Лес пигмеев

Альенде Исабель

9. Охотники

Путешественники всё бродили среди деревьев, совершенно не зная, куда они направляются. Александр обнаружил присосавшуюся к внутренней стороне ноги распухшую от его крови пиявку и нисколько не кривляясь её снял. Мальчику уже приходилось испытывать их на себе, будучи на реке Амазонка, отчего теперь он не боялся подобных тварей, хотя те до сих пор вызывали отвращение. Среди буйной растительности сложно было понять верный способ ориентирования, всё вокруг казалось совершенно одинаковым. На фоне бесконечной зелени леса единственными пятнами другого цвета являлись орхидеи да еле уловимый полёт птицы весёлого окраса. Путешественники ступали по красноватой мягкой земле, насквозь промокшей от дождя и

усеянной различными опасностями, на которой в любой момент можно было оступиться. Также имелись и предательские болота, скрытые покровом из плывущих листьев. Людям приходилось отодвигать лианы, которые местами образовывали настоящую плотную занавесь, и избегать острых шипов некоторых растений. Лес не был совсем уж непроходимым, как то им показалось поначалу - среди вершин деревьев встречались и просветы, откуда проникали в самую чащу солнечные лучи.

Александр нёс в руке нож, готовый прибить относительно съедобное животное, которое первым окажется в пределах досягаемости, хотя до сих пор ещё ни одно не предоставило ему такового удовольствия. Несколько крыс шмыгали туда-сюда прямо под ногами, но делали это слишком уж быстро. Молодые люди вынуждены были утишать голод какими-то неизвестными фруктами горького вкуса. Поскольку сам Бороб'a их спокойно ел, путешественники сочли плоды относительно безвредными и стали ему подражать. Все боялись заблудиться, и, надо сказать, так уже случалось на самом деле. Вдобавок никто даже не догадывался о том, ни каким образом вернуться в Нгубу, ни как найти общий язык с пигмеями. И надеялись лишь на то, что последние сами их найдут.

Они бесцельно передвигались несколько часов подряд, всё больше теряясь в этих дебрях и изматывая самих себя, когда внезапно неистово закричал сам Бороб'a. Обезьянка уже привыкла сидеть на голове Александра, обернув хвостом его шею и крепко вцепившись за уши, потому что с данной позиции обзор окружающего мира был куда лучше, нежели открывался, когда животное находилось на руках Нади. Александр временами стряхивал её с себя, однако при малейшей забывчивости мальчика Бороб'a снова занимал своё излюбленное место. Благодаря передвижению верхом на Александре животное увидело следы. Хотя те и находились в метровом расстоянии, были совершенно невидимыми. Это были следы от огромных лап, сокрушающих всё на своём пути и образующих собой некую тропинку. Молодые люди тотчас их узнали, поскольку уже видели подобные во время сафари с Михаилом Мушашой.

– Это же след слона, - сказал Александр, питая некоторую надежду. – Если здесь есть один из них, я уверен, что и пигмеи ходят где-то поблизости.

По всей вероятности, слону не давали покоя вот уже несколько дней. Пигмеи преследовали жертву, изматывая ту до полнейшего обессиливания, а затем направляли в свои сети и загоняли в угол; и лишь после этого непосредственно приступали к нападению на животное. У зверя была единственная передышка, пожалуй, тогда, когда Бейе-Доку со своими товарищами отвлеклись от данного занятия, чтобы отвезти чужаков в деревню Нгубу. Весь нынешний вечер и даже часть ночи слон пытался вернуться в свои владения, но, похоже, слишком устал и основательно был сбит с толку. Охотники вынудили зверя зайти на неизвестную территорию, откуда тому никак не удавалось отыскать дорогу, вместо чего всё продолжал ходить кругами. Само присутствие человека, снабжённого копьями и сетями, предвещало его конец; об этом предупреждал и инстинкт, однако животное продолжало беспорядочно бегать, поскольку всё ещё не смирялось с собственной смертью.

На протяжении многих лет слон время от времени сталкивался с охотником. Из генетической памяти обоих никогда не сотрётся трагическая церемония охоты, в которой оба в равной степени готовы как убить друг друга, так и умереть. Охватываемое перед опасностью головокружение завораживало обоих. Как только наступает кульминация охоты, кажется, сама природа затаивает дыхание, смолкает лес, утихает даже лёгкий ветерок, а под самый конец, когда непосредственно решается судьба

одного из двоих, сердца человека и животного начинают биться в одном и том же ритме. Слон – король леса, самый большой и тяжёлый зверь и к тому же самый уважаемый, с чем не спорит ни одно животное. Его единственный враг – это человек, создание небольшого роста, уязвимое со всех сторон, лишённое как когтей, так и клыков, которого, точно ящерицу, в принципе можно раздавить одной лапой. И как только осмеливается столь ничтожное существо становиться впереди? Но в уже начавшемся ритуале охоты нет времени на то, чтобы созерцать иронию сложившейся ситуации – как охотник, так и его добыча знают, что подобный танец заканчивается лишь смертью.

Охотники обнаружили следы смятой растительности и вырванных с корнем деревьев гораздо раньше Нади с Александром. Не один час те следовали за слоном, перемещаясь за ним и соблюдая идеальную координацию, чтобы с безопасного расстояния постараться его окружить. Речь шла о старом одиноком самце, обладающим двумя огромными бивнями. В этих краях насчитывалась лишь дюжина пигмеев с примитивным оружием, но охотники, тем не менее, хотели не допустить их побега. Когда всё было нормально, женщины, как правило, сильно изматывали животное и заводили того в ловушку, где жертву уже ждали охотники.

Годами ранее, в относительно свободные времена, местные всегда совершали церемонию, чтобы воззвать к помощи предков и поблагодарить вручившее себя самой смерти животное; и ничего не изменилось даже с тех пор, как Касонго повсюду навязал своё, наводящее страх и ужас, правление. А вот охота, самая древняя и основная деятельность племени, утратила священное значение, со временем превратившись в просто резню.

Александр с Надей услышали длинный рёв и ощутили, как земля начала вибрировать под огромными лапами. На ту пору последнее действие уже началось: сети обездвижили слона, и первые копья вонзились в бока.

Крик Нади остановил охотников, наготове держащих свои копья, слон же, тем временем, яростно отбивался, сопротивляясь людям из последних сил.

– Не убивайте его! Не убивайте его! – повторяла Надя.

Молодая девушка, подняв руки, заняла место между людьми и животным. Охваченные удивлением, пигмеи быстро пришли в себя и попытались отодвинуть её в сторону, но в этот момент в круг вскочил Александр.

– Хватит! Остановитесь уже! – крикнул молодой человек, показывая им амулет.

– Ипемба-Афуа! – воскликнули те, падая на колени перед священным символом своего племени, который долгое время пребывал в руках Касонго.

Александр понял, что данная резная кость куда ценнее содержащегося в ней порошка; хотя сейчас та была и пустой, реакция пигмеев оказалась прежней. Этот предмет ходил по рукам людей множества поколений, которому приписывали волшебные силы. Местные чувствовали себя крайне обязанными Александру с Надей за то, что ребята вернули им Ипемба-Афуа: они ни в чём не могли отказать этим молодым иностранцам, принёсшим тем душу их племени.

Прежде чем вручить амулет, Александр объяснил тем, почему всё же не стоит убивать животное, которого уже победили опутавшие сети.

– В лесу осталось крайне мало слонов, и вскоре уничтожат и их. Что вы будете делать тогда? Не будет слоновой кости, могущей спасти ваших детей от рабства. Решение же кроется не в наличии слоновой кости, а скорее в том, чтобы свергнуть Касонго и раз и навсегда подарить свободу вашим семьям, - сказал молодой человек.

И добавил, что Касонго всего лишь обычный человек, и земля вовсе не сотрясётся, если той коснутся его ноги, он не способен никого убить исключительно взглядом либо же голосом. Его единственная сила в том, что её приписывают правителю местные жители. Если бы никто его не боялся, с Касонго бы спала вся его напыщенность.