Леонардо. Жизнь и удивительные приключения великого флорентинца. Книга 2
Шрифт:
–– Всё верно, – кивнул герцог. – Ну, раз у тебя такой образ мыслей – я за тебя спокоен! Сейчас ты отправишься с кардиналом Асканио Сфорца в монастырь Мария делле Грация, познакомишься с их монахами и настоятелем монастыря, патером Даффо, осмотришь там трапезную, и они объяснят и расскажут тебе всё, что им требуется от тебя…
–– Я всё понял, ваше Высочество! – не смог удержать радостной улыбки Леонардо.
–– И не забудь подумать, куда поставить Колосса! Я принимаю и утверждаю эскиз бронзового Коня!.. – положил Людовико повелительным жестом правую ладонь на лежащий на столе пергамент.
–– Я уже подумал, ваше Высочество!
–– Как?!.. – растерялся от неожиданности герцог. – Уже?!..
–– Да!
Герцог Людовико подошёл к окну и выглянул во двор замка. Осмотрев небольшую площадь Пьяцца д’Арме, закрытую со всех сторон неприступными стенами замка, он выпятил вперёд нижнюю губу и разочарованно пожал плечами.
–– А почему здесь? – с недоумением взглянул он на Леонардо. – За стенами этого замка его никто не увидит, он будет закрыт от глаз народа…
–– Его увидят те, кому его надо видеть, – глубокомысленно возразил Леонардо. – Дипломаты, послы и государи других стран – вот кто должен видеть могучий символ вашего Дома; остальным – необязательно… Я слышал, что вы состоите в дружеских отношениях с династией французских королей Карлов, но у вас нет благополучия во взаимоотношении с династией французских королей Людовиков Орлеанских – они считают, что ваш отец Франческо-Аттендоло Сфорца, захватив в Ломбардии власть путём военного переворота, незаконно взошёл на престол государя Ломбардии; они считают, что это место по праву принадлежит арагонским наместникам, и поэтому границы Ломбардии постоянно окружены французскими войсками. Первое, что они сделают, когда престол Франции будет занят очередным по счёту королём, Людовиком Двенадцатым, они пойдут войной на Ломбардию. И вы сами прекрасно понимаете, что будь памятник Дому Сфорца вне стен этого замка, его разрушат в первую очередь, показывая на его примере, что ждёт вас, ваше Высочество, в случае вашего поражения… Думаю, что такое моральное потрясение не пришлось бы вам по душе и серьёзно ранило бы ваше сердце, даже если бы французам не удалось бы одержать над вами победы. Вот почему я говорю, что лучшего места, чем площадь Пьяцца д’Арме, для памятника вашей Фамилии просто не найти! – понизил голос Леонардо и тихо подвёл итог под вышесказанным: – Да и я к творению собственных рук отношусь весьма бережно…
Герцог Людовико, слушая его, был задумчив. Ему ещё никто с такой честной, откровенно простой, не вызывающей у него раздражения прямолинейностью не выговаривал в глаза то, в чём он сам себе боялся признаться. Глядя в умиротворённое спокойствием лицо Леонардо, он его глазами взглянул в своё возможное будущее и сокрушённо вздохнул.
–– Да, ты прав, мастер Леонардо! Я об этом не подумал… Пусть Колосс стоит там, где ты счёл нужным его поставить! Теперь я вижу, что лучшего места, чем площадь внутри замка, для него не найти… – он тяжело перевёл дыхание. – Да, жизнь богата неприятными сюрпризами, и надо заранее быть готовым ко всему… Как, однако, ты глубоко заглянул!..
–– Этому меня научил мой давний учитель, изучавший глубины Вселенной, астроном Паоло дель Поццо Тосканелли, – с тоскливой грустью в голосе ответил Леонардо. – Когда мы смотрели с ним на чёрную сферу ночного неба, изучая в нём звёзды, он всегда говорил мне, что настоящий учёный, идущий путём божественного провидения, руководствуется взглядом в будущее и видит то, что другим недоступно…
–– Паоло Тосканелли? – задумчиво переспросил герцог.
–– Да.
–– Я слышал о нём…
–– Неудивительно! Он личность известная всей Италии! – развёл руками Леонардо.
–– Он воспитал себе достойного ученика!
Леонардо почувствовал себя неловко.
–– Вы позволите мне идти, ваше Высочество?! – нерешительно спросил он.
–– Да, иди… Ваше Преосвященство! – обратился герцог к кардиналу
–– Будет исполнено, ваше Высочество! – раболепно склонился перед герцогом его родной брат кардинал Асканио.
Леонардо тоже поклонился светским поклоном Людовико Сфорца и, забрав со стола эскиз Колосса, покинул зал приёмов. Его провожали десятки пар глаз вельможных аристократов. И многие из взглядов были не бескорыстными: кто-то смотрел на него с любопытством; кто-то с начинающей ненавистью, потому что ещё никому не удавалось расположить к себе герцога так быстро, как это удалось Леонардо; а кто-то и с вожделением – это касалось придворных дамиджелл герцога и его любовниц. В тот же вечер ему домой были присланы несколько любовных записочек от таинственных, как говорилось в них, очень красивых и романтичных незнакомок, мечтающих о любовном с ним свидании…
**** **** ****
Монастырь Мария делле Грация находился неподалёку от замка Кастелло ди Порта-Джовиа в низине города среди живописных садов и виноградников. Построенный из обычного красного кирпича с огромным куполом-полусферой и резными барельефами, он выглядел так же, как и все миланские монастыри.
Леонардо и кардинал Асканио Сфорца, в сопровождении его неизменных спутников, монахов Таппоне и Пиппино, вошли в монастырский приход и сразу столкнулись с патером Доффо, настоятелем церковной обители доминиканцев. Это был грузный человек лет пятидесяти, широкоскулый, с отвисшими щеками и двойным подбородком; живот выдавался вперёд настолько, что для поддержания себе стройности осанки и вида, исполненного божественного достоинства, патер гнулся назад, запрокидывая голову так, что мясистый нос смотрел в небо. «Этому патеру пост неведом, как нищему в скоромный день кусок мяса», – с усмешкой про себя подумал Леонардо, глядя на то, с каким трудом настоятель монастыря сгибается в поясе, вперёд, чтобы поцеловать толстыми губами тыльную ладонь кардинала, которую тот протянул ему для приветствия.
–– И солнце стало ярче сиять для нас, и день сделался светлей от того, что вы почтили своей милостью навестить нашу скромную обитель, ваше Преосвященство! – проурчал он ласково и внутриутробно.
–– Да, день и впрямь жаркий, – равнодушно отреагировал кардинал на его заискивающий тон.
–– Чем мы заслужили внимание вашего Преосвященства?! – покосился патер на Леонардо.
–– Его Высочество, герцог Людовико, прислал вам мастера, которого вы давно у него просили… Проводите нас в трапезную!
На заплывшем лице настоятеля монастыря отразилась такая блаженная радость, что Леонардо едва удержался от того, чтобы не рассмеяться во весь голос. Прикрыв ладонью рот, он последовал за патером и кардиналом, стараясь больше не смотреть на старшего монастырского монаха. Они прошли в трапезную. Это было неширокое, но вытянутое по длине помещение с двумя рядами столов, стоявших вдоль трапезной у её выбеленных стен. Каменные полы отвечали на поступь шагов гулким эхом. Невысокие потолки с перекрытиями из деревянных балок, казалось, давили на вошедших. В воздухе витал прогоркло прелый запах постных блюд.
Войдя в трапезную, настоятель монастыря сразу направился к стене напротив входа. Высотой в семь канн* и шириной в девять, она представляла собой внушительные размеры для будущей картины.
–– Вот, в общем-то, та стена, на которой мы хотели бы видеть какое-нибудь библейское изображение из Нового Завета, – опять проурчал он внутриутробно; закидывая нос кверху, смотрел он на Леонардо без труда, чего в свою очередь – взглянуть на него – не мог себе позволить иногда чрезвычайно смешливый мастер. – Нам бы хотелось видеть здесь насыщение двумя рыбами и пятью хлебами возлежавших у ног Христа пяти тысяч, пришедших…