Лабиринты ревности
Шрифт:
— И сесть на электрический стул.
— За ревность много не дают. Убийство в состоянии аффекта.
— Если бы он приревновал меня, скажем, к древнему старичку или даже шимпанзе, суд бы его понял. Но за вибратор старший сержант получил бы высшую меру.
— В особенности если бы судьей оказалась одинокая женщина… Получается, он это осознал и обратился за решением проблемы к индейцу?
— Ты угадал. Старший сержант врезал мне хитрым ударом, и я моментально потеряла сознание. А когда очнулась,
— Индеец, конечно же, упирал на обычай своих предков.
— Не только. Он доказывал мужу реальную возможность избежать уголовного наказания в случае обнаружения моего тела. Мол, я одна приехала погостить в резервацию к его отцу-шаману и по глупости спустилась в «Бездонную глотку». Они еще рассчитывали, сколько я протяну без еды и воды.
— Что, собирались сообщить о твоем исчезновении, когда ты уже будешь в коматозном состоянии?
— Вряд ли. Еще ночью они оба должны были вылететь в Афганистан к месту постоянной дислокации. На год.
— Да, точный расчет. Если кто-то и спохватится, что ты исчезла, то подумают, что уехала к мужу.
— Еще индеец расхваливал эффективность древнего шаманского отвара из грибов, который отключает человека почти на сутки.
— Значит, они тебя угостили сонным пойлом, а потом наверняка загрузили в машину и отвезли в резервацию.
— Да. А доказать, что я очутилась в пещере не по своей воле, практически невозможно.
— А если патологоанатомы найдут следы грибного отвара?
— Ну спасибо за оптимистический прогноз!
— Но ведь это действительно может помочь раскрытию преступления!
— А шаман скажет, что я специально нахлебалась запретного напитка для получения кайфа.
— Ладно, оставим уголовно-криминальную казуистику. Лучше скажи вот что — они были выпившие?
— Когда я еще была в сознании — нет. Но, думаю, прежде чем спустить меня в пещеру, изрядно набрались. Трезвому старшему сержанту явно не пришло бы в голову оставить любимой жене всего одну спичку.
— Логично… А как ты предполагаешь, твой муженек, очухавшись, мог бы вернуться за тобой?
— Вполне. Но ему не дадут это сделать.
— Индеец?
— Да, он самый.
— Теперь они до конца дней повязаны еще и ликвидацией тебя.
— Но, Малыш, мы же еще живы?!
— Что да, то да.
Помолчали.
— Знаешь, Малыш, как хорошо, что ты не моряк.
— Из всех плавательных средств я предпочитаю доску для серфинга.
— И не пожарник.
— Лет до семи я мечтал о блестящей каске, брандспойтах и вое сирен.
— Как хорошо, Малыш, что ты не полицейский.
— Ловить преступников — не моя стихия. Джакузи, душевые кабины, биде, писсуары, унитазы — совсем другой коленкор.
— И не летчик.
— Зато я могу выдать высший пилотаж в дизайне.
— А тем более, не морской пехотинец.
— На убийство, даже санкционированное, я вряд ли способен. Однажды уложил из дробовика енота. Так потом целый год не мог избавиться от его предсмертного мутного взгляда и страдальческого оскала.
— Я тоже могу стрелять только в тире…
— Беретта, как я понял по перечисленным профессиям, ты теперь будешь как можно дальше держаться от любого, даже самого парадного мундира.
— Догадливый.
Помолчали. Потом Беретта вздохнула.
— Добрый ты, Малыш. Выходит, если мы выберемся отсюда, то твоя подлая супруга легко отделается.
— Мстить я в любом случае не собираюсь. Лучшая месть — это развод и вступление в брак с другой женщиной, более достойной, пусть и найденной в пещере.
— Для нее как спелеолога это будет невыносимо. А еще говоришь, что мстить не собираешься.
Помолчали.
— Малыш, иди ко мне.
— Опять?
— Но ты же хочешь?
— Может, побережем силы?
— А ты знаешь, почему я тебе позволила сразу?
— Испугалась, что я исчезну.
— Да, мне хотелось привязать тебя как можно прочнее.
— Тебе это удалось.
— Малыш, но я же не виновата, что у нас получилось все наоборот. Да, сначала люди влюбляются, а потом уж занимаются любовью. Но я не виновата, не виновата…
— Виновата темнота.
— Вот именно: этот проклятый мрак. Этот недвижимый воздух, эта невыносимая тишина…
— Тогда иди сюда.
— Ладно, только ты лучше просто лежи. Не сжигай драгоценные калории.
— Уговорила.
И снова у них все получилось — медленно, спокойно, без ложной страсти и фальшивого обоюдного финального оргазма.
Глава 10
Жертвенный вариант
Несмотря на не совсем подходящие условия для хорошего секса, оба испытали небывалое прежде удовлетворение — полное и безоговорочное.
Когда они лежали рядом в спальнике, тесно прижавшись друг к другу клейкими от спермы животами, она вдруг сказала:
— Как я хочу забеременеть.
— Но у нас еды осталось максимум на три дня.
— А я не хочу погибать именно сейчас, когда, может быть, у меня появилась возможность обрести настоящую любовь.
— Ты уверена?
— В чем?
— В любви.
— Малыш, ты прав: в этих антисанитарных условиях и на грани гибели о любви говорить просто смешно. А ты возьми и отыщи возможность спастись!
— Значит, ты уже не ждешь возвращения раскаявшегося мужа?
— А ты — раскаявшейся супруги?