Леонардо. Жизнь и удивительные приключения великого флорентинца. Книга 1
Шрифт:
–– В селе Анкиано викария Буффалло убили!.. Аккаттабригу, о котором вы говорили, уже арестовали, а его сподручников ещё не нашли… Священное воинство вас ищет, милые мои!
У Пьеро и Катарины всё похолодело внутри. В сущности, они и фермеры Джорджо Миаланни и Каприо Дитеста последними видели викария, увозившего пьяного Аккаттабригу и его четверых собутыльников, поэтому неудивительно, что Священная Канцелярия направила своих вездесущих воинов на поиски свидетелей происшедшего.
–– А о фермерах Миаланни и Дитеста они ничего не говорили? – поинтересовался Пьеро.
–– Они уже арестованы!
–– Как?.. И они то-оже?.. – протянул Пьеро,
–– Разумеется, что… Вас нет и быть у меня не может!.. Они не осмелились войти и проверить, так ли это лишь потому, что в округе меня считают ведьмой и что мой дом полон соблазнов!
–– Странно, что вы всё ещё не на костре, – невольно вырвалось у Пьеро.
Спохватившись, он смутился, но Туцци нисколько не обиделась.
–– Я до сих пор не на костре, Пьеро, только потому, что я больший верующий, чем все святые изверги Ордена Иезуитов, – усмехнулась она. – И все они это хорошо знают!.. Я и мой муж всю жизнь изучали неведомые законы природы, которые существуют и необъяснимы… Кто их сделал: Бог или дьявол?! – всё зависит от вымысла человека. Известные сегодня науке законы природы называют божественными, а тайные – дьявольскими! Но ведь и ныне известные научные законы когда-то были тайными и назывались не иначе, как законами Велиара. Так, может, я творю свои чудеса теми необъяснимыми законами природы, которые когда-нибудь будут объяснены людьми и перейдут из разряда дьявольских в божественные? Ведь мир учёных мужей множится, несмотря на свирепость Инквизиции, и постоянно пополняется рождением новых гениев.
–– Может быть, – согласился Пьеро; оглянувшись на притихшую от чрезвычайного известия Катарину, он улыбнулся. – Не переживай, любимая, всё уладится! Я сейчас отправлюсь в Священную Канцелярию, чтобы не ждать, когда они разыщут нас, ибо для нас это будет хуже, и сам обо всём им расскажу…
–– Не пущу! – яростно воскликнув, оборвала его тётушка Туцци.
У Пьеро от неожиданности слова застряли в горле, и он замер, вопросительно уставившись на неё.
–– Ишь, чего выдумал?! – словно его мать, по-житейски продолжила она. – На улице ночь, а он пойдёт… Куда ты пойдёшь?!.. Ты не успеешь за ворота выйти, как Священное воинство разорвёт тебя в клочья и разбираться не станет, куда ты идёшь и зачем… Берлингоццо!.. Сладкая моя, уговори его остаться… – ласково обратилась она к Катарине.
Но Катарине не пришлось уговаривать Пьеро. Только глянув на неё, он тут же сдался.
–– И вправду, чего это я на ночь, глядя, пойду?! – скривив в недоумении губы, пробормотал он. – Дождусь утра, а там видно будет…
Обрадовавшись, что он остаётся,
Тётушка Туцци постелила им в одной комнате, отбросив все формальности о благочестии. Разомлевшие от вина, Пьеро и Катарина были ей благодарны. Оставшись наедине, они самозабвенно отдались друг другу…
Г Л А В А 3.
Ночь, проведённая вместе, сделала Пьеро и Катарину не просто близкими, они по-настоящему почувствовали, что стали частью друг друга, поэтому, когда наступило утро, их естественным решением было ни на минуту не расставаться.
С первыми ударами колокола церкви Санта-Кроче, чей звон из отцовского поместья Пьеро, Винчи, разносился на много миль вокруг горы Монте-Альбано, они поднялись с постели и стали одеваться. За всю ночь они так и не сомкнули глаз, но это не отразилось на их состоянии, чувствовали они себя превосходно. Приведя себя в порядок и умывшись, Пьеро и Катарина спустились в гостиную, где тётушка Туцци уже всё приготовила к завтраку; маленький Галеотто, как всегда, ей помогал. Увидев влюблённых, он, подобно королевскому пажу, грациозно поклонился и, сделав величественный жест рукой, пригласил их к столу.
–– Синьор и синьорина, для ваших светлостей уже всё готово к утреннему десерту! – обратился он к ним, как к аристократам.
–– Весьма тронуты! – отвесил ему столь же грациозный поклон Пьеро; Катарина склонилась перед Галеотто в изящном реверансе.
Дородная румяная Туцци от души рассмеялась их позёрству.
–– А я смотрю: вы не теряете присутствие духа! – весело сказала она, расставляя приборы на столе. – Как спалось?!
–– Да как сказать, тётушка!.. – озорно улыбнулась Катарина, прильнув к груди Пьеро, при этом покраснев от смущения. – Мы совсем забыли про это…
–– Ах, да! – лукаво изобразила тётушка Туцци неловкость на лице. – И чего я, действительно, лезу к вам с идиотскими вопросами… Одного взгляда на ваши счастливые лица вполне достаточно, чтобы понять, что вы всю ночь провели не в пуховой постели, а нежились в куда более пушистом райском облаке!.. Э-эх! – со сладостной грустью протянула она, и в её глазах промелькнула искорка чувственности. – И где же ты, Андреа, муж мой?! И где же моя молодость?! – и, глубоко вздохнув, она указала Пьеро и Катарине на стол: – Садитесь завтракать, мои влюблённые ангелы!
Влюблённые с удовольствием подчинились. Галеотто занял место рядом с ними. Плавными аристократическими движениями он – как его тому научила приёмная матушка – взял со стола салфетку, встряхнул её и, завернув один из уголков себе за воротничок, тем самым преподав Пьеро и Катарине урок изящной манеры, прочитал молитву и пожелал им приятного аппетита.
–– Достойно подражания! – с едва сдерживаемой улыбкой согласился с ним Пьеро, глядя на то, с каким взрослым достоинством держится мальчик.
Он и Катарина тоже заложили за воротник салфетки, прочли «Отче наш» и, пожелав всем приятного аппетита, принялись за еду. Завтрак состоял из средиземноморского тунца, запечённого в сливках с овощами и специями; фруктов и гранатового сока. Тётушка Туцци тоже заняла за столом своё место напротив влюблённых, пробормотала, вместо молитвы, несколько благодарственных слов Всевышнему за кров и пищу и, ещё не начав есть, сразу обратилась к Пьеро и Катарине:
–– Я тут, вроде вас, тоже за всю ночь глаз не сомкнула, правда, по другому поводу… – томно вздохнула она, глядя на них испытывающим взглядом.