Лёка
Шрифт:
– Дело ваше, мальчики, – сказала Надя, всем своим видом показывая, что она не согласна. – А я ни за что не стала бы дружить с человеком, который может выбросить меня и заменить на кого-то другого!
– Ладно, Надь, не трави душу, – сказал Фидель. – Налей лучше еще чайку.
– Хорошо, – Надя потянулась к чайнику.
– А где это Родионова? – задал Длинный вопрос, ответ на который сейчас больше всего интересовал Максима.
– Пошла в кафе, – сказала Надя, доливая кипяток в чашку Фиделя.
– В какое кафе? – не выдержал Максим.
– В
– Это кооперативное кафе? Которое рядом с автовокзалом открылось? – спросил Длинный.
– Да, – ответила Надя.
– И что – она сама туда пошла? – спросил Максим, ненавидя себя за то, как дрогнул его голос.
– Нет, – ответила Надя и посмотрела Максиму прямо в глаза. – Пошла с Женей Сидоркиным. Сказала, что раз в полгода имеет право выйти за пределы Собачевки! Женька – единственный кавалер, решившийся вывести ее в город!
Максим густо покраснел, и отвернулся.
– Жорик – придурок! – сказал Фитель зло. – В городе нет другого пацана, которого ненавидят так сильно, как его! Его в «Старом дворике» прибьют. И Родионовой достанется!
Надежда не успела ответить – в этот момент в дверь постучали.
– Надюша, это мы! – послышался из-за двери веселый голос Вики.
– Ставь чайник, мы замерзли! – прогудел басом Жорик.
Надежда пошла открывать.
– Как это их Палкан не порвал? – изумился Длинный.
– А он Вику знает, за свою ее принимает, – не оборачиваясь, ответила Надя.
Она открыла двери.
Вика и Жорик вошли внутрь.
Максим вгляделся в лица вошедших – нет, не похоже было, что с ними случилось что-то плохое. Замерзшие, раскрасневшиеся, но – счастливые.
Сердце глухо стукнуло в груди.
– Ой, привет ребята! – воскликнула Вика, увидев, что у Нади гости. – Там так здорово! Скатерти кружевами вышитые – я таких еще не видела, ложечки – под позолоту, а мороженное – никогда еще такого вкусного не ела. Вам обязательно нужно туда сходить!
– Ага, обязательно сходим, на днях! – сказал Фидель едко. – Вас там никто не видел? – обратился он к Жорику.
Между тем Жорик и Вика сели за стол, и Надя налила им чаю.
– Видели, – довольно щурясь, как сытый кот, сказал Жорик, отвечая на вопрос Фиделя. – Там человек двадцать микрорайоновских сидело.
– Они нам даже сесть не дали, – с восторгом защебетала Вика. – Сразу к Жене подошли. А он мне так спокойно-спокойно говорит: посиди, я приду через минуту. Я сижу, дрожу, ну, думаю, все, пропал Женя. – Вика сделала большие глаза. – Но через минуту он вернулся, сел за стол. А те сразу же ушли из кафе и больше не приходили. Вот!
И Вика одарила Жорика восторженным взглядом, о котором Максим не мог и мечтать.
– И что же ты им сказал? – полюбопытствовал Фидель, с подозрением поглядывая на Жорика.
– Сказал, что бить себя не позволю! – сообщил тот.
– И что – они тебя послушали?! – не поверил Длинный.
– Еще как! – ухмыльнулся Жорик. –
Чрезвычайно довольный, он вытащил из кармана пиджака тяжелый предмет и положил его на стол.
Все обмерли – перед ними лежала граната «Ф-1» – знаменитая «лимонка»!
Воцарилось молчание.
Прервала его Надежда.
– Ну ты и псих! – сказала она, обращаясь к Жорику.
– Ты не бойся, Надь, это учебная! – очень довольная, сообщила Виктория. – Ее Женя в кабинете военной подготовки стащил, представляешь?! Но эти, с микрорайона, не знали – они думали, что граната настоящая. А у нее разлет осколков – сто метров, представляешь?! Конечно, у настоящей гранаты, а не у этой! Женя, сто метров? – обратилась она к Жорику. – Или двести? А то я уже забыла.
– Двести, – важно проговорил Жорик.
Он встретился глазами с Максимом и победно усмехнулся.
– Двести! – сообщила Вика, с восторгом глядя на Надю. – И они перепугались, представляешь?! Двадцать человек – взяли и ушли. А мы с Женей остались в кафе!
– Пожалуй, мы пойдем, – проговорил Максим, вставая.
Длинный внимательно посмотрел на его лицо и тоже встал.
– Да, мы на минутку зашли, – произнес он. – У нас еще… В общем, дела!
Поднялся и Фидель.
– Сейчас я вас провожу! – засуетилась Надя.
Максим вышел из дома Надежды первым. От него не укрылось, что история в кафе произвела на Вику Родионову огромное впечатление. Он больше не хотел слышать ее захлебывающийся от восторга голос и не хотел смотреть на Жорика, с лица которого не сходила победная усмешка…
9
Было тринадцатое января. Город Шахтерский готовился к празднованию последнего новогоднего праздника – Нового года по старому стилю, а в зале Спортивной школы Пеля проводил собрание своих учеников.
Собачевских собралось двадцать пять человек, и все они были не в спортивных костюмах, а в обычной одежде – тренироваться сегодня никто не собирался. Подростки понуро сидели на лавочках – разговор шел очень неприятный.
– Значит так, молодые, – сказал Пеля, буравя подростков взглядом исподлобья. – Здесь случайно нет таких, которые не знают, что вчера в городе проспектовские толпой гупнули Ботинка, и он теперь в больнице? Молчите?! Блин, бедный пацан, уже не помню, который раз его избивают, а вы все молчите!
Пеля замолчал, ожидая, не подаст ли кто-то голос. Желающих высказаться не было.
– Неделю назад гупнули Малыша – это вы, надеюсь, не забыли? – продолжил Пеля. – И уже не помню когда, избили Ежа! Блин! Я долго терпел, думая, что вы смелые пацаны, но больше терпеть не буду. Или вы сегодня же – сегодня! – опять станете самыми сильными в Шахтерском, или можете сюда больше не приходить! Здесь не детский сад, и вам никто не собирается подтирать сопли! Если вы не отплатите за Ботинка, Малыша, Ежа, и вообще за все то, что вам сделали проспектовские после Сусликов, то пусть ни один из вас здесь больше не появляется!