Легенды и сказы лесной стороны
Шрифт:
волжьем и всей Русью городецкими мятежными пря-
пиками. Синий камень, на котором Данька-пряниш-
ница плясала, царских ярыжек обморочивая, и сей-
час прячется в заволжских лесах у села Чистого По-
ля. Как втоптала его плясунья, так и лежит, только
макушка из земли видна. Ручей, что мимо Синего
камня бежит, люди исстари речкой Пьяной зовут. А
ъокруг Синего камня, по полям и перелескам, «Дань-
кины неудачи» — мелкие голыши
старину на чистополыцине их «городецкими пряни-
ками» звали и, чтобы пахать не мешали, на меже в
кучки собирали.
Это было в пору, ког-
да на заброшенных славянских идолищах истлевали
осиротевшие деревянные боги-истуканы, а на смену
им уже появлялись убогие церковушки на смолистых
столбах с дубовым крестом на островерхом шатре.
Суровый воин Чингис еще не успел проскакать по>
Руси на своем страшном коне, сотрясая землю от края
до края. Северные племена славян пахали и сеяли,
охотились и рыбачили по соседству с племенами морд-
вы и черемис. Тогда-то и родились такие русские при-
меты-пословицы: «С мордвой водиться грех, зато луч-
ше всех!», «У черемис только онучки черные, а со-
весть белая!» Люди разных племен жили по-разному,
имели разные обычаи и молились разным богам, но
старались жить мирно, пока их князьков не одоле-
вала корысть и зависть.
1
Жили между Волгой и Ветлугой труженики-хле-
боробы. Охота, рыболовство да пчелки дикие от их
рук тоже не отбивались. Сами пахали и сеяли, лен
да жито выращивали, сами одежку и обувку масте-
рили. Старый скряга Ширман тем племенем управлял
и всему головой был. Слово его было законом неписа-
ным: как Ширман скажет, так оно и будет. И это не
потому, что он был умнее всех, а своим богатством да
упрямством осиливал.
А у охотника Черкана все богатство по лесу гуля-
ло. Что луком да копьем в лесу добывал, тем и семью
свою кормил, одевал. Жена охотницкая Кокшага да
три дочки по дому хозяйничали — горох да кисель
варили, лен пряли, холстину и онучи ткали да еще
успевали богатею Ширману помогать. Потом малень-
кий Чур в семье вдруг появился. По такому случаю
да по обычаю надо было всех соседей за празднич-
ным столом дичиной лесной досыта накормить. Вот
и пошел Черкан в лес за добычей, но повстречал на
тот раз медведя себе и рогатине не по силам. Затре-
щала рукоять копья-рогатины под медвежьими лапа-
ми — и погиб тут охотник заодно со зверем.
Вдова Кокшага сама медведя свежевала и на по-
минках по мужу всех соседей тушеной медвежати-
ной накормила. Челюсти медвежьи в печи распари-
.ла, клыки из них повыдергала, до блеска очистила и
в потайное место спрятала, а шкуру медвежью выду-
била, выскребла и мехом кверху на полу разостлала,
чтобы малютке Чуру не холодно было зимой по полу
на четвереньках ползать.
Но, на удивление всем, маленький Чур до наступ-
ления зимы научился через порог избы переползать и
по задворкам ползать. Заберется в крапиву, в бурьян,
исколется весь до красноты, а не плачет, только по-
чесывается. Мать Кокшага и дивилась, и бранилась,
л шлепками сына угощала, но дочкам наказывала:
— Глядите за братцем, берегите, он один мужик
растет на всю нашу семью. Без мужика в доме жить
худо!
Пяти лет Чур с большими парнишками в лосиные
косточки-бабки играл. Как нацелится костяной битой
да ударит по кону, так и разлетятся из-под биты все
бабки, на удивление взрослым: «Ну и рука у парня!
Ну и глаз!»
Пока сын подрастал, вдова Кокшага сама охотой
промышляла, но не всегда удачно, поэтому бывали:
для семьи голодные дни. Тогда Чур уходил в сосед-
ний бор на ягодники, а за ним трусцой бежал черный
как уголь щенок, тоже голодный. Два малыша ухо-
дили в лес с каждым разом все дальше, к нехоже-
ным местам. Большие тяжелые птицы с белыми носа-
ми и красными бровями с шумом взлетали с бруснич-
ников и рассаживались на деревьях. Чур уже знал, что»
взрослые охотники добывают этих птиц стрелой из
лука, особенно в пору, когда они так глупеют и глох-
нут от весенней радости, что можно любого достать
и заколоть копьем. А самые хитрые сородичи, такие,
как скряга Ширман, настораживают особые ловушки:
из тяжелых плах, которые придавливают птицу к
земле. Только он, маленький Чур, пока не знал, как
добыть такую большую, но осторожную птицу. И ма-
лыш и молодой песик подолгу глядели на дичь, сов-
сем забывая о голоде. Вдвоем они ходили по сосно-
вым гривам и брусничникам, щенок принюхивался к
птичьим следам-набродам, а мальчик с любопытством
разглядывал места, где кормились эти птицы, клева-