Лазурь небес и порожденье ада
Шрифт:
– Да, я работал в ту ночь на этой самой машине. Возил моего «босса». Фирма у нас занимается прокатом тачек и водил в то же время, вот мне и пришлось играть роль личного шофера этого надутого индюка…
– Подождите-ка, – перебивает Катсон, – вы хотите сказать, что эта машина не принадлежала убитому?
– Естественно, нет, а то стал бы я из-за нее в такую рань сюда тащиться! Фирма и так с меня содрала приличный штраф за то, что я позволил угнать этот «Кадиллак». Ихняя гордость, между прочим. А вот теперь расскажу им, как все было, может, меня
– Хорошо, мистер Барлоу, мы все уладим, – перебиваю я. – Вы начали говорить о том, что случилось в ту ночь…
– Так вот я и говорю: получил я, значит, назначение к этому толстяку, изображать его верного пса. Ну и поехали мы с ним, стало быть, к Пиквикскому театру…
– К какому? – удивленно переспрашивает далекий от искусства Огги.
– Это в Парк-Ридже, недавно открылся, – поясняет Барлоу. Дальнейший рассказ он продолжает уже без перерыва. – Приехали мы туда, значит, он пошел на представление, я его ждать остался. Через пару часов выходит под ручку с какой-то белой красоткой с рыжими волосами, а глаза у нее что у дьяволицы, огнем так и горят… Сели они, стало быть, в машину, стали говорить про какой-то там контракт, я особо не вслушивался. Потом, значит, клиент велел мне отогнать тачку в переулок и выйти из салона перекурить. Ну я так и сделал: что я, не понимаю, что он там задумал? Слышу мотор, оборачиваюсь, а машины уж нет. Ну вот и все, что я знаю. А сегодня с утра услышал по радио, что черный «Кадиллак» нашли в озере, вот и кинулся сразу сюда…
– Ох уж эти журналюги, везде успели, – бормочет Катсон. – Скажите, мистер Барлоу, а когда именно все это случилось?
– Прошлым вечером, то есть, стало быть, позавчера, часов в десять.
– А об угоне в полицию вы заявляли?
– Заявлял, да к чему это? Вот же она, машина, прям передо мной.
– Значит, вы подтверждаете, что именно на этой машине вы возили клиента?
– Абсолютно точно. Я ее среди тысячи таких же запросто узнаю.
– Кстати, о клиенте, – встреваю я в разговор. – Вам было известно его имя и чем он занимался?
– Мне-то это зачем? – пожимает плечами негр. – С этим начальство пусть разбирается. Я же его должен был называть просто «мистер Гейворд» и во всем ему потакать. Как по мне, так это обычный проходимец, который, чтобы бабу закадрить, решил выпендриться тачкой со «своим» шофером.
– Это уже интересно, – хмыкаю я, потирая заросший щетиной подбородок. – А ту красотку, что была с ним, вы можете точно описать?
– Если вспомню, опишу. Видел-то я ее, правда, больше вполоборота, а уж когда она в машину села, вообще на нее не смотрел.
– Ну хорошо, – удовлетворенно мурчит Катсон. – Мы отвезем вас в участок для официального снятия показаний. Только сначала сами здесь закончим.
– Вы уж того… не дайте меня в обиду перед начальством. – Барлоу теперь просяще смотрит только на комиссара. – Я-то что, всегда готов помочь, но и вы поймите: у меня ведь жена, ребенок малый, мне без работы остаться никак нельзя…
– Обещаю вам, мистер Барлоу, мы вас в беде не оставим, –
– От этого ниггера бесполезно ждать описания белой красотки, – замечаю я. – Они для него все как одна – богатые капризные стервы. Уж лучше съездить в этот самый театр и расспросить работников, что дежурили там в тот вечер.
– Пусть этим Морринг займется, он у нас любитель всяких культурных развлечений, – усмехается шеф. – А мы пока разберемся с трупом.
Подходим к Уиллигану, который как раз закончил и отряхивает руки от комочков ила и тины. Труп, накрытый простыней, уносят на носилках в санитарный фургон. Ладно хоть не пришлось с ним возиться, как с тем троллем.
– Ну, что у тебя, Мэтт? – устало потягиваясь, спрашивает Катсон.
– Труп и правда пролежал в воде около суток, – закуривая, отвечает коронер. – По крайней мере, тот черный вас не обманул насчет даты – да, я слышал краем уха ваш разговор. А насчет причины смерти… Я искал следы утопления, но их нет. Телесных повреждений, в общем, тоже. До вскрытия не берусь ничего утверждать, но, похоже, способ убийства тот же, что и у тролля, только на этот раз замаскированный под аварию.
– Но на этот раз мы уже чуть больше знаем об убийце, – задумчиво теребит ус начальник. – Ладно, парни, сворачиваемся и едем в управление. Машину и без нас осмотрят. А то я уже с ног валюсь от усталости. Да уж, подкинули нам работенку…
В участок мы вчетвером, включая свидетеля, возвращаемся на машине Катсона. К этому времени окончательно светлеет, улицы города наполняются движением. Я стараюсь отвлечься, подумать о чем-нибудь легком и ненавязчивом, но в голову, как назло, лезут только мысли о странном маньяке. Не выдержав на полдороге, засыпаю, уронив голову на макушку сидящего рядом и проверяющего записи в блокноте Оггерлифа.
…Как только мы входим в двери управления, навстречу нам шагает крупный бурый заяц в форме курьерской службы.
– Господа, вы не подскажете, где мне найти детектива Аллана Гелленберга? – спрашивает он.
– А в чем дело? – сразу же настораживается Катсон.
– А, так вы детектив Гелленберг? Вам повестка из федерального суда, распишитесь. – Он сует начальнику в лапы какую-то бумагу и, получив роспись, шутливо отдает нам честь и стремглав выбегает за дверь. Катсон стоит посреди коридора, вчитываясь в предназначенную мне повестку, а затем резко вскидывает на меня взгляд, и глаза его, превращаясь в щелки, наливаются яростью.
– Черт бы тебя побрал, Аллан! – шипит он. – Я так и знал, что все этим закончится!
Он с ненавистью пихает в мои руки повестку. В глазах у меня от недосыпа и неожиданности все плывет, но несколько строчек на бумаге сразу бросаются в глаза: «…явиться в суд в качестве ответчика по иску от м-ра П. Паттерсона по делу о причинении морального ущерба…» Я только усмехаюсь, вспоминая морду прикованного к кровати свина, но шеф выглядит уже по-настоящему разъяренным, и вся шерсть на его теле так и встает дыбом.