Леонардо. Жизнь и удивительные приключения великого флорентинца. Книга 2
Шрифт:
–– Хорошо, делай так, как считаешь нужным! – властно прозвучал его голос. – Если они выздоровят, то твоя награда не заставит тебя ждать!..
–– Благодарю, ваше Высочество!
Леонардо с мальчиком на руках последовал за придворным врачом Луиджи Морлиани в его студиоло, отдавая на ходу распоряжения слугам Людовико Сфорца, чтобы они собрали со всего замка выкрашенных в арапов мальчиков и привели их в студиоло придворного врача. Герцог, шедший следом за Леонардо, – он не удержался от любопытства посмотреть на воскрешение мальчика, – утверждал его распоряжения своей
–– И ещё очень прошу вас, ваше Высочество, – обернувшись на ходу, попросил его Леонардо, – распорядитесь, чтобы в студиоло вашего личного придворного врача, Луиджи Морлиани, алхимики вашего Двора доставили весь имеющийся у них керосин!
–– Ещё не успев поступить ко мне на службу придворным музыкантом, ты, флорентинец, проявляешь посыл к моим алхимикам, чтобы они бежали от меня, оставив мой двор без единого учёного наедине с поэтами и музыкантами… – недовольно отозвался герцог на его просьбу.
–– … в окружении любовниц под звуки лилейных сонетов! – добавил к его словам карлик-шут, подпрыгивая от торопливой ходьбы.
–– Керосин так дорог, что они скорее сбегут от меня, чем возьмутся пожертвовать им! – не обратил Людовико внимания на язвительность шута.
–– Пусть ваши слуги скажут, что я расплачусь с ними той наградой, что вы обещали мне за выздоровление ваших подданных! – бросил Леонардо.
–– Чёрт побери! – всплеснув руками, пробормотал себе под нос Людовико Сфорца. – Я его ещё не знаю, а он меня уже за горло берёт!.. Ты откуда взялся на мою голову, флорентинец?! – повысил он голос.
–– Из Флоренции, разумеется…
Они вошли в студиоло Луиджи Морлиани. Это было тёмное каменное помещение с изогнутыми сводами потолков в подвале казначейства, расположенного под замком. Масляные светильники и пара настенных подсвечников хорошо освещали студиоло, но из-за спёртого запаха сырости, исходившего от расположенного по соседству Мёртвого рва, а также от вида медицинских инструментов, лежавших на специальных поставцах возле хирургического стола для больных пациентов; и деревянных колодок, исправляющих костные переломы рук и ног, делало студиоло мало чем отличимой от инквизиторской камеры пыток.
Положив мальчика на стол, Леонардо раздел его догола и приказал принести тёплой воды. Сам же, смочив шёлковую тряпицу в керосине, принялся стирать с мальчика въевшуюся в его кожу чёрную лакированную краску. Все, затаив дыхание, следили за его действиями. Каждое очищенное место от краски на теле мальчика Леонардо приказывал слугам герцога быстро ополаскивать водой, чтобы не было ожога от вредного, жгучего керосина. Помимо Луиджи Морлиани в его студиоло присутствовали ещё несколько придворных лекарей, пришедших посмотреть на лечение мальчика неизвестным флорентинцем, о котором слух по замку разнёсся со скоростью колокольного звона, призывающего к молитве. Среди собравшихся лекарей был и Марко-Антонио. Постепенно тело мальчика очищалось от краски, проявляясь на свет нежной белизной, и меньше чем через пятнадцать минут приобрело свой изначально первозданный вид. Веки мальчика задрожали, он открыл глаза, и в них отразилось невидяще равнодушное уныние: ему было чрезвычайно плохо, его тело забила мелкая дрожь.
–– Ему бы тёплого молока сейчас, – вслух высказал свою мысль Леонардо и стал укутывать мальчика в шерстяной плед, лежавший на тахте для отдыха хозяина студиоло; у присутствующих вырвался подавленный возглас удивления и вслед за ним последовал тихий ропот обсуждения увиденного. – Тебя как зовут? – гладя мальчика по голове и не обращая внимания на тихий гул собравшихся, спросил Леонардо.
–– Лука!..
–– Сын бедняги-башмачника Труффальдино Ситчино, – сказал кто-то из окружавших Леонардо слуг герцога.
–– Принесите мальчику молока! – раздался повелительный голос Людовико Сфорца; и один из слуг немедленно бросился исполнять его приказ.
Леонардо глянул на Людовико и увидел в его руках письмо, написанное виконтом Марко Оспелле от его имени и присланное герцогу с его придворным летописцем мессере Джорджо Мерулой. Кардинал Асканио Сфорца держал над письмом канделябр, а герцог Людовико ещё раз знакомился с его содержанием, с которым, по-видимому, его первое знакомство было поверхностным. Сейчас, приказав секретарю Карлито принести письмо из архива, он читал его под низкими тёмными сводами студиоло в окружении собравшихся вокруг него придворных лекарей, алхимиков и вельмож, внимательно следивших за действиями Леонардо. По мере чтения лицо герцога менялось от недоумевающего до обескуражено-удивлённого… Отвернувшись от него, Леонардо снова обратил своё внимание на мальчика.
–– Улыбнись, Лука! – продолжал он гладить его по голове. – Скоро твоё самочувствие улучшится и тебе станет совсем хорошо!.. Марко-Антонио! – обратился Леонардо к уже ставшему ему близким знакомым врачу, которого увидел в толпе лекарей. – Возьми малыша и отправь его в госпиталь Оспедале Маджоре, туда, где ты практикуешь свои врачебные знания… Думаю, что мальчик поправится в госпитале быстрее, чем в стенах этого замка!.. – и, переключившись на слуг, приказал: – Несите сюда следующего арапчонка!
Его приказ был немедленно исполнен. Второй мальчик, по-видимому, уже находился при смерти – это был тот самый арапчонок, игравший с Джан – Галеаццо, племянником герцога Людовико Сфорца, о котором докладывал ему Луиджи Морлиани, – но и он после избавления тела от чёрной лакированной краски не сразу, но пришёл в себя. Видя это чудо, кардинал Асканио Сфорца упал на колени перед Распятием, висевшим на одной из стен студиоло и, зная, что герцог не будет этого делать, стал за него читать молитву «Confiteor»*.
Повинуясь его порыву, на колени встали все, кроме Людовико Сфорца и продолжавшего очищать детей от краски Леонардо. Герцог широкими от удивления глазами не мог оторвать от него взгляда.
–– И всё, что здесь написано, ты умеешь?! – потряс он письмом; в его голосе прозвучало вселенское недоверие.
–– Всё, ваше Высочество! – с невозмутимым спокойствием ответил Леонардо.
–– За что же тогда Лоренцо Великолепный отослал подальше от себя такое драгоценное сокровище?!.. Не мог же он не понимать, кто ты!..