Легенды и сказы лесной стороны

Афоньшин Сергей Васильевич

припасать. Сначала старуха перед иконами свечку

зажгла, потом из сеней муку внесла, достала коробоч-

ки с приправами, бочонок с медом из-под лавки вы-

двинула и принялась тесто разводить да месить, на-

певая тихонько свою песню-раздумье:

Ярый мед, хожалый мед,

Дар лесов и дар полей,

С

добрым хлебом яровым

Воедино силы слей!..

К середине песни тесто поспело, и Ерофеиха мол-

ча и ловко его по гнездам противня разложила и пе-

чатными крышками прикрыла. Потом угли в печи к

сторонке подгребла, печной под помелом подмела и

водой ключевой спрыснула. После того противни с

пряниками в печь посовала, чело печное тяжелым за-

слоном заслонила и села на скамейку свою песню-

раздумье допевать. А усталая Данька в углу на кут-

нике свернулась и под стряпухину песню заснула.

Утром протопоп Аввакум на мастерство Ерофеихи

удивился. На лавочках и залавочках лежали-нежи-

лись теплые пряники, как загорелые кирпичики, брон-

зой отливали, и все картинки и слова на них отпе-

чатались такие четкие да ясные, что слепые могли

разобрать. Оглядел Аввакум пряники с двух сторон,

на вкус попробовал и молвил, ухмыляясь в бороду:

«Что лицо, что нутро — пряники истинно царские!»

Это были самые первые городецкие пряники и по ви-

ду и по вкусу. Тут звонариха большую городецкую

корзину внесла, льняную городецкую скатерть-само-

бранку в нее раскинула и все пряники ловко уложи-

ла и завернула. И помчался протопоп на ямских ло-

шадях в столицу, царя с царскими чадами и домочад-

цами расписными городецкими пряниками угощать.

А звонарю с просвирней наказал таких пряников

больше печь и ему на Москву посылать.

Как-то сумел Аввакум корзину с пряниками к

царскому столу доставить. На том праздничном пиру

у царя, кроме родни, все знатные князья, бояре и

попы с Никоном сидели. После щей, каши да осетри-

ны на стол блюдо с городецкими пряниками подали.

Тут царь и гости на них навалились и не вдруг раз-

глядели, что на них нарисовано и написано, а кто и

разглядел да смолчал: говорить некогда было.

Как ни хороши были пряники, всей корзины гос-

ти не осилили, сколько-то пряников осталось. После

сытной трапезы царь с царицей и все гости спать за-

валились, а царские сыновья Петька с Ванькой ос-

татки

пряников делить начали, чтобы из них, как из

кирпичиков, на полу крепости строить. Пряники по-

ровну никак не делились, и стали озорники громко

спорить. Проснулся царь от шума и слышит, как сын-

ки перекоряются: «Дай мне одного черта Никона!» —

«А ты дашь мне царя в котле?» — «Давай поменяем

кукиш на каракулю!»

Встал царь с постели, к сыновьям пришел: «Что

вы тут раскричались, матушке-царице спать не дае-

те?» — «Да вот, батюшка, пряники пополам никак

не поделим. С рогатым Никоном пять штук, а с ца-

рем в котле — три. Кукишей да каракулей тоже не-

чет!»

Забрал царь у сынков пряники, стал у окна раз-

глядывать. Батюшки светы, что он увидел! Каждый

пряник с разных сторон был расписан да разрисован.

Вот патриарх Никон с хвостом и рогами. И слова для

ясности: «Собака Никон бедных грызет!» Вот сам

царь в аду сидит, в котле кипит. И подпись внизу:

«Царю Алексею в аду сидеть, в котле кипеть!» Вот

кукиш на прянике и слова для понятности: «Не крес-

тись кукишем!» И на каждом прянике разные кар-

тинки непотребные и слова безбожные, богохульные.

Больше всего разгневался царь на пряники с изобра-

жением самого себя. В короне и с державой в руке он

сидел в котле под охраной двух рогатых чертей. В тот

же день собрал царь всех попов, и стали они судить да

рядить, что с еретиком и богохульником Аввакумом

делать. Вызвали протопопа и стали его всячески стра-

щать. Но на все их пугания Аввакум отвечал, что

придет время, когда не в аду, а наяву бедный будет

из богатого сок выжимать, достанется тогда и кня-

зьям и боярам, а паче всех отступнику Никону. Тут

царь и все церковники еще пуще разошлись, по-

велели схватить Аввакума и в далекую Сибирь

угнать.

А среди простого народа молва пошла, что Авва-

кум царя с Никоном пряниками с «кукишем» накор-

мил, за это и в Сибирь отправлен. Мятежный прото-

поп в далекой ссылке от голода и холода погибал, а

пряничное дело в Городце не затухало. Звонариха без

устали пряники пекла и приемыша Даньку своему

искусству научила. А умельцы Лука Гром да Фока

Каленый новые гнезда-формочки и печатные прянич-

ные доски готовили. Пряники городецкие стали еще

вкуснее, рисунки на них задиристее и злее, а слова

такие, что царь, бояре и попы сна лишились. Любо