Лгунья
Шрифт:
Он рассмеялся.
— Да тут на полках целое состояние, – сказал он. – Я тебе вот что скажу. Я могу связаться с экспертом по антиквариату, выясню, что стоит пустить в оборот, а ты время от времени будешь приносить мне по парочке книг. Никто и не заметит.
Я промолчала. Он положил книгу на место.
— Ну что ж, ладно, давай перейдем к делу, – сказал он. – Так кто ты есть на самом деле?
— А ты кто на самом деле?
Он засмеялся.
— Марина Джеймс, значит? – Он прислонился к полке и уставился прямо на меня. Взгляд был неприятным. Я отвернулась. – Забавно, – сказал он. – Я уверен, что где-то тебя видел. Чем-то мне знакомо твое лицо.
Я
Он улыбнулся – доброй такой улыбкой.
— Ну ладно, – сказал он, – не будем об этом, правда? Это все детали. Пока, по крайней мере. Так что ты мне еще хотела показать?
Я повела его в следующую комнату – приемную с обшарпанными застекленными витринами, где хранилась коллекция огнестрельного и антикварного оружия.
— М–м, весьма интересно, – сказал он. – Такое мы любим. Вот за эти штучки, например, – он, указал на два пистолета с посеребренными пластинами на рукоятках, – можно срубить пару штук. Не меньше. – Он присел на корточки, разглядывая револьвер девятнадцатого века. – Ну, так скажи мне, Марина, – сказал он, – полиция уже объявлялась? Насчет денег-то?
— Нет, – ответила я.
— Жалость какая, – он поднялся. – Заметь, говоря «нет», ты ведь вполне могла мне солгать, верно? Мне надо постоянно держать в уме, что ты очень искусная лгунья. Ну, разумеется, тут хочешь не хочешь, а приходится проявлять максимум умения, как же иначе справиться с таким делом, верно? Я тобой просто восхищаюсь. Нет, честно. Восхищаюсь. Проблема в том, что от такого способного и даже талантливого актера не знаешь, чего ждать. Ты ведь можешь сказать мне что угодно, откуда мне знать, что из этого – правда? Одно я знаю наверняка – что полиция могла еще вчера вернуть тебе деньги.
— Не было их вчера.
— Ну, значит, позавчера. «Вот, пожалуйста, мисс Масбу». Могу поспорить, именно так они и сказали. Не очень-то они умные, полицейские эти. Не видят, что у них под носом творится. «Вот, мисс Масбу, пожалуйста. Вот вам ваши денежки. Вам бы лучше их сразу в банк положить, да–да».
Он пошел из приемной в комнату без мебели с огромным камином, где Франсуаза всегда останавливала группы полюбоваться сводчатыми потолками. Я поспешила следом.
— Нда–а-а, – протянул он, заглядывая в дымоход камина. – Я бы так и поступил. Положил бы их прямиком в банк. На только что открытый счет. Думаю, как раз для этой цели ты его и открыла, так ведь?
Смутная, едва уловимая угроза витала в воздухе, как дымок от сигареты.
— Откуда ты знаешь, что я открыла счет? – спросила я. поднимаясь за ним по каменной лестнице.
— Знаешь, очень интересное местечко, – сказал он. – Нужно как-нибудь заехать сюда на экскурсию. Ты должна была рассказать мне все целиком, как положено, а то я чувствую себя обделенным.
— Откуда ты знаешь? – повторила я.
— Откуда я что знаю?
Он начинал действовать мне на нервы.
— Слушай, – сказала я. – Повторяю: полиции здесь не было. Они не возвращали мне деньги. И не вернут, потому что я сказала им, что это не мой чемодан. Они считают, что деньги принадлежали женщине по имени Кэтрин Хьюис. Это имя из второго паспорта Крис.
— Ага, но это ты так говоришь, – сказал он, останавливаясь на узкой застекленной площадке витой лестницы. – А я почему-то в это не верю. Не верю, что ты им сказала, будто деньги не твои. Зачем было это делать такой квалифицированной мошеннице, как ты? Ты только погляди, – он смотрел вниз, во двор замка. Отсюда была видна защитная стена с хохолками башенок, будка привратника, кусок крыла эпохи
Он пошел вниз по лестнице. Я за ним. Во дворе он дружелюбно сказал мне:
— Знаешь, Марина, мне и впрямь понравилось. Думаю, что обязательно наведаюсь сюда еще разок.
— Меня здесь уже не будет, – сказала я.
— Ну–ну, что-то похожее я уже слышал. Но на самом деле ты никуда не собираешься, правда? По крайней мере, пока не дождешься того, что ждешь.
— Если ты имеешь в виду деньги, – сказала я, – то я здесь вовсе не ради них. И если они тебе так нужны, пойди в полицию и скажи, что они твои.
— Ой, да знаешь, я так и сделаю. «Простите, сержант, у вас тут не завалялись двадцать штук, которые у меня сперла моя бывшая любовница, но, к сожалению, я не могу доказать, что они принадлежат мне, потому как для этого мне пришлось бы по уши влезть в дерьмо». – Мэл пожал плечами. – Не слишком хорошая мысль. Так что… я это оставляю на тебя, вот что. В конце концов, они тебе их вернут А я буду за тобой смотреть в оба. Марина Джеймс. – Он засмеялся. – Нет, пардон, не Марина. Совсем не то. Скорее тебе подошло бы нечто более убедительное. Ну, скажем… – он сделал вид, что ищет подходящее имя, – скажем, Маргарет. – Он улыбнулся открытой, подкупающей улыбкой. – Так смотри, не забудь – двадцать штук. И никаких фокусов.
Я смотрела ему вслед. Ноги дрожали. Когда он скрылся за воротами, я побежала к дому. Селеста слонялась по холлу.
— О боже, – сказала она. – Потрясающий мужчина. Кто он? Расскажи. Ты должна пригласить его на обед.
— Он – потрясающее дерьмо, – сказала я, взбегая по лестнице.
— Я думала, это твой приятель. Будешь обедать? – крикнула она мне вдогонку.
— Нет! – рявкнула я в ответ.
Я хлопнула дверью спальни и кинулась на кровать. Ну и мерзкий тип! Он все мне портил. Мне надоело копаться в прошлом Крис и пытаться со всем этим разобраться. Оба они вруны – что Крис, что Мэл. Вруны и негодяи, оба! И он понял, кто я. Наверняка. Не случайно же он обронил имя Маргарет. Я мечтала убить его, только так от него можно избавиться. Да, я просто мастер по убийственным фантазиям. Частенько я к ним прибегала. И потратила незабываемых полчаса, уничтожая Мэла. Видели бы вы, как ловко я с ним расправилась – молотком по башке, а тело столкнула в реку. Ну вот, теперь мне намного лучше.
На улице дул обжигающий ветер. Он тряс тощие деревья и швырял в окна маленькие смерчи из пыли и сухой листвы. День становился все жарче. Мне хотелось прохлады. Хотелось смыть с себя все. Хотелось оказаться в холодном, чистом месте, где можно было бы принять холодное, чистое решение. Я соскочила с кровати и выскользнула из дому. Селеста в холле разговаривала с женщиной из города, которая пришла за дневной выручкой. – Пойду, поплаваю, – сказала я. Я широко шагала, волосы трепал ветер. Птицы на ветках деревьев, высившихся вдоль каменной тропы, были молчаливы и неподвижны, словно их придавило зноем. Цикады молчали. Пара мелких, полумертвых от жажды бабочек утомленно цеплялись за цветки чертополоха.