз нет-нет да и соскакивал, чтобы в приведенном факте убедиться. Не сказать, что все это помогало мне отрешиться и собрать мысли для разговора.
Мадина тоже ощущала себя не в своей тарелке и отчаянно храбрилась. Чувствовалось, что она не знает, как вести себя дальше и что говорить. Ее план рассыпался после моего согласия. Завоевывать стало некого. Но одержанная победа была тактической, это выигранная битва, а не война.
– Как тебя отпустили? – спросил я.
Подтекст прозвучавшего: искать не будут? Ответа из сна я не помнил, а перестраховаться стоило. Если в таком виде ее найдут у меня…
Мадине мой вопрос не понравился, она буркнула с обидой:
– Я не собачка на привязи.
– Сформулирую точнее: кто еще, кроме Тимохи, знает, что ты сюда зашла, и через какое время Гарун или кто-то еще забеспокоиться о твоем отсутствии?
– Кажется, я тебя недооценила. Или переоценила. В первом случае ты хочешь позволить себе больше, чем это приемлемо, а во втором ты просто трус.
– Предлагаю третий вариант: я трезвомыслящий человек, который думает на шаг вперед, и именно моя основательность, то есть умение не делать и не допускать глупостей, сыграло роль и привело тебя в это уютное помещение.
– Может быть и так. Ты же не обидишь сестру друга?
– В вопросе сидит крупный подвох. Прежде чем ответить, нужно определиться с терминами.
– А ты, оказывается, зануда.
– Моя сестренка так же говорит. Кстати, она очень похожа на тебя. Конечно, не внешне, а характером.
– Я бы хотела с ней познакомиться.
– Не думаю, что это хорошая идея. То мое качество, которое тебя привело сюда и позволяет спокойно лежать без одежды в одной ванной со мной, у Машки отсутствует начисто – она сначала делает, а потом думает.