Леонардо. Жизнь и удивительные приключения великого флорентинца. Книга 2
Шрифт:
Покончив с первыми испытательными пробами, Леонардо отправился в Геную. В эту поездку его вызвались сопровождать Зороастро, Лука, Галеотто, Марко-Антонио и Джироламо Мельци. Герцог Людовико Сфорца всем без осложнений предоставил проездные грамоты, как придворным учёным, пользующимся беспрепятственным проездом и неприкосновенностью. Дорога в Лигурию была им открыта. Спустя три дня вся группа испытателей во главе с Леонардо уже искала подходящее место на побережье Генуэзского залива для подводного погружения, а также подходящую скалу, о подножие которой разбивались бы волны Лигурийского моря, и с которой было бы безопасно спрыгнуть на крыльях. В конце концов, и то, и другое
Сначала подвергнуть первому испытанию Леонардо решил крылья. За него это хотел сделать Зороастро, посчитав себя уже достаточно сильным, но Леонардо ему отказал, решив всё сделать сам. Выбрав подходящий день с ветром, дующим с моря, он взобрался на скалу. Втиснувшись в крепления и опоясавшись ремнями, – одну ногу он вдел в петлю хвостового оперения – и, подойдя к краю скалы, долго настраивался, чтобы прыгнуть, борясь со страхом. Вдали виднелись рыбацкие лодки, похожие на скорлупки семечек. От одного взгляда вниз на простирающуюся до горизонта синеву Средиземного моря у Леонардо захватывало дух. Высота обрыва была выше кампанилы монастыря Мария делле Грацие раз в пять. Его подбадривали друзья и терпеливо ожидали его решительности, понимая, как трудно решиться прыгнуть со скалы. Зороастро, глядя с неё вниз, признался, что его порыв первым испытать крылья, прыгнув с такой высоты, был необдуманным, и сейчас он, наверняка, не решился бы этого сделать.
Наконец Леонардо поборол в себе страх и, поймав сильный порыв встречного ветра, оттолкнулся свободной ногой от скалы, и… дыхание у всех перехватило! – Леонардо уже ничего не слышал, кроме гулких ударов сердца, а его широко открытые глаза не верили, что с ним происходит – он плавно скользил по воздуху: он летел!.. Позади него на вершине скалы раздались истошные ликующие крики. Но… свободная вторая нога, которой он отталкивался от скалы и которую он, затем, вдел в петлю хвостового оперения, то ли оказалась тяжёлой для недостаточно крепких хвостовых креплений, то ли впопыхах он сбил ей трапецию хвостового крыла, то ли ещё какая причина… Но, пролетев приблизительно около шестисот канн, Леонардо камнем полетел вниз. Благо, под ним было море, и он, спланировав над ним, оказался не на большой высоте от его поверхности. И всё-таки он здорово ударился о волны и едва не потерял от удара сознание. В полузабытьи, не чувствуя ни боли, ни страха, не осознавая, что делает, он, толкаемый из воды на её поверхность желанием жить, отстёгивал от себя ремни креплений и изо всех сил грёб руками, чтобы вдохнуть спасительного воздуха. Подоспевшие на лодке друзья вытащили его из воды уже ослабевшего, но счастливого.
–– Всё дело в потоках воздуха! – выпалил он сразу, как только у него восстановилось дыхание. – Я понял: птицы ловят его крыльями и хвостовым оперением едва уловимыми движениями, не доступными для нашего зрения!.. Как же я раньше об этом не подумал?! – сокрушённо покачал он головой, приподнявшись со дна лодки и посмотрев на водную гладь, на волнах которой покачивались обломки крыльев.
–– Но ты ведь летел, Леонардо! – с радостным восхищением возразил ему Марко-Антонио.
–– Да, летел! – так же вдохновенно поддержали его Лука, Галеотто, Зороастро и Джироламо Мельци.
–– А! – отмахнулся Леонардо. – Я парил в воздухе, пока от страха забыл махать крыльями и одна нога, не вдетая в петлю, свободно болталась… Как только я о ней вспомнил и попытался вдеть в петлю, – хвостовая трапеция качнулась, – а ножной приводной механизм, усиливающий движение рук, я привёл к взмахам крыльев… Вот тут-то встречные потоки воздуха и были мной потеряны, и я камнем полетел вниз!
–– И всё равно ты летел! – не поддался Зороастро его разочарованию, граничащему с остатками пережитого счастливого мгновения.
–– Чтобы как следует изучить потоки воздуха и как птицам удаётся ловить их крыльями быстро маневрировать в резко меняющемся направлении ветра, надо создать воздушный купол, который позволит, не торопясь и сосредоточенно, изучить все мельчайшие детали движений птиц во время их полётов! – вдруг в глазах Леонардо сверкнуло озарение.
–– Какой ещё воздушный купол?! – с недоумением посмотрели на него друзья.
Леонардо привстал со дна лодки и, жестикулируя, стал показывать руками, чтобы его объяснение было более понятным.
–– Вы видели, как семечко одуванчика, прикреплённое природой к воздушному пушистому куполу, подхваченное ветром, слетает с материнского стебелька и летит по воздуху? – спросил он прежде, чем объяснить свою идею.
–– Да, – закивали ему внимательные слушатели.
–– А теперь вообразите, что я прикреплён точно к такому же воздушному мягкому куполу… Чего рты пооткрывали?.. Вообразили?!
Друзья, уставившись в него безумными взглядами, молча, закивали. Леонардо продолжил:
–– А теперь вообразите, что над крыльями у меня за спиной имеется точно такой же купол, и когда я, – плавно ладонью он повёл по воздуху, – лечу на крыльях, и у меня начинает теряться горизонтальная скорость; при этом возрастает скорость вертикальная, – изобразил он ладонью движение вниз. – Купол защищает меня от падения, и, таким образом, у меня появляется больше возможности изучать потоки воздуха и учиться маневрировать крыльями, как это делают птицы! Поняли?!
–– Поняли! – в глазах его друзей опять вспыхнуло восхищение, а губы растянулись в радостных улыбках. – Как просто, оказывается…
–– Я думаю, что когда человечество научится летать, и полёты для него станут таким же обычным делом, как поездка в конном экипаже, – мечтательно устремил Леонардо взгляд на облачка в небе, – то, чтобы обезопасить себя от падения, они обязательно будут иметь при себе воздушные купола. Они станут для них такой же неотъемлемой частью, как сбруя у лошади, без которой она не повезёт всадника!
И под влиянием его устремившегося ввысь взора все тоже мечтательно посмотрели в небо.
Собрав обломки крыльев и креплений, качавшихся на волнах, они поплыли к берегу. Этот полёт, – его всё-таки все, включая Леонардо, посчитали удавшимся, так как плавное парение в воздухе на большое расстояние всё же состоялось, – отмечали в таверне рыбацкого посёлка Нуво-Маретто. Их воодушевление, что они вот-вот откроют людям земли доселе невиданное ими изобретение, которое позволило бы каждому человеку чувствовать себя свободной птицей, наполняло их таким ощущением счастья, какое бывает только у головокружительно влюблённых молодожёнов в первые дни медового месяца. Небольшая компания рыбаков, отмечавших в этой таверне удачный улов, поднесла Леонардо бутыль красного лигурийского вина.
–– Отчаянный ты храбрец! – похлопал его по плечу грузный здоровяк с добродушным лицом, заросшим чёрной густой бородой и усами. – Мы возвращались с улова и ещё издали видели, как ты прыгнул с этой чёртовой скалы… Ну, ты даёшь!.. – покачал он головой, и его возглас смешался с восхищёнными возгласами его друзей-рыбаков, не сводивших изумлённых глаз с Леонардо. – Мы, грешным делом, сначала подумали, что какой-то безумец желает расквитаться с надоевшей ему жизнью… Ну, а потом, когда ты, подобно орлану, плавно слетел со скалы на своих крыльях, мы подумали: «Не иначе, Икар!..» Или нам мерещится… Это же уму непостижимо!.. Кто ж тебя на это надоумил?