Летучие мыши появляются в сумерках
Шрифт:
– Как зовут шофера?
– Тхинвелл, Джон Тхинвелл. У него и его жены отличное алиби; такое ощущение, будто они хорошо позаботились об этом. Рассказывают слишком складную историю.
– Что именно?
– Слепые не работают по воскресеньям. Они собираются все вместе к трем часам в доме Тхинвелла, чтобы послушать музыку, посидеть, поговорить, сойтись покороче. Тхинвеллы угощают их ужином около семи вечера, а затем развозят по домам.
В воскресенье около двенадцати Тхинвеллу позвонил Кослинг. Казалось, что он взволнован и торопится. Он сообщил,
Тхинвелл заехал за другими членами клуба и, проезжая мимо дома Кослинга, зашел к нему. Это было без десяти минут три. Дома никого не оказалось; дверь Кослинг оставил приоткрытой, так чтобы его ручная летучая мышь могла выбраться наружу.
– Тхинвелл заглянул внутрь дома? – спросила Берта.
– Тхинвелл заглянул сквозь щель в двери. Здесь тоже что-то не то. Он сказал, что летучая мышь Кослинга летала по комнате. Это странно. Если только летучую мышь не потревожишь, она летает обычно, когда уже смеркается. Почему же эта мышь летала в три часа дня?
– Значит, ее потревожили.
– Именно так, – согласился Селлерс. – И кто же?
– Интересно, кто?
– Должно быть, тот человек, который устроил ловушку. Напрашиваются любопытные выводы.
– Какие?
– Мне кажется, ловушку установил слепой человек.
– Почему вы так думаете?
– Исходя из того, каким образом он это сделал. Прежде всего, потому, что ее даже не пытались спрятать. Такая здоровая штуковина, как слон, стоит так, что ее увидел бы всякий входящий в комнату. Во-вторых, обращает на себя внимание то, как он направил прицел. Он взял веревку, протянул ее вдоль ствола и крепко натянул, так чтобы пуля полетела строго по направлению веревки.
Обычно, если убит человек, мы изучаем круг людей, с которыми он был связан. В девяти случаях из десяти не ограбление является мотивом преступления, убийца, как правило, хорошо знаком с жертвой. Девяносто процентов знакомых Кослинга – слепые.
Все они собрались без четверти четыре в доме Тхинвелла, пообедали, поболтали и вернулись домой к девяти часам. Если кто-нибудь из них установил ловушку, он должен был бы сделать это до вечеринки, что подтверждается тем фактом, что летучая мышь летала по комнате.
– Шторы были опущены? – спросила Берта.
– Да. Это свойственно слепым. Они предпочитают не поднимать шторы на окнах.
– Почему?
– Спросите что-нибудь полегче. Тхинвелл утверждает, что с Кослингом это было именно так.
– Вы сказали, что Кослинг звонил Тхинвеллу?
– Да.
– Из телефонной будки?
– Да.
– Как же ему удалось набрать номер?
– Ну, это просто. Вы даже не подозреваете, насколько чувствительны пальцы слепых. Они могут набрать номер так же быстро, как и вы, особенно знакомый номер. Или они звонят на телефонную станцию, объясняют ситуацию и просят соединить их с нужным номером. – Сержант Селлерс внимательно и холодно взглянул Берте в глаза. – Существует две версии. Джерри Больмэн хотел просто навестить
– А вторая версия?
– Вторая версия заключается в том, что Кослинг встретился с Больмэном, чтобы отобедать вместе. Когда их встреча закончилась, Больмэн решил проводить слепого, может быть, взял его под руку; может быть, освещал ему путь фонариком. Больмэн открыл дверь, вошел внутрь… и – бац!
Берта нервно вздрогнула.
– Я только представил, как это было, – пояснил Селлерс и улыбнулся.
– Похоже на правду, учтены все мелочи.
– Последняя версия нравится мне больше, – сказал Селлерс. – Она указывает на то, что Больмэн что-то хотел узнать у слепого. У вас есть какие-нибудь идеи на этот счет?
Берта колебалась, не зная, что ответить.
– Быть может, что-нибудь связанное с тем делом, по которому Кослинг нанимал вас, – продолжал Селлерс и, так как Берта не поддалась на уловку, добавил со значением: – Что-нибудь связанное с той женщиной?
– С женщиной какого сорта? – спросила быстро Берта.
– Здесь вы меня поймали, – произнес Селлерс. – Вряд ли бы он заинтересовался женщиной, к которой его влекла страсть, если, конечно, эта страсть не была схожа с золотой лихорадкой.
– Говорите проще, слишком много слов.
Селлерс ухмыльнулся.
– Тогда, – отозвался Селлерс, – мы остановимся на денежной стороне вопроса. Быть может, у Кослинга была какая-то информация в этом смысле, которая интересовала Больмэна.
Элси Бранд просунула голову в дверь:
– Вы не возьмете трубку, миссис Кул?
Берта повернулась к Элси и, увидев намек на что-то важное в глазах Элси, обратилась к Селлерсу:
– Извините, – и подняла трубку.
Телефонистка предупредила:
– Вас вызывает Сан-Бернардино, оплата за ваш счет.
– Черт побери, это просто мой крест! Я отвечу вам просто, очень коротко и очень вежливо: мне не нужны междугородные звонки за мой счет.
Только она собралась положить трубку, как Элси, которая тоже была на проводе, вмешалась:
– Я так поняла, что это мистер Кослинг вызывает вас, миссис Кул.
Берта не прижимала трубку к уху. Она сразу представила, что Селлерс мог слышать это. Но по нему ничего не было заметно.
– Хорошо, в связи с некоторыми обстоятельствами я передумала. Соединяйте.
Она сразу же услышала легко узнаваемый голос слепого:
– Добрый день, это миссис Кул?
– Да.
– Не говорите никому, где я. Не называйте никаких имен по телефону, хорошо?
– Да.
– Меня разыскивает полиция?
– Да.
– Дело плохо?
– Думаю, да.
– Вы не могли бы приехать ко мне так, чтобы никто не знал об этом?
– Это достаточно сложно. Сообщите адрес.
– Отель «Секвойя» в Сан-Бернардино.
– Кого спросить?
– Я не знаю. Я же не умею читать. Я даже не держал в руках книгу регистрации. Может быть, я был зарегистрирован под собственным именем.