Легенды и сказы лесной стороны
Шрифт:
готок хотя бы с медвежьего мизинчика?
В ответ улыбнулся Чур:
— А на что тебе, Рутка, коготок с мизинчика? Я
дам тебе по самому большому когтю с каждой лапы!
Когда радостная Рутка прибежала домой, мать
Ширманиха три когтя спрятала в лубяную укладку,
а над четвертым долго шептала наговоры и заклина-
ния. Потом подала его дочке с таким наставлением:
— Береги, не теряй! Как полюбится умный да
пригожий парень, шепни
коготком за одежку поближе к сердцу задень. Навек
присушишь паренька!
Рутка надежно спрятала медвежий коготок в ру-
кав и каждый день думала, кого бы тронуть когот-
ком. Из всех парней девушке больше всех по серд-
цу был Чур, но ей казалось, что он и без приворота
ют нее не уйдет. К тому же она знала, что этот сиро-
та хотя и прославил себя смекалкой и смелостью, но
чем-то не нравится ее родителям. Но испытать приво-
ротную силу коготка Рутке не терпелось. И вот при
встрече с парнем она подходила к нему поближе, шеп-
тала на ухо ласковое слово и незаметно задевала мед-
вежьим коготком поближе к сердцу. Так перебрала
она многих парней, и каждому из них думалось, что
только одному ему девушка пошептала на ухо такое
хорошее и заманчивое. И каждый спешил поскорее
вновь ее увидеть.
Как грачи на иву, слетались парни к дому бога-
тея Ширмана. Каждый думал, что только с ним была
приветлива девушка, все наперебой похвалялись уда-
лью и силой, совсем одурели и делали разные глупос-
ти. Но Рутка парням была уже не рада и сердилась,
что среди них не было охотника Чура. И вот, как-то
встретившись с ним, она шепнула ему что-то ласко-
вое, но непонятное, погладила левой ручкой по щеке
и незаметно задела медвежьим коготком против серд-
ца. Она ведь не знала, что Чур носит на груди аму-
лет-скребок, подарок хозяйки Дикой реки, и совсем
не заметила, как коготок наткнулся на что-то твер-
дое. Может быть, поэтому приворотная сила тут не
подействовала, и она так и не дождалась Чура на
свое крыльцо.
Рассердилась и расстроилась Рутка. «Этот нелю-
дим Чур только и знает пропадать в лесу. Ну и пусть!
Было бы на то мое желание, вот задену коготком по-
глубже, тогда придет и будет день и ночь сидеть на
моем крыльце, как пугало воронье!» Так, гневаясь на
Чура, девчонка разогнала от своего дома всех парней
и посулила облить помоями из поганого ведра того,
кто появится на ее крыльце.
А лето быстро катилось к осени. Уже взматерели
молодые тяжелые тетерева и храбро шли в западни.
Притихли, отъедаясь к зиме, медведи. Забеспокоился,
забегал по урочищам сохатый олень-лось в непонят-
ной тревоге безрассудной поры. Люди убрали с полей
хлеб и ссыпали в бревенчатые житницы. Домашний
скот еще гулял по воле, но не уходил далеко, прижи-
мался к селению. В эту пору спелой рябины и мороз-
ных утренников в сердце Чура поселилась тревожная
радость, манившая его оставить дом и спешить в не-
хоженые лесные крепи на Дикой реке. И когда он
заговорил об этом с Кокшагой, она согласно кивнула
головой и помогла сыну собраться в далекий путь.
Неприметными звериными тропами, обходя топи,
гари и болота, Чур вышел к устью Дикой реки, к то-
му месту, где она вливалась в другую реку, широкую
и полноводную, с крутым берегом в туманной дали.
Здесь, при слиянии двух потоков, он посидел на пес-
чаном холме среди старых приземистых сосен. Этот
недолгий отдых у водных просторов, неоглядная даль
безлюдной реки укрепили в нем дух следопыта и
стремление идти и идти, увидеть невиданное, найти
неведомое. Чур поднялся и пошел в сторону мокрых
ветров, откуда приходила ненастная и холодная по-
года. Вверх по Дикой реке Чур шел то правым, то ле-
вым берегом, пересекая реку вброд на мелких пере-
катах. Впереди него бежал храбрый пес Уголек, а
кремниевый скребок и медвежий клык в кожаном ме-
шочке под одеждой у самого сердца мерно стучали
друг о друга в такт его спорым шагам.
Местами берега были так круты и обрывисты, что
надо было идти кромкой воды, опасливо поглядывая
вверх, на нависшие над рекой подмытые деревья и
глыбы земли. Совсем безлюдная Дикая река жила сво-
ей жизнью. С берега на берег перелетали доверчивые
кулички. Большие хищные рыбы таились у самого
берега, подстерегая добычу, и, потревоженные шагами
охотника, с плеском скрывались в глубину. Огромные
серебристые рыбы с темной спиной стадами поднима-
лись из глубокого плеса и, лениво шевеля плавника-
ми, дремали под солнцем. К осени вода в реке стала
совсем прозрачной, и в глубине можно было разгля-
деть табуны широких горбатых рыб, а ниже, у само-
го дна, .призрачно извивались длинноносые осетры и
стерляди с частыми горбинками по спине. Чур знал,
что они жирны и вкусны, а вместо костей у них толь-