Леди и разбойник
Шрифт:
– Вы получили весточку от его сиятельства?
Марта так и застыла с открытым ртом.
– Мне передали записку…
– Я говорила старому Гарри, что мистер Люций найдет способ дать о себе знать. Ведь это Гарри сообщил ему о вашем аресте.
– Я так и подумала, – ответила Пэнси. – Будем надеяться, Марта, что Люций не сделает ничего опрометчивого. Его собственная жизнь в опасности, и мне страшно, а вдруг он попытается спасти меня.
– Уж вы на него положитесь, миледи. Вспомните, как за ним гонялись все эти годы. А результат? Все понапрасну. А скольких он спас от эшафота? Нет, лучше не сомневайтесь…
Марта
– Не волнуйся, дорогая. Я понимаю, что меня ждет, если суд вынесет обвинительный приговор. Но если Белоснежное Горло, как ты сказала, спас от эшафота стольких мужчин, наверное, он не бросит в беде женщину.
– Ах, миледи! Если он умыкнет вас с эшафота, что с вами будет? Какая жизнь ожидает впереди? Вечная погоня, постоянные поиски убежища, грубая мужская компания.
– Если он будет рядом, меня ничто не испугает.
– Вот и я, миледи… Я тоже ничего бы не побоялась, будь Джек рядом, – вздохнула Марта. – Но пока дела наши плохи…
Служанка взяла принесенную картонку и с осторожностью достала голубое платье.
– Расскажи мне что-нибудь о его сиятельстве. То, что помнишь, – попросила Пэнси.
Лицо служанки прояснилось.
– Я так мало знаю о нем. Знаю только, что он самый замечательный джентльмен, которого я когда-либо встречала в жизни. Вот и Джек мой того же мнения, да и другие, кто его знает. Мистер Люций очень хороший человек, несправедливо досталась ему такая судьба.
– А что вынудило кузена скрываться?
– Говорят, он спас королю жизнь в битве при Ворчестере, но мало кому об этом известно. Он никогда о себе не рассказывает и другим запрещает, даже тем, кого спасал.
Пэнси улыбнулась:
– Я заметила это. Всего дважды видела его, но почувствовала – он ни на кого не похож!
– Вот и старый Гарри то же говорит. Он его мальчонкой знал. «Мистер Люций» называли его. Все, кто работал в поместье его отца, любили Люция. Он со всеми был приветлив, добр. Случись, бывало, какое горе, он тут как тут, поможет, отведет беду. Но если кто прибьет кошку или собаку, – уж не говорю о лошадях, – не успокоится, пока не накажет обидчика и не убедится, что вразумил его. Ой, миледи, мне не пересказать всех историй старого Гарри о своем молодом господине. Вам лучше самой с ним потолковать. Он вам такого порасскажет!
Марта запнулась, подумав, что вряд ли суждено Пэнси встретиться со стариком. Она опустилась на колени, обняла ноги хозяйки и запричитала:
– Ой, миледи! Ой, миледи! Что же будет? Что будет? Лучше я пойду на смерть вместо вас!
– Не стоит так убиваться. Мы не знаем, что нас ждет впереди. Может, мне и не суждено умереть. Может быть, его светлость спасет меня.
– Миледи, – шепотом спросила Марта, – это он убил мистера Кристиана Драйсдейла?
Пэнси поглядела по сторонам, не подслушивают ли их.
– Марта, думай, что говоришь, – шикнула она.
– Я думаю, ваша светлость, но когда слышу всю напраслину, которую на вас возводят, ловлю себя на мысли, что это сделал мистер Люций, придя к вам на помощь.
– Можешь думать что хочешь, – строго сказала Пэнси, – но правды никто не должен знать. Обещай молчать и никогда ничего не рассказывать.
– Обещаю, миледи. Я бы даже не заикнулась об этом, не признайся
– Иногда мне кажется сном та ужасная ночь. Пять лет прошло уже, я была совсем юная, но забыть Белоснежное Горло не могла.
Пэнси вздохнула. Солнечный свет с трудом пробивался через толстый слой инея, намерзшего на давно немытых стеклах тюремного оконца.
– Пора, Марта! Мне нужно успеть переодеться.
Когда появились надзиратели, она была одета и причесана. Увидев ее, они пораженно застыли на пороге.
Марта, расчесав локоны Пэнси, уложила их в замысловатую прическу: мягкие волны, ниспадая от пробора посередине, обрамляли осунувшееся лицо. Не желая выглядеть измученной, Пэнси попросила Марту наложить румяна на скулы и слегка подкрасила губы.
Войдя в зал суда, она чуть не потеряла сознание, кровь отхлынула от лица, и Пэнси подумала, что подрумянилась кстати.
Среди множества лиц, возникших перед глазами, одно, с губками купидона, она выделила сразу. Прикрытые тяжелыми веками голубые глаза леди Кастлмэн излучали такую ненависть, которая не сочеталась даже со злорадной и торжествующей улыбкой. Барбара уселась в первом ряду прямо перед судом присяжных, заранее побеспокоившись, чтобы именно там ей отвели место. Она хотела видеть и слышать все! Леди Кастлмэн раскланивалась направо и налево, отчего алые страусовые перья на огромной шляпе порхали, как крылья гигантской бабочки. И алые перья, и малиновые бархатные ленты, искусно задрапированные в складках роскошного платья, дополняли красочную картину, состоявшую из самой леди Кастлмэн, ее кавалеров и дам. Сегодня все должны видеть, сколько у нее друзей! Она пригласила всех на свой триумф, и все явились, даже те, кто не привык подниматься ни свет ни заря. Проталкиваясь сквозь толпившийся у входа на галерку простой люд, они спешили засвидетельствовать верноподданнические чувства фаворитке короля.
Зал суда по случаю прибрали: постлали новые ковры, перед креслом судьи поставили букет только что срезанных в оранжерее цветов. Но было душно. Одна важная дама все время подносила к носу флакончик с нюхательной солью, чтобы не упасть в обморок. Барбара Кастлмэн, напротив, чувствовала себя бодрее, чем когда бы то ни было.
Заседание суда открыл главный обвинитель, королевский прокурор сэр Балсомбе Джонс. Он встал и начал говорить. После многих минут витиеватой и нудной речи прокурор наконец подошел к главному. Леди Кастлмэн его не слушала, болтала с друзьями, и их оживленная беседа заглушала монотонную речь обвинителя.
Пэнси все не могла сосредоточиться, внимание рассеивалось, она только улавливала, что говорится что-то важное, имеющее прямое отношение к ней. Она непрестанно думала о Люции, чью записку спрятала на груди под тугим лифом платья.
Пэнси, пройдя через зал суда, опустилась на скамью, сразу успокоилась и перестала бояться решения суда. Пять лет назад, наивным ребенком, она верила, что человек в маске обязательно поможет ей, и сейчас полностью положилась на Люция. Как он вызволит ее сегодня, она не представляла, но у нее и в мыслях не было, что ее могут казнить. Правда, еще полгода назад Пэнси рассмеялась бы, если бы кто-то сказал, что она предстанет перед Королевским судом по обвинению в убийстве.