Лагерь живых
Шрифт:
А в мастерской, где во время разведки местности, незадолго до прихода «пушистого зверя» Витя ремонтировал помятую дверцу, вроде бы было все необходимое.
Посидев над картой, он прикинул, куда можно будет еще заглянуть во время вылазки, написал на бумажке, что нужно для ремонта газгена.
Ирка, расставив тушенку в подвале, занялась обеспечением со своей стороны.
К удивлению мужа она выволокла какое-то старушачье шмотье.
— Это еще зачем?
— Если там живые люди, сначала лучше мне в одиночку зайти. Глянуть — кто да как.
— Думаешь, нас возьмутся обидеть?
— Не исключено. Ну не удивлюсь. Хотя бы ради оружия.
— Зубы обломают.
— Так не обязательно встречать огнем или вступать в перестрелку. Можно нас напоить или отравить. Или зарезать в подходящий момент. Да просто вывернуть на тебя кастрюлю кипячего супа. А меня сразу гробить нет резона, в одиночку я неопасной выглядеть буду — если что, так ты и вступишься, милый, когда они засветятся…
Виктор подумал, что в этом есть смысл. Но не оставлять же за Иркой последнего слова.
— А если там будут мертвяки?
— Мы же сначала глянем, что да как. Ты же у меня осторожный и бдительный!
— Ладно. Мы так и поступим.
Последнее слово все же осталось за Витей. Это было приятно.
В пыльном стекле вижу ровно то, что мне сообщает отчаянный вопль:
— Некротическое взбесилось! Стреляй — разойдемся по-хорошему!! Хватай стреляющее!!! Скорей!!!
Вопль резко заканчивается очень болезненным криком. Вот уж дудки, нашел дурака! Дверь в кабину не заперта. Прыгаю в машину. Запираюсь. Ключей нет.
Смотрю, как морф будет жрать хозяина. Не жрет. Наслаждается. Герой-красавец изо всех сил пытается отползти, сидя на заднице, но не замечает того, что Мутабор придавил его ногу лапой, и потому гений впустую елозит ручонками по насту.
Странный навороченный «девайс» с глушителем и гранатометом валяется аккурат посередине между мной и сладкой парочкой. Вообще-то можно бы рвануть за ним, пока они так заняты друг другом.
Не успел. Морф поворачивается в мою сторону и идет к машине, волоча за ногу добычу, которая вместо того, чтоб раскрыть висящую на боку кобуру, продолжает в слепом ужасе хвататься руками за снег. А ведь не получается у него, ручки-то не слушаются. То ли Мутабор их поломал, то ли так засушил. У меня рука еще не в порядке и болит, зараза.
Показываю морфу зажатый в руке пистолет. Сам прекрасно понимаю, что выгляжу смешно с этой пукалкой. Морф реагирует тем не менее серьезно. И совсем не так, как я ожидал.
Сорванная с пояса гения кобура отлетает как пушинка… Чудище деловито поднимает ногу хозяина на уровень глаз, и обдирает и маленький пистолет со щиколотки. Это что, он понял мой жест не как угрозу ему, а как помощь и напоминание о возможном противодействии хозяина? Слишком хорошо, чтоб было правдой. Но чем черт не шутит, когда Бог спит.
Мутабор что-то заботливо делает со своим создателем, отчего тот орет совершенно немыслимым ревом. Наконец отстраняется, когда у меня уже в ушах звенит. Вижу, что пальчики на обеих руках у экспериментатора торчат нелепо в разные стороны — минимум вывихнуты, но морф мог их и переломать легко.
Не успеваю ничего умного придумать, как машину сотрясает гулкий удар. Мутабор слегка грохнул в дверцу кабины кулаком. Я это понимаю как намек, что стекло не преграда и не защита. Такое приглашение вылезать из кабины. Ужас, как не хочется этого делать.
Вылезаю. Пендрила с недоверием глядит на изувеченные руки и начинает взахлеб плакать. Слезы ручьем. Ну да, это еще и больно в придачу, а не только обидно. Морф даже головой начинает мотать — не будь он мертвяком, я бы сказал, что восторженно слушает плач — как великолепную музыку.
Надо бы по дуге обойти ребят и попытаться добраться до автомата, но странно до невозможности, ноги не идут. Держат худо-бедно, но не слушаются. Не было у меня такого никогда раньше.
А еще совершенно не к месту мне становится жутко любопытно, что, черт побери, тут происходит? Такое дурное любопытство можно сравнить с тем, когда мы, шестиклассники, разбирали взрыватель здоровенного снаряда, нарезки на медных поясках которого четко говорили, что давным-давно эта стальная дура вылетела с грохотом в облаке пламени из орудия, просвистела десяток километров и тяжко рухнула в этом лесу. И не взорвалась.
Детонатор мы разобрали, ни черта не поняв в полученных деталюшках. Зачем разбирали — так и осталось неясным. Как решили, повзрослев, — по чистой и незамутненной дурости. Потом была возможность посмотреть, что делают с человеческим телом и куда меньшие железяки — и я не только в руки больше эти штуки не брал, но и взял за правило уносить ноги от безлюдных костров в лесу…
Вот и сейчас — любопытство ровно того же розлива. Нет, разумеется, его можно объяснить, говорящий и думающий мертвец, чего никто не видал раньше… Его создатель, владеющий явно технологией производства морфов в почти промышленных масштабах. Сам морф — невероятно ценный материал для изучения.
Кое-что мне и так понятно. Всякая ерунда, например, откуда звуки. Раз зомби двигает конечностями и может кусать и жевать, значит, мышечные группы работают. В сложных сочетаниях, точно координированно. И почему бы не работать мышцам грудной клетки, набирая воздух? И получается, по принципу детских резиновых игрушек-пищалок. Те тоже не живые, а звуки издают — только в путь. Голосовая щель и пасть — тоже работают. Да любой мертвяк издает стон-стенанье. А вот сохранившийся интеллект — это совершенно непонятно. Мозг умирает, кора во всяком случае. Раз морфы охотятся, да еще и хитрят при этом, — интеллект у них точно есть. Так что тут просто еще к тем структурам мозга, которые у морфов работают на охоту, добавились дополнительно огрызки коры. Вот как — совершенно не понимаю. Хотя не только я. Как функционируют зомби — никто не понимает.
Мутабор, насладившись музыкой воя и плача, поворачивается ко мне:
— Хессих!
— Да, я медик.
Мотает башкой, человеческим движением отрицания. Тычет лапой себя в грудь, повыше висящих ручонок:
— Хессих!
Потом в меня:
— Хассиссхеннн!
— Ассасин?
Отрицательное мотание башкой:
— Хассиссхеннн!
Это что получается? Конкурирующая фирма?
— Задача? Цель?
М-да… Что, интересно, морф захочет? И улыбочка у него… Устрашающая…