Лабиринт памяти
Шрифт:
Но, прежде чем он смог договорить свою фразу, она бросилась прочь. Гермиона бежала что есть сил, не обращая внимания, как ветер яростно овивает всё её тело, как от её босых стоп разлетаются брызги, как под ногами путается платье, подол которого уже безнадёжно намок. Просто она в последний раз пыталась скрыться от неизбежного, мучительного понимания, словно это могло чем-то помочь. И в момент, когда её талию обхватили сильные руки, её озарило: всё — это конец.
Вместе они рухнули в воду, почти у самой её кромки. Драко крепко её держал, пока она исступлённо пыталась вырваться, ругая, проклиная всё на свете, и, прежде чем Гермионе удалось
Они оба тяжело дышали, мокрые, злые, обессиленные, и смотрели друг на друга так, будто корили один другого в том, что от них двоих уже давно не зависело.
Наверняка Малфой почувствовал: она больше не собирается сопротивляться, а затем увидел в её взгляде, что она окончательно сдалась, когда он медленно отпустил её и аккуратно обхватил руками её лицо, пылающее от смеси стыда, отчаяния и постепенно разрастающегося желания.
— Что будет с нами дальше, Драко? Скажи мне, что? — дрогнувшим голосом произнесла Гермиона, с мольбой посмотрев на него.
Вода мягко омыла их ноги, ещё сильнее промочив одежду.
— Я… Я не знаю, — устало ответил он, и на этот раз Гермиона была уверена, что он говорит правду.
Волна вновь настигла их, укрыв тела почти полностью, когда Драко резко притянул Гермиону к себе и отчаянно обрушился на её губы в поцелуе. Она ответила, сдалась сразу же, раскрываясь ему навстречу, позволяя его языку завладеть ртом. Руки смело вцепились в мокрую рубашку, в то время как его ладони так восхитительно требовательно, властно заскользили по телу.
Похоже, в этот миг они оба сошли с ума, прекратили своё бесполезное сопротивление, осознали, что теперь этой одержимости точно нет конца. Ведь она таила в себе нечто глубокое, нечто, не ограничивающееся примитивной похотью, простым желанием обладать. И они прекрасно знали, что это было.
— Ты…моя… теперь…только…моя…
Гермиона слышала его слова и выдыхала, стонала своё «да», пока Драко поцелуями спускался ниже, ловко развязывая ленты корсета её платья. Она выгнула спину, чтобы помочь ему справиться с этой задачей, и тогда ему удалось сдвинуть ткань вниз, обнажив грудь, которую он тут же встретил ртом.
С губ сорвался громкий стон, и Гермиона ощутила, как Драко, не отрываясь от неё, скользнул руками под юбку, сминая мокрый шёлк по направлению к бедру. Она неосознанно качнулась вперёд, встречая его, и почувствовала твёрдость, готовность наконец перешагнуть черту, перестать ходить по краю, слушая свои и чужие запреты и мысли по этому поводу.
Теперь у них было оправдание. Теперь им двоим уже просто нечего терять.
Осталось лишь одно — одержимость друг другом.
Настоящая одержимость.
Гермиона дрожала и на этот раз была уверена, что причина явно не в том, что её платье промокло насквозь, что холодный ветер порывами настигал её, что волны беспощадно накрывали их с Драко с каждым разом всё сильнее.
Нет.
Она дрожала от нетерпения, от возбуждения, от желания ощущать его, чувствовать его, быть с ним. О, как бесстыдно она сейчас себе в этом признавалась!
В ответ на её движение Драко тихо зарычал и, оторвавшись от её груди, на мгновение посмотрел на неё тёмным, полным безумия взглядом, в котором отражались её собственные чувства. А в следующую секунду его пальцы оказались там, где она больше всего на свете хотела их почувствовать, где хотела ощутить его самого. Тело выгнулось навстречу, когда Драко
— Только… Моя…
Его движения стали настойчивей, и Гермиона почувствовала, что больше не может сдерживаться. Кое-как совладав с собой, она, судорожно всхлипнув, потянулась к брюкам Драко и дрожащими руками расстегнула их. Но в миг, когда она собиралась обхватить его твёрдую плоть, тело её предало, абсолютно отказавшись слушаться, когда большой палец Драко накрыл клитор. Все ощущения обострились в сотни, нет, в тысячи раз, и она уже не понимала, стонет ли она, извивается ли под лаской его рук, а может, делает что-то ещё, но с каждой секундой она всё сильнее чувствовала бешеное, уже почти невыносимое возбуждение, которое почти, вот-вот, так скоро должно было выплеснуться в нечто по-настоящему потрясающее.
Она поняла, что сама двигается навстречу его пальцам, лишь, когда Драко выругался. На секунду ей удалось зафиксировать взгляд на его глазах, которые горели желанием, и в этот момент вместе с настойчивыми, умелыми, такими правильными его движениями её тело сотряслось от оглушительного оргазма. Гермиона коротко вскрикнула и вцепилась ногтями в руки Малфоя, ощущая, как сокращаются мышцы её живота, как рассудок стремительно покидает её, а всё существо переполняет невероятное наслаждение.
Сквозь туман, застилавший сознание, она почувствовала, как пальцы выскользнули из неё, а затем сильные руки Малфоя подняли её и мягко опустили на что-то. Рассеянно нащупав рукой приятную ткань, Гермиона поняла, что это парадная мантия Драко. И только сейчас осознала, что теперь волны не омывают их, хотя от этого вряд ли что-то изменилось бы: одежда была насквозь мокрой, да и какое это имело значение в такой миг?
Они оба были окутаны пониманием, спасены или окончательно подавлены им — неважно. Важно было другое: они приняли оглушающую, кричащую, в это мгновение кажущуюся чем-то по-настоящему верным правду.
Они друг другом одержимы.
Они друг без друга не могут.
Они друг друга…
Начиная немного приходить в себя, Гермиона потянулась к Драко и за шею привлекла его к себе. Поразительно, прошла какая-то минута без ощущения его губ, а ей уже так мучительно их не хватало. И, когда она сама нашла их в поцелуе, Драко выдохнул её имя. Это придало ей уверенности, прояснило ум, и она торопливо начала расстёгивать его рубашку. Её руки дрожали, тело ещё до конца не отошло от потрясающего наслаждения, так умело подаренного им, но уже просило большего. В конце концов она нетерпеливо стянула с Драко бесполезную ткань и медленно провела ладонями по его накачанной груди, спускаясь ниже по мышцам рельефного пресса.
Его тело — как часто втайне она мечтала ощутить его, прикоснуться к нему, почувствовать обнажённую кожу Малфоя под своими пальцами. И сейчас, когда желанное осуществлялось, ей просто необходимо было смотреть на него, чтобы поверить — это правда.
Лицо Драко было напряжённым, словно он в любой момент ждал, что она оттолкнёт его, и когда она оттянула резинку трусов, намереваясь обхватить его плоть, его рука резко перехватила её запястье.
— Ты… уверена? — вымученно спросил он, очевидно, пытаясь не потерять остатки самообладания.