Лабух
Шрифт:
— Вот здесь я и остановилась, — сообщила хозяйка, вставляя ключ в скважину.
Кажется, замок заедал, но через мгновение она справилась и пригласила меня внутрь. — Проходите!
— Благодарю.
— За что?
— Ну, за гостеприимство и за то, что отбила меня у этих церберов.
— Пустяки, — отмахнулась дама, так же легко перейдя на «ты». — Тебе следовало сказать, что пришел ко мне, и никто бы не осмелился помешать.
— Дело в том, что в тот момент я еще не знал твою фамилию.
— Серьезно? —
— Хочешь, побожусь?
— Не стоит, хотя это выглядело бы крайне забавно! — нервно хохотнула та. — А что это у тебя в корзине? — Обратила внимание на мою поклажу.
— Часть гонорара, — честно признался. — Шашлык, домашний сыр и баклага с вином.
— Невероятно!
— А почему это тебя удивляет? По-моему, для мужчины прийти к красивой женщине с бутылкой вина вполне нормально. Что же до прочего… ну не найти сейчас в Пятигорске шоколада!
— Никак не могу понять, — с задумчивым видом поинтересовалась хозяйка номера, кто ты, невероятный наглец, или же столь же невозможный болван?
— Второе ближе к истине. Так ты будешь пить?
— С удовольствием!
Если помните, я упоминал, что моя таинственная поклонница при ближайшем рассмотрении оказалась не так уж молода. Но ведь и мне совсем недавно было сорок с небольшим лишком. Стоит ли говорить, что эту ночь мы провели вместе? Пили вино, занимались любовью, разговаривали о разной ерунде, чтобы потом снова слиться в объятиях… А потом наступило утро. Бросать женщин в гостинице не слишком прилично, но это ведь был её номер?
— Тебе нужно поехать в Москву! — безапелляционно заявила Целинская, разглядывавшая как я одеваюсь. — Ты молод, талантлив, можешь многого добиться. Хочешь, поехать со мной?
— Пока нет.
— Ты, что, мне отказываешь?! — в голосе моей новой знакомой в очередной раз прозвучало изумление.
— Да не то чтобы… просто у меня еще есть кое-какие дела. Но я действительно подумываю о поездке в столицу. Что-то вроде гастролей.
— Что же, — поморщилась та. — Поступай, как знаешь.
— До скорого. Буду в тех краях, обязательно тебя найду и приглашу на свой концерт.
— Не стоит, — откинулась на подушку обиженная женщина. — Я к тому времени совсем забуду о твоем существовании!
— А сможешь?
— Наглец!
— Ты права, — поцеловал на прощание любовницу и отправился к себе в санаторий.
Несмотря на раннее утро, мой сосед не спал. Накинув на плечи бекешу, Гайворон вышел на крыльцо и с удовольствием дымил папиросой.
— Явился, не запылился? — криво усмехнулся он. — Хреновый из тебя друг, Семенов!
— Это почему?
— Потому что как чихирь пить, так вместе, а как по бабам, так сам!
— Как вам не стыдно подозревать своего боевого товарища в аморальном поведении? Я может политзанятия вел!
— Та я вижу, — заржал бывший чоновец. — Весь помятый, а рожа довольная как у кота после сметаны!
— Все нормально?
— А что мне сделается!
— Семигин еще не пришел?
— Так ему же политзанятиев не вести, чего ж торопиться?
— То же верно. Но ты, кстати, зря зубы скалишь. Я вчера, можно сказать, однополчанина встретил. Тоже в Первой конной служил, только в соседней дивизии. Посидели, выпили, старое вспомнили, вот и…
— Так это он тебе засос поставил?
— Где?!
— Ха-ха-ха! — едва не закис от хохота сосед. — Попался!!!
— Да как вам не стыдно, оглашенные?! — вышла из соседнего корпуса повариха тетя Глаша. — Ни свет, ни заря, а они ржут точно жеребцы стоялые! Люди ж спят еще. Как только зенки бесстыжие не повылазили?!
— Все-все-все! — замахал руками Гайворон. — Уже уходим!
Вернувшись к себе, мы занялись привычными утренними делами. Умыванием, бритьем и тому подобным.
— Слушай, — как бы невзначай поинтересовался я у соседа, взбивая помазком пену — Не приходилось, слышать такую фамилию как Целинская?
— Откуда ты её знаешь? — выпучил глаза тот.
— Да не то чтобы, — равнодушно пожал плечами, намыливая подбородок и щеки. — Просто слышал в городе от кого-то.
— Вот и радуйся, что только слышал!
— Погоди, она кто вообще?
— Если та о ком думаю — бывшая заведующая отделом по борьбе с контрреволюцией в местном Губчека. Страшная баба!
— В смысле, некрасивая?
— В смысле, такой лучше не попадаться! Там вообще ангелов не было, но она и вовсе — зверь лютый! Я, конечно, понимаю, что с врагами по-другому нельзя, но…
Твою ж мать, куда я опять вляпался?!
Как это частенько бывает на Северном Кавказе, легкая оттепель сменилась резким похолоданием и снегом с дождем. Дороги и немногочисленные тротуары покрылись ледяной коркой, присыпанной сверху легким снежком. То же самое случилось и с деревьями, у многих из которых под навалившейся тяжестью обломались ветви. Люди в такую погоду старались сидеть по домам, а не шляться по ресторациям, а потому культурная жизнь почти заглохла. И я, наверное, порадовался небольшим каникулам, если бы не Митяй…
— Завтра идем на дело! — Сообщил он мне при следующей нашей встрече.
— С ума сошел?
— Не понял! — нехорошо прищурился уголовник.
— Чего тут понимать? Мне нужно место осмотреть, прикинуть, с чем придется работать. Может быть, инструмент подобрать…
— Не мельтеши! Найдется для тебя «балерина».
«Балериной» на блатном жаргоне зовут набор приспособлений для вскрытия замков — вовремя припомнил я и поспешил заткнуться.
— Люди хоть надежные? — спросил после затянувшегося молчания.