Лабиринт памяти
Шрифт:
— Значит, малышка Уизли рассказала тебе всё, да, Поттер? — обманчиво мягким тоном начал Малфой.
Джинни заметила, как Гарри слегка дёрнулся, прежде чем ответить.
— Да, я знаю обо всём, что произошло. А ещё знаю то, что ты по-прежнему любишь Гермиону, но из-за своего ослиного упрямства даже не потрудился открыть ни одно её письмо, чтобы понять, что она любит тебя не меньше.
Лицо Драко ожесточилось, и Джинни с ужасом поняла, что совершенно не хочет слышать, что тот скажет в следующий миг.
Но он сказал, и весь мир ушёл у неё из-под ног.
— Оу, значит,
Джинни громко вздохнула и прижала ладонь ко рту.
Она молилась, чтобы это оказалось дурным сном, но нет, всё происходящее было реальностью, от осознания чего ей хотелось провалиться сквозь землю. Она видела, как побледнел Гарри от услышанных слов, как заходили желваки на его лице, а кулак опасно дёрнулся, но всё же остался на месте. Джинни с ужасом ждала, что произойдёт в следующий момент, но совершенно не была готова, что Гарри скажет:
— Да, ты не ослышался, Малфой. Я знаю всё.
На несколько секунд повисла пауза, во время которой Джинни поймала удивлённый взгляд Драко, после чего на его губах появилась усмешка.
— Вот как? — чуть склонив голову набок, выгнул он бровь. — Что ж, поздравляю. Хотя бы с тобой она поступила благородно, Поттер.
Джинни поняла — Малфой раскусил её и совершенно точно знал, что до этого момента Гарри не слышал от неё ни слова об отношениях с Блейзом, а потому сейчас с мрачным торжеством наблюдал, как её глаза наполняются слезами от злости и беспомощности.
Ей потребовалось немало усилий, чтобы вновь сосредоточиться на разговоре.
— Гермиона попросила Джинни сделать это, потому что получила письмо от твоего ублюдка-отца, Малфой, — спустя несколько секунд негромко процедил Гарри. — Он угрожал ей, говорил, что найдёт способ расправиться с тобой, а она любила тебя и боялась, что так и будет.
Драко презрительно фыркнул.
— Что за сентиментальный бред, Поттер? Если ты ещё не понял, мне глубоко плевать на Грейнджер. Мы просто трахались в школе, и она для меня была обыкновенной грязнокровной шлюхой, которой я пользовался в своё удовольствие.
Джинни успела вовремя вцепиться в кулак Гарри, который тот занёс для удара.
— Нет, Гарри, не надо! — отчаянно прокричала она.
— Я убью этого ублюдка, — пытаясь вырвать руку, зло выплюнул Гарри, но Джинни была непреклонна и, в конце концов, он сдался и, вырвав руку, гневно уставился на Драко, в то время, как Джинни начала жарко говорить.
— Ты просто жалок, Малфой! Если ты искренне считаешь, что после одного твоего лживого оскорбления мы бросим попытки убедить тебя в величайшей глупости, которую ты совершаешь, отвергая Гермиону, то ты глубоко заблуждаешься! Она любит тебя, сволочь, и очень страдает! И если ты не можешь её простить, то дай ей хотя бы возможность высказаться! Дай хотя бы нам возможность рассказать тебе правду.
Ухмылка слетела с лица Драко, а глазах вновь промелькнула боль, сменившаяся холодом.
— Это уже не смешно, Уизли. Какого чёрта ты решила, что я буду
Джинни на миг замерла, увидев, как Малфой потерял самообладание и слегка повысил голос, с горечью произнеся последнюю фразу, и это всё же заставило её робко поверить, что ещё не всё потеряно, что он сможет выслушать их.
— Я понимаю тебя, Малфой, — внезапно вторгся негромкий, но твёрдый голос Гарри. — Возможно, даже больше, чем ты можешь представить. И я знаю, как нелегко бывает простить человека, которого любишь.
Он на миг замолчал, и Джинни увидела, как понимание затапливает взгляд Драко, в то время, как она сама готова была расплавиться от жгучего чувства вины.
— Но мы все делаем ошибки, и порой они ужасают по-настоящему. Думаю, ты согласишься со мной, не так ли, Малфой? — настойчиво произнёс Гарри, и Джинни с удивлением обнаружила, что Драко до сих пор не шелохнулся, словно услышанные слова нашли отклик к его душе, заставляли оставаться на месте.
— И про что вы хотите мне рассказать, а, Поттер? Про платонические отношения Грейнджер с Уизли, которые так были удобны и желанны всеми, кроме неё, про ваше давление и чувство вины, которые она испытывала, втайне встречаясь со мной, или же про то жалкое письмо, которое написал мой отец из Азкабана? — сделал шаг навстречу Драко, сощурив глаза. — Едва ли вы сможете меня чем-то удивить. Я всё знаю и так.
Джинни удивлённо вскинула брови. Что? Значит, Малфой всё это время был в курсе?
— Поэтому сделайте милость, оставьте меня в покое и прекратите свои идиотские попытки по-гриффиндорски прийти на помощь там, где она совершенно не нужна.
— Малфой, неужели ты до сих пор не веришь, что она любит тебя? — отчаянно произнесла Джинни первое, что пришло ей в голову.
Драко на миг замер, прикрыв глаза, словно изо всех сил пытался сохранить самообладание, а затем тяжело посмотрел на неё.
— В любом случае, это уже неважно, Уизли. Потому что…
— Драко, прости, милый, я так задержалась! — внезапно оборвала его на полуслове подлетевшая к нему высокая блондинка.
Джинни настороженно наблюдала, как та, обвив шею Малфоя руками, чмокнула его в щёку, а затем повернулась к ней лицом.
— Ох, извините, я вас не заметила, — с лёгким высокомерием воскликнула она, кинув быстрый оценивающий взгляд на Джинни, а затем посмотрела на Гарри, задержавшись на уровне его лба. — О, я так понимаю, вы тот самый Гарри Поттер? Приятно познакомиться!
Она, лучезарно улыбнувшись, изящно протянула ему руку и тот её нехотя пожал, не сводя напряжённого взгляда с Драко.
— Кто это, Малфой? — процедила Джинни, смотря ему прямо в глаза.
Но прежде чем тот смог ответить, блондинка вновь громко заговорила с уже нескрываемым высокомерием так, что привлекла к себе внимание стоящих поблизости посетителей.