Легенды авиаторов. Игровые сказки-2.
Шрифт:
заказ на серию из восьмидесяти семи самолетов. 11 августа полетел прототип. Турель на
него еще не установили, вес турели компенсировали балластом. Полет прошел успешно...
и снова начались задержки. В тридцать восьмом самолет еще не полетел. Хотя было уже
пора. Поставили более мощный мотор, что вызвало новые переделки.
— Это уж как обычно, — вздохнул Вася.
— Осенью тридцать девятого провели сравнение «Дефианта» с «Харрикейном», —
Гастингс глянул на небо, как будто рассчитывал увидеть
Учебный воздушный бой сразу показал: «Харрикейн» бьет «Дефиант». Следовательно,
побьет его и Bf.109. Не сразу, а когда немец очухается и поймет, какая перед ним машина.
В первое мгновение сработает фактор неожиданности.
— Это английская теория? — прищурился Вася.
— И английская практика, — сказал Гастингс. — Все подтвердилось в бою. Кстати,
выяснилось еще одно: если мы хотим, чтобы «Дефиант» работал на полную катушку,
необходимо тесное взаимодействие летчика и стрелка. Так сказать, единый организм из
двух человек и одной машины. Но в любом случае в маневренном воздушном бою шансов
у «Дефианта» практически нет.
— Слушайте, но как англичане вообще решились выпустить подобную машину против
Люфтваффе? — не выдержал Вася. — Вы же все знали заранее, еще в тридцать девятом!
— Этот самолет был технологичен — его можно было выпускать в больших количествах,
причем не требовалось много квалифицированных рабочих, — объяснил Гастингс. — И я
уже говорил: предполагалось, что он будет работать в паре с «Харрикейнами». Кстати,
поначалу «Дефиант» добился неплохих результатов. 20 марта 1940 года «Дефианты»
отправились на базу Уиттеринг, а оттуда — в Даксфорд. 12 мая они сбили Ju.88. Первый
успех «Дефианта»!
— Недолгий, — угрюмо вставил дракон. И пояснил: — Ну, я кое-что повидал... Кажется,
помню эту историю.
— И что вы помните, сэр? — вскинулся Гастингс.
— Немцы принимали «Дефиант» за «Харрикейн» и пытались атаковать сзади. И
немедленно попадали под огонь счетверенных пулеметных установок. У берегов
Голландии «Дефианты» сбили сразу четыре «Юнкерса», а потом столкнулись с Bf.109E —
и все самые мрачные опасения подтвердились. Пять из шести английских самолетиков
были уничтожены, — поведал дракон. — Немцы быстро учатся: буквально через
несколько дней они уже атаковали «Дефианты» в лоб или снизу сзади из «мертвой»
зоны... Все повторилось во время эвакуации Дюнкерка. Это был звездный час
«Дефиантов». Немцы принимали их за «Харрикейны» и действовали соответственно, а
«Дефианты» этим пользовались. В результате посбивали кучу немецких самолетов.
Англичане пишут, что их было тридцать семь, немцы признают только четырнадцать.
Истина, как говорится, где-то рядом.
— Примерно так, да, — нехотя согласился Гастингс. — В маневренном бою «Дефиант»
имел шанс только в том случае, если набрасывался на одиночный, отставший «Мессер». И
очень скоро эти самолеты стали использоваться в роли ночных истребителей — ночь
покрывала их недостатки, а потом и в роли спасателей на море. Правда, тоже недолго: в
сорок втором их уже заменили на «Спитфайры».
— Сейчас сохранились? — спросил Вася.
— Один экземпляр — в музее королевских ВВС, — ответил Гастингс.
— Конечно, вы навещаете своего «родственника»? — подсказал дракон.
Гастингс и бровью не повел.
— А как же, — ответил он. — На Рождество — обязательно.
59. «Летучая учителка»
Франсуа Ларош покосился на Уилберфорса Гастингса. Оба они держали под ручки
фройляйн Брунгильду и за ее спиной обменивались сердитыми взглядами. Соперничество
Англии и Франции никогда не прекращалось.
Фройляйн Брунгильда, возможно, подозревала об этих взглядах, которыми украдкой
обменивались оба летчика. Но не придавала им слишком большого значения.
— Мадемуазель Брунгильда изумительно шарман рассказывает об авиатрисах, —
сообщил Ларош тоном, который заставлял флайт-лейтенанта понять: у французского
летчика с очаровательной фройляйн давние, пусть и строго платонические, отношения.
Но Уилберфорс Гастингс с хладнокровием истинного англичанина лишь пожал плечами и
молвил:
— Оу. Но это же естественно. В начале двадцатого века авиация была для юных леди
самой верной дорогой к эмансипации. Не так ли?
— Смотря для кого, — сказала Брунгильда. — Большинство действительно летали ради
полетов. А начинали — потому что желали доказать: в мире техники женщины могут
добиться таких же успехов, что и мужчины, и даже превзойти их.
— Я же говорил, — одними губами произнес Гастингс.
— С другой стороны, взять такую изумительную «звезду» авиации раннего периода, как
Кэтрин Стинсон, — продолжала фройляйн Шнапс самозабвенно. — Вовсе не авиация и не
эмансипация были ее первоначальной целью. Видите ли, ей нужны были деньги. Она
хотела учиться музыке, и не в Америке, а в Европе. И пришла к выводу, что проще всего
заработать большую сумму, выступая на авиационных шоу.
— Очень необычный ход мысли для молодой девушки, — заметил Гастингс.