Леонардо. Жизнь и удивительные приключения великого флорентинца. Книга 1
Шрифт:
Ч А С Т Ь 1.
Сын Белой горы и Чёрного знамения.
Г Л А В А 1.
«…Её глаза!.. Её карие глаза, когда смотрят на меня – они выжигают мне сердце!.. – думал Пьеро о шестнадцатилетней служанке Катарине из «Боттильерии», где он её повстречал месяц назад в мае 1451 года, и теперь, как ни пытался, никак не мог её забыть. Она была сиротой, кантадиной – поселянкой в селе Анкиано, расположившемся на одном из склонов горы Монте – Альбано*. Он, молодой двадцатичетырёхлетний нотариус из города Флоренции, Пьеро дель Вакка да Винчи, прибыл в посёлок Анкиано по приглашению местных земледельцев – виноградарей для составления некоторых договоров. Их юридическое составление проходило в древнем полуразрушенном замке Адимари, в одной из его башен под названием Кампо делла Торачча, где
–– Сире Пьеро, сделайте хотя бы маленький вздох! – раздался восторженный возглас фермера Джорджо Миаланни, смеявшегося громче других. – Мы не хотим, чтобы у вас остановилось сердце, и такое торжественное мероприятие для нас окончилось столь плачевно!..
–– Да-да!.. – подхватил его веселье грузный сире Каприо Дитеста, виноградарь с красным простодушным лицом, как спелый гранат. – Помилуйте контадину Катарину!.. Судя по её глазам, ей тоже не хотелось бы, чтобы вы преждевременно расстались с жизнью… И всего-то из-за какой-то мелочи – её нежной прелести девичьей красоты!
У сире Пьеро наконец-то из груди вырвался глубокий вздох. Он растерянно
––* Монте – Альбано – Белая гора.
улыбнулся, бросил взгляд на развеселившихся фермеров и нагнулся к полу, чтобы собрать с него разбившиеся осколки хрустального бокала, как лбом столкнулся с головой контадины Катарины. Раздался глухой стук, и они испуганно уставились друг на друга. У контадины Катарины с головы слетела лёгкая полупрозрачная, как вуаль, накидка, оголив её вьющиеся локоны тёмно-каштановых волос и нежной белизны лоб, на котором выступило красное пятно от удара.
–– А вот это уже не иначе, как знаменье будущей страстной любви! – опять взорвался громогласным хохотом сире Джорджо Миаланни, глядя, как парень и девушка ладонями потирают ушибленные места.
Его смех подхватил очередной, ещё более громкий взрыв хохота фермеров, с воодушевлением глядевших на вконец растерявшихся сире Пьеро и контадину Катарину.
–– Друзья! Наш договор тем более знаменателен и обещает быть удачным, потому что он скреплён не только нашими подписями, но и рождением великого духа древнего Платона. В чём нотариус и контадина только что на наших глазах подтвердили его рождение, расписавшись вот таким незатейливым способом, друг у друга на лбу! – продолжал с простой деревенской прямолинейностью сире Джорджо Миаланни. – Выпьем же за наш договор и за любовные стрелы амуров! За их мать Афродиту!.. И да помогут они этим двум чудесным созданиям, которые ещё не в силах прийти в себя от столь прекрасного столкновения!..
Его доброе пожелание разрядило возникшее оцепенение между девушкой и парнем, и, застенчиво поглядывая друг на друга, они рассмеялись вместе с фермерами. Смех сблизил их. Они смотрели друг на друга, не сводя глаз, и у обоих было чувство, что они давно знакомы, только время не давало им возможности встретиться, разводя их по разным дорогам. «Я всегда искал её!» – с трепетом в сердце подумал Пьеро да Винчи. «Я всегда мечтала о нём!» – пролетела нежная мысль в голове контадины Катарины.
–– Ну что ж вы, словно каменные колоссы, застыли на месте?! – с недовольством воскликнул сире Каприо Дитеста, переводя взгляд с Пьеро на Катарину. – С радостью убирайте осколки вашей прошлой и тоскливой жизни без любви и скорее присоединяйтесь к нам!.. Ну же!.. Сдвиньтесь с места и сделайте шаг навстречу друг другу!..
И они шагнули навстречу друг другу почти одновременно. Шагнули и … тут произошло то, от чего у всех застыла в жилах кровь… Говорят, что до сих пор на горе Монте – Альбано и в её окрестростях происходят весьма удивительные вещи, и тот, кто хоть раз побывал на ней, убедился в том, что это абсолютная правда. Гора Монте – Альбано – единственное в мире место, где встречаются белые птицы, которые в других частях света имеют свой обычный пёстрый цвет; встречаются также белая трава и животные – альбиносы… По склонам горы Монте – Альбано и в её окрестностях ютятся небольшие селения с людьми, которых и по сию пору в Италии называют колдунами и ведьмами из-за их необычных способностей видеть и предсказывать события…
В общем, когда сире Пьеро и контадина Катарина шагнули навстречу друг другу, в камине гостиничного номера раздался громкий шум; из него вырвалось наружу большое облако чёрной сажи, а из облака вылетел огромный чёрный ворон, обдав оторопевших обитателей комнаты смоляной, въедливой в кожу угарной пылью. Громко и устрашающе хлопая крыльями, он пронёсся над головами фермеров, облетел их и бесстрашно сел между Пьеро и Катариной на разбитые осколки хрустального бокала. Взъерошив перья, он тряхнул ими, и чёрная сажа, спав с него, опустилась на сверкающие осколки разбитого хрусталя. Затем, взглянув чёрными бусинками глаз на парня и девушку, он пронзительно крикнул и, взмахнув крыльями, плавно вылетел в раскрытые створки окна. Фермеры, а также Пьеро и Катарина так и остались стоять, глядя ворону вслед, не в силах сдвинуться с места. Вывел их из оцепенения заглянувший в номер хозяин харчевни сире Труффо Белькони, шутливо заметивший, что ему ещё ни разу не доводилось лицезреть столь молчаливого и продолжительно торжественного тоста за успешное совершение сделки.
–– Катарина, а что же вы не уберёте этот мусор? – указал он девушке на разбитые осколки бокала.
Он подошёл ближе и удивлённо вскинул брови.
–– О-о!.. Да вы, как я вижу, чем-то озадачены!.. Что с вами?
Взгляды фермеров, нотариуса и его служанки молчаливо указали на разбитый хрусталь на полу, и только сейчас сире Труффо заметил, что они чёрные. Он нагнулся, поднял один из крупных осколков и, увидев, что он с налётом чёрной копоти, сдунул с осколка сажу. Каково же было его удивление и удивление окружающих, когда они увидели, что хрусталь, очистившись от налёта сажи, по-прежнему остался тёмным. Контадина Катарина ахнула и побежала за совком и веником. Сире Пьеро да Винчи нагнулся и, подняв с пола горстку осколков, тоже сдунул с них сажу – хрусталь остался чёрным. Его лоб прорезала морщинка мрачного предчувствия. В задумчивости он не заметил, как засунул осколки разбитого хрусталя в карман камзола и, подойдя к окну, долго смотрел в небо, куда улетел ворон. Он не слышал, как хозяин харчевни расспрашивал фермеров о том, что случилось и почему они в таком подавленном настроении.
В его воспалённом мозгу бурлящей лавой кипел только один вопрос: «Что предвещает проведение, послав столь недвусмысленный чёрный знак?» Когда, наконец, у него заболели виски от тщетных попыток сразу найти на него ответ, Пьеро обернулся и увидел, что викарий, присутствовавший при освящении договора, с молитвами обходит комнату, разбрызгивая по её углам благовонный освящённый елей. Остатки осколков разбитого бокала уже были убраны, а сире Труффо успокаивал контадину Катарину, гладя её ладонью по голове и приговаривая утешительные слова. Фермеры с грустными лицами, сидя за столом, неохотно пили вино.
Пьеро да Винчи подошёл к Катарине – ему хотелось тоже успокоить её – но она, подняв на него глаза, отшатнулась от него, как от страшного призрака, закрыла ладонями лицо и убежала прочь… Он остался в полной растерянности, затаив дыхание и скорбно глядя вслед убежавшей девушке. Фермеры, священник и хозяин харчевни посмотрели на него с сочувствием.
–– Может быть, пройдёт время, и всё образуется, – тихо вздохнул сире Труффо, уже зная, что произошло в комнате до его появления. – Не теряйте надежды, сире Пьеро. Она девушка хорошая… – и, возведя взгляд к потолку, закончил тяжёлым вздохом: – И да поможет вам Бог!