Лекарство от скуки
Шрифт:
Прищурился на один глаз, придавая ситуации шутливый оттенок. А я плечи выровняла, выпрямила спину, вздёрнула подбородок, глядя спокойно, удовлетворённо. Чуть вперёд подалась, но его губ, как могла бы, не коснулась. Замерла в миллиметре от них и едва уловимо кивнула.
— Я согласна. — Выговорила основательно и тихо. Так, чтобы сомнений в принятом решении ни у кого из нас двоих не возникло. А поцеловал уже он сам. Напористо, вынуждая подчиниться.
Хмель растворился в утренней прохладе, а мы остались. Максим держал меня за руку, обещая, что так будет
Он дал мне право выбора. Право оставить нетронутым занавес моего прошлого. Не так уж и мало, если говорить откровенно. А ещё я знала наверняка, что никогда не смогу рассказать о себе всё. Потому что не уверена, что поймёт, не уверена, что оценит силу, стойкость. И ещё знаю, что просто красивой игрушкой в руках успешного мужчины быть куда легче, чем видеть в его глазах презрение и жалость. «Не хо-чу!» — категорично качнула головой самой себе, прощаясь с непростым жизненным этапом, который дал много жестоких уроков, не в меру увесистых затрещин и тайную страсть, что грозилась оказаться сильнее меня самой.
Мы сошли на берег уже на следующей швартовке. Было много волшебства и какой-то невероятный круговорот встреч, событий, счастливых мгновений. А уже через неделю я стояла в роскошном белом платье перед зеркалом и как мантру повторяла про себя одни и те же слова. Что люблю, что смогу, что получится…
Глава 25
— А я вижу, ты без меня не скучаешь. — Резанул по сознанию насмешливый голос и «удержать лицо» не удалось.
Я застыла, замерла со следами испуга и паники на лице и в теле. Я в камень превратилась от напряжения и ощущения совершенной беспомощности.
— Ты пришёл меня поздравить? — Через силу выдавила из себя слова и только тогда осмелилась обернуться, на Татарина посмотреть.
Он стоял, прислонившись спиной к двери. Чёрный костюм, белая рубашка. Её ворот был небрежно задран кверху. Так бывает в случае, если торопливо сдёрнуть галстук. Да, галстук. Тот самый, край которого сейчас торчит из кармана брюк. Тот самый, что всё в том же кармане он сжимает в кулаке, в попытке хоть на что-то отвлечься. На мой вопрос Татарин пожевал губами, неторопливо передёрнул плечами.
— Я ожидал что-то вроде «А как ты меня нашёл?» или… не знаю там… возглас типа «Боже, Олег, что ты здесь делаешь?!» — коверкал он слова некрасивой интонацией.
— Да разве же я пряталась? — Отстранённо отозвалась я, но тут же поджала губы, зная, что говорю совсем не то. — Ты действительно хотел это услышать? — Исправилась, а чувство потери так и не развеялось.
— Нет. Не хотел. — Ответил он, напряжённо щурясь, сжимая жёсткие губы. — И вообще, предпочёл бы встретиться при несколько других обстоятельствах. — Рукой махнул, призывая не отвлекаться. — Я увидеть тебя хотел. — Добавил весомо. — Я хотел, чтобы ты мне улыбнулась.
— Других обстоятельств не будет. — Осекла я и у Татарина на скулах мелькнули и пропали желваки. Он обманчиво ласково улыбнулся.
— Так
От двери оттолкнулся и ко мне подошёл. За талию придержав, легко развернул и напротив зеркала выставил, чуть позади держался.
— Смотри, какая красивая пара. — Прошептал и губами к виску прижался. Улыбнулся тогда довольно, широко, но будто неестественно. Секунда и от улыбки не осталась и следа. — Я пришёл за тобой. — Выдавил из себя напряжённые слова и на меня уставился. Прямо, агрессивно, давая понять, что только согласие принять готов, а я головой покачала.
— Нет. — Торопливо прошептала. — Нет. — Проговорила твёрже, увереннее, и из его рук выкрутилась, в сторону отошла. — Олег, мы не куличики в песочнице делим. Я замуж выхожу. За другого. Я решение приняла, понимаешь?!
— У девушек всегда есть возможность передумать. — Легко отмахнулся он от моих слов и руку протянул, желая лица коснуться.
То, что я отвернулась, не одобрил: протянутая рука непроизвольно сжалась в кулак, но давить Татарин не стал, бурлящую в глубине злость подавил, глянул лукаво.
— А ещё невесту можно украсть. — Предположил, но когда я испуганно глянула, рассмеялся и вскинул руки в успокаивающем жесте. — Снова не угадал? — Наигранно удивился. — Ты влюбилась, что ли, Измайлова? — Спросил так, будто подобное в принципе случиться не могло, а я назло ему в лицо рассмеялась.
— А у тебя есть ещё какие-то варианты? — Язвительно потянула, но тут же опомнилась, притихла. — Олег, так будет лучше для всех. — Выговорила я, сцепив зубы. — Пройдёт время, и ты поймёшь.
— Это да, это, конечно. — Осторожно склонил он голову набок и невесело усмехнулся. — Спасибо, кстати, что не втираешь о любви. — Мой выдох получился рваным. — Той, что возникла с первого взгляда и накрыла с головой, словно цунами. — Добавил он, поясняя, и теперь смотрел так, словно я ему наскучила.
Ленивый взгляд плавал, останавливаясь на мне всё реже. Напряжение ушло, оставляя после себя такую непривычную слабость. Татарин казался особенно уязвим, и слова мне следовало подбирать более тщательно, основательно их обдумывая. Я хотела, чтобы было так, это было бы правильным, но… но идти на поводу у эмоций… это могло стать моей последней ошибкой и мысленно я выписала себе оплеуху.
— Ты напрасно пришёл, своего решения я менять не намерена. — Проговорила резко и даже рукой ему на дверь указала, правда, мальчишка поддаваться указке не спешил.
— Понял. — Кивнул он как-то обречённо, а потом глянул будто с наивностью, с вырывающимся наружу внутренним светом. — Зайдём с другой стороны… — Пробормотал невнятно и высказался до того, как я успела возмутиться в голос. — Почему именно он?
Собственным возмущением мне пришлось подавиться. Кривая улыбка сменила показательную строгость.
— Я не обязана перед тобой отчитываться. — Осторожно покачала головой, такой ход не одобряя, Татарин же, как и я мгновение назад, наплевал на правило, ссылаясь на которое, лежачего не бьют.