Леди Феникс
Шрифт:
— Точно.
— Что ж, видел я ваш "Ягуар".
— Число назвать можете?
Он взглянул на календарь, который висел на стене, и ответил:
— Двадцать восьмого.
— Вы уверены?
— Не имею привычки утверждать то, в чем не уверен. Хотя двадцать седьмого я его тоже видел.
— Где видели?
— Здесь, возле гостиницы.
— Позвольте, но ведь двадцать седьмого вы не работали?
— Так точно, но на работу заходил. Я тут зонт забыл, а на следующий день обещали дождь. Вот уж кто за свои слова не отвечает, так это Гидрометцентр. Обещали дождь, и что? Ничего подобного.
— Вы зашли за зонтом, — напомнила я, боясь, что он
— Так точно. Я живу неподалеку и по вечерам люблю прогуляться. Вот и зашел. Шел я со стороны стоянки и видел, как Димка запускал эту тачку. Вот и подумал: Димка гребешит.
— Почему вы так решили? — насторожилась я.
— А морда была вороватая, он как тот небезызвестный персонаж, что крал и стыдился. Так и Димка, инструкции нарушает и боится.
— Часто такое с ним? — улыбнулась я.
— Да почти каждую смену. Тут рядом ночной клуб, стоянка там небольшая, а машины у клиентов дорогие, опасаются без присмотра их оставлять и едут к нам. Это запрещено, конечно, но за ночь тысячу рублей заработать можно легко, а у охранников зарплата тысяч пять, вот и нарушают. Администраторы ночного клуба пробовали с нашими договориться, чтобы все официально было, но количество мест на стоянке должно соответствовать количеству номеров. Почему нельзя машину поставить, если есть места свободные?
— Хороший вопрос, но мы от него пока отвлечемся. Значит, вы видели машину? А случайно не запомнили, кто на ней приехал?
— Как не запомнил, — развел руками швейцар, удивляясь моему вопросу. — Если на этой машине жильца нашего подвозили, а всех постояльцев мне положено знать в лицо. Тут дело какое, — перешел он на доверительный тон. — Кто попало по гостинице шастать не должен, непорядок. А спрашивать на входе карту гостя по пять раз в день никак нельзя, среди постояльцев нервные есть, их раздражает, что надо без конца документ показывать. Оттого и следует всех запоминать в лицо. Если новый человек, надо сопроводить его к регистрации, ну и приглядывать, чтоб туда шел, а не в другое какое неположенное ему место, а если постоялец, так только козырнуть и улыбнуться. Я всегда всех запоминаю, оттого никаких нареканий не имею, а на посту, слава богу, пятый год, и люди разные приезжают…
— Отлично. Как выглядел постоялец?
— Невысокий, полный, солидный с виду мужчина, но… — Швейцар хитро улыбнулся и даже счел нужным подмигнуть. Я малость прибалдела от всей этой пантомимы, но тоже улыбнулась.
— Но?
— Настоящее начальство сразу видно. В нем солидность, так сказать, природная. А этот так… денежный мешок, одним словом.
— Вот как…
— Точно. Бизнесмен какой-нибудь. Похож на московского, эти всегда нервные, вроде боятся чего-то пропустить. Его сопровождали двое. Один охранник либо шофер, хотя за рулем я его не видел. Но и так понятно, что за птица. Второй вроде секретаря или доверенного лица. Очень важный, но к толстяку прислушивался, хотя тот годами младше. Эти двое жили не здесь, а толстяк, конечно, в люксе, на пятом этаже.
— Почему конечно? — улыбнулась я, беседа оказалась полезной, а дядька занятным.
— Потому что, когда природной солидности нет, надо пыль в глаза пускать.
— Ясно. Фамилию толстяка вы не знаете. Хотя, может, слышали случайно?
— Никак нет. Но слышал, что они собирались навестить клуб "Вестерн", тот, что по соседству. Было это в мое дежурство, то есть в среду. Если фотографии покажете, всех троих узнаю. В общем, всем, чем могу…
— Спасибо, — сказала я, поднимаясь. — Вы мне очень помогли.
— Помогать власти моя прямая обязанность, — заверил он. — Для того и поставлен, чтобы во всем был порядок. А порядка-то маловато, — совершенно неожиданно закончил он.
— Та-ак, — насторожилась я, вновь устраиваясь на стуле. — Что неладное заметили?
— Да все тот же Димка, — пожал швейцар плечами, приглядываясь ко мне, точно решал, стоит ли продолжать или лучше промолчать.
— Про Димку мне очень даже интересно, — заверила я.
— Не только вам. Менты им интересовались. К нему тут по ночам народ толпами идет. В основном молодежь, здесь же вокруг ночных клубов полно.
— Из "Вестерна" тоже заходят?
— Может, и заходят. Там порядки строгие, а молодежь сейчас разбаловалась… Димка деньги любит, хотя кто ж их не любит? Просто одни их честно зарабатывают, а другие готовы народ травить.
— Водкой паленой или чем похуже?
— Из-за водки менты бы суетиться не стали.
Я кивнула, и он и я решили, что сказал он более чем достаточно. Простившись с бдительным швейцаром, я вновь отправилась к Володе и уже вместе с ним к девушке за стойкой регистрации. Девушка, звали ее Катя, на Володю смотрела с нежностью, на меня с любопытством, поболтать тоже была не против.
— Сколько на пятом этаже люксов? — спросила я.
— Три.
В те дни, которые меня интересовали, был занят только один, и через минуту я уже знала фамилию. Тарасов Вадим Сергеевич.
— Ксерокопию паспорта сделали? — спросила я девушку, она покачала головой.
— Нет. Номер был забронирован, клиент расплатился сразу.
— А кто забронировал номер? — боясь упустить удачу, спросила я, но удача в тот день испытывала ко мне самые теплые чувства.
— Сейчас посмотрю в компьютере, — сказала девушка, щелкнула мышью, и очень скоро я узнала, что номер для господина Тарасова, бизнесмена из Москвы, забронировала фирма "Спектр".
— Не знаешь, что за лавочка? — спросила я Володю.
— Понятия не имею, — покачал он головой.
— Я тоже, — с прискорбием констатировала я. Теперь мне была известна фамилия человека, у которого мальчишки на площади предположительно стянули бумажник, правда, не ясно, что мне с этой фамилией делать. Надо еще доказать, что Тарасов имеет отношение к "Ягуару", а машина, соответственно, к убийству Симушина. Охранника на стоянке придется навестить еще раз.
Простившись с Володей, который вздохнул с облегчением, узнав, что я его покидаю, я отправилась на стоянку. На сей раз Димка сидел в будке, я открыла дверь, постучала с опозданием и с улыбкой на устах привалилась плечом к стене. Он взглянул на меня без намека на восхищение, однако, никого не обнаружив за моей спиной, все-таки заметно успокоился, хотя и чувствовалось, что к сотрудничеству не готов. Я не могла поверить, что потеряла свое обаяние, и пришла к выводу, что виной всему природная несговорчивость парня. Он смотрел как бы сквозь меня, а я улыбалась. Длилось это никак не меньше пяти минут, наконец парень спросил:
— В чем дело? — Знал бы меня, не стал бы тянуть так долго.
— А как ты думаешь? — удивилась я, прошла и села на свободный стул таким образом, чтобы меня не смогли увидеть с улицы. Он вроде бы оценил мои старания, по крайней мере, избавил от необходимости отвечать на множество глупых вопросов. — Тачка была здесь, хоть в журнале не зарегистрирована, — продолжая улыбаться, сказала я.
Парень не удивился.
— Палыч наболтал, да?
— Меня очень интересует эта машина, — усмехнулась я.