Лесные твари
Шрифт:
Волчица снова неслась на Демида, выставив свое страшное оружие перед собой. Карх появился с другой стороны. И, когда тело волколака уже взметнулось в воздух мохнатой торпедой, а убийственные жала трезубца запели победную песнь, Демид свалился на землю.
Карх и волчица столкнулись над Демидом. Они упали на Демида, барахтаясь, не в силах расцепиться, потому что трезубец вошел Королю Крыс прямо в пасть и пронзил его насквозь. Окровавленные крюки торчали из спины его. Волчица, с вытаращенными от ужаса глазами, тупо дергала свое оружие, пытаясь вытащить его из тела карха. Но Демид не видел этого, он пытался выбраться из-под туши Короля Крыс – бьющейся в муке агонии, хрипящей, раздирающей страшными когтями
Ноги жреца.
Демид медленно поднял взгляд. Жрец стоял, прислонившись к дереву – вполне живой и здоровый. Демид увидел его красные глаза в глубоких прорезях волчьей маски. Демид уперся руками в землю и тяжело, со свистом в легких, отжался от земли.
Теперь он стоял на четвереньках. Это было уже лучше. Бессмертное тело кимвера перебарывало недуг, заращивало новой кожей рваные раны, скрепляло сломанные позвонки наскоро изготовленной костью. Но Демид знал, что не успеет. Сейчас золотой сапог жреца тяжелым молотом въедет в лицо Демида и раздробит череп его на мелкие кусочки…
Секунды шли, громко тикали в ушах Демида. И ничего не происходило.
Жрец дернулся, и Демид увидел, что тот вовсе не стоит, а скорее висит на дереве. Жрец был распят на стволе древнего дуба, распластан и обездвижен, и ноги его не доставали до земли. Толстые корявые сучья прижимали его к стволу. Он был невредим, этот жрец с картонной головой волка, но не мог пошевелить и пальцем. Мог только яростно вращать глазами.
Демид медленно поднялся на одно колено. Ноги уже начинали слушаться его, хотя и отзывались на побуждения хозяина слабо, с равнодушной ленцой.
Демид начинал понимать.
Лесные, их работа. То, что вначале он принял за сучья, было конечностями нескольких лесных тварей, больше похожих на высохшие коряги, чем на живых существ. Лесные облепили дуб, вцепились в руки и ноги жреца, распяли его на древнем дереве и сделали его просто зрителем.
Лесные держали свое слово. Они пытались сохранить равенство.
Но в уравнении этом не было пока истинного тождества. В нем имелось одно лишнее слагаемое.
Демид оперся на меч, и со второй попытки, встал на ноги. Левая нога так и не слушалась его, волочилась по траве, как неживая. Демид заковылял к Волчице. Она уже поняла, что выдернуть из карха трезубец можно только вместе со внутренностями карха. И теперь она, наоборот, пропихивала оружие глубже и глубже, и золотое древко его почти исчезло в безжизненно открытой зубастой пасти, зато из спины карха трезубец торчал уже на полметра, полностью освободив свои лезвия.
Демид ковылял к Волчице, выставив вперед меч. Он спешил воспользоваться равенством, пока оно снова не превратилось в трехчлен. Но тело его отказывалось спешить. Тело мечтало о постельном режиме и гипсовом корсете.
Волчица испугалась. Она перепрыгнула через голову дохлого карха, схватилась за трезубец, уперлась ногой в собачий хребет. Рывок – и оружие снова оказалось в ее руках.
– Скажи хоть слово, красавица… – Голос Демида хриплым свистом разносился по поляне. – У тебя сегодня симпатичный костюмчик, Волчица! Ты сама его шила? Я знаю, ты хотела произвести на меня впечатление. Только вот фасон… Фигуру полнит. Лучше бы что-нибудь в обтяжку…
Демид бормотал что-то, нес какую-то ахинею, а сам ковылял шаг за шагом вперед. Волчица медленно отступала, держа трезубец свой наперевес. Чего больше всего хотел сейчас Демид? Протянуть время, дать телу еще хоть немного восстановиться? Или быстрее напасть
Потому что карх должен был ожить. Демид был уверен в этом.
Короля Крыс нельзя убить просто так. Он бессмертен. И поэтому убивать его нужно так, как убивают бессмертных.
А Волчица была не глупа. Не глупа, и уж, конечно, не труслива. Вначале она перепугалась, потому что осталась одна, самая слабая из троих, наедине с убийцей-кимвером. Да только кимвер был уже совсем не тот. Прав был Король Крыс: Демид был сейчас лишь жалкой тенью того кимвера, равного которому когда-то не было на всем свете. Он едва передвигался, и приволакивал ногу, и с трудом удерживал в руке дурацкое оружие – самодельный серебряный меч, похожий больше на бутафорскую саблю из фольги, чем на настоящий клинок.
Волчица поняла, что ждать ей нельзя.
– Я тебя убью… – прошептала она. – Убью тебя, гнусный кимвер!
Неизвестно, кто обучил эту стерву владению столь экзотическим оружием, как трезубец. Но сделал он свою работу довольно неплохо. Фоминых нельзя было назвать виртуозом, действовала она грубо, напролом. Но для еле двигающегося Демида ее трайдент [54] был страшнее любого меча.
Убийственные жала замелькали в воздухе, превращаясь в золотые молнии. Демид едва успевал отклоняться, отбивать мечом трезубец. Теперь он был лишен возможности сделать свой излюбленный трюк – упасть, покатиться по земле, выпасть из поля зрения врага хоть на секунду. Он просто не смог бы подняться после этого. И Демид совершал путешествие назад – отступал тяжело, шаг за шагом, и все еще надеялся на что-то, хотя и не на что было надеяться в этой гиблой ситуации.
54
Трайдент – трезубец.
Золото, из которого был изготовлен трайдент Волчицы, было необычным. Оно было прочнее стали, и удары его были тяжелее чугунного молота, хотя для Волчицы оружие ее казалось легче бамбукового шеста. Таковы были свойства сего артефакта. Создавая свой меч, Демид надеялся, что сила священного серебра сможет противостоять нечестивой мощи золота. Но, похоже, он обманулся. Пальцы его, сжимающие рукоять, уже онемели от ударов, а лезвие меча покрылось вмятинами. Клинок погнулся, клепки, стягивающие серебряные пластины, начали расходиться. И только маленькая фигурка Христа над гардой еще оставалась нетронутой.
Удар, еще удар… Меч вылетел из руки Демида, прочертил серебристую дугу в воздухе и упал на траву. Волчица завопила. Она вложила в торжествующий вопль всю свою силу, всю ненависть, все нетерпение – скорее расправиться с ненавистным кимвером.
Демид успел отклониться. Автоматически, не думая, схватил за древко трайдент, мелькнувший у правого бока. И тут же пожалел об этом.
Ладони его прилипли, боль волной огня покатилась по телу. Демид закричал и упал на колени. Губительное золото еще не успело запустить щупальца в его плоть, но обездвижило его, ослепило, погрузило в невыносимую муку. Демид корчился на земле и не мог оторвать пальцы от трезубца, как от провода высокого напряжения.
Демид сделал ошибку. Не стоило ему притрагиваться к порченому золоту.
Волчица схватилась обеими руками за древко трайдента, уперлась ногой в живот Демида и вырвала трезубец из его рук. Демид закричал от боли, кожа с его ладоней сорвалась клочьями. Он перекатился на спину. Лежал с закрытыми глазами и едва дышал.
– Я тебя убью… – снова произнесла Волчица, голос ее глухо прозвучал из-под шлема. Она подняла оружие над головой и нацелила жуткие блестящие крюки на Демида.
Она готовилась к удару. Последнему удару.