Легенды и сказы лесной стороны

Афоньшин Сергей Васильевич

волжьем и всей Русью городецкими мятежными пря-

пиками. Синий камень, на котором Данька-пряниш-

ница плясала, царских ярыжек обморочивая, и сей-

час прячется в заволжских лесах у села Чистого По-

ля. Как втоптала его плясунья, так и лежит, только

макушка из земли видна. Ручей, что мимо Синего

камня бежит, люди исстари речкой Пьяной зовут. А

ъокруг Синего камня, по полям и перелескам, «Дань-

кины неудачи» — мелкие голыши

пораскиданы. В

старину на чистополыцине их «городецкими пряни-

ками» звали и, чтобы пахать не мешали, на меже в

кучки собирали.

Это было в пору, ког-

да на заброшенных славянских идолищах истлевали

осиротевшие деревянные боги-истуканы, а на смену

им уже появлялись убогие церковушки на смолистых

столбах с дубовым крестом на островерхом шатре.

Суровый воин Чингис еще не успел проскакать по>

Руси на своем страшном коне, сотрясая землю от края

до края. Северные племена славян пахали и сеяли,

охотились и рыбачили по соседству с племенами морд-

вы и черемис. Тогда-то и родились такие русские при-

меты-пословицы: «С мордвой водиться грех, зато луч-

ше всех!», «У черемис только онучки черные, а со-

весть белая!» Люди разных племен жили по-разному,

имели разные обычаи и молились разным богам, но

старались жить мирно, пока их князьков не одоле-

вала корысть и зависть.

1

Жили между Волгой и Ветлугой труженики-хле-

боробы. Охота, рыболовство да пчелки дикие от их

рук тоже не отбивались. Сами пахали и сеяли, лен

да жито выращивали, сами одежку и обувку масте-

рили. Старый скряга Ширман тем племенем управлял

и всему головой был. Слово его было законом неписа-

ным: как Ширман скажет, так оно и будет. И это не

потому, что он был умнее всех, а своим богатством да

упрямством осиливал.

А у охотника Черкана все богатство по лесу гуля-

ло. Что луком да копьем в лесу добывал, тем и семью

свою кормил, одевал. Жена охотницкая Кокшага да

три дочки по дому хозяйничали — горох да кисель

варили, лен пряли, холстину и онучи ткали да еще

успевали богатею Ширману помогать. Потом малень-

кий Чур в семье вдруг появился. По такому случаю

да по обычаю надо было всех соседей за празднич-

ным столом дичиной лесной досыта накормить. Вот

и пошел Черкан в лес за добычей, но повстречал на

тот раз медведя себе и рогатине не по силам. Затре-

щала рукоять копья-рогатины под медвежьими лапа-

ми — и погиб тут охотник заодно со зверем.

Вдова Кокшага сама медведя свежевала и на по-

минках по мужу всех соседей тушеной медвежати-

ной накормила. Челюсти медвежьи в печи распари-

.ла, клыки из них повыдергала, до блеска очистила и

в потайное место спрятала, а шкуру медвежью выду-

била, выскребла и мехом кверху на полу разостлала,

чтобы малютке Чуру не холодно было зимой по полу

на четвереньках ползать.

Но, на удивление всем, маленький Чур до наступ-

ления зимы научился через порог избы переползать и

по задворкам ползать. Заберется в крапиву, в бурьян,

исколется весь до красноты, а не плачет, только по-

чесывается. Мать Кокшага и дивилась, и бранилась,

л шлепками сына угощала, но дочкам наказывала:

— Глядите за братцем, берегите, он один мужик

растет на всю нашу семью. Без мужика в доме жить

худо!

Пяти лет Чур с большими парнишками в лосиные

косточки-бабки играл. Как нацелится костяной битой

да ударит по кону, так и разлетятся из-под биты все

бабки, на удивление взрослым: «Ну и рука у парня!

Ну и глаз!»

Пока сын подрастал, вдова Кокшага сама охотой

промышляла, но не всегда удачно, поэтому бывали:

для семьи голодные дни. Тогда Чур уходил в сосед-

ний бор на ягодники, а за ним трусцой бежал черный

как уголь щенок, тоже голодный. Два малыша ухо-

дили в лес с каждым разом все дальше, к нехоже-

ным местам. Большие тяжелые птицы с белыми носа-

ми и красными бровями с шумом взлетали с бруснич-

ников и рассаживались на деревьях. Чур уже знал, что»

взрослые охотники добывают этих птиц стрелой из

лука, особенно в пору, когда они так глупеют и глох-

нут от весенней радости, что можно любого достать

и заколоть копьем. А самые хитрые сородичи, такие,

как скряга Ширман, настораживают особые ловушки:

из тяжелых плах, которые придавливают птицу к

земле. Только он, маленький Чур, пока не знал, как

добыть такую большую, но осторожную птицу. И ма-

лыш и молодой песик подолгу глядели на дичь, сов-

сем забывая о голоде. Вдвоем они ходили по сосно-

вым гривам и брусничникам, щенок принюхивался к

птичьим следам-набродам, а мальчик с любопытством

разглядывал места, где кормились эти птицы, клева-