Лицедеи Гора
Шрифт:
— О, ни с кем, — совершенно невинно ответил Чино.
Теперь сам Петруччо повернулся к зрителям.
— Пожалуй, мне стоит опасаться этих мошенников, — заметил он. — Они, конечно, походят на добрых малых, но на дороге никогда нельзя быть слишком уверенным.
— С кем это Вы говорите? — поинтересовался Чино.
— О, ни с кем, — невинно отозвался Петруччо.
— Отдайте нам этих девок, — предложил Чино, заводя руку себе за спину и показывая залу большой палец. — Тут, вдоль этой дороги есть городишки, и мы знаем там отличные местечки, где за эти
— Что-то я становлюсь несколько подозрительным, — сообщил Петруччо толпе. — Но, не лучше ли получить награду за их возвращение владельцам?
— А что, если награду не дадут? — спросил Чино.
— Это — отрезвляющая мысль, — задумчиво бросил Петруччо в зал. — Хорошо, но только я пойду с Вами и посмотрю, по какой цене идут в тех «местечках», о которых Ты рассказал, эти пирожки.
— Верните нас в Псевдополис! — взмолилась Ровэна.
— Вернуть Вас никчёмным рабовладельцам, которые даже не удосужились надеть на Вас ошейники и заклеймить! — усмехнулся Чино. — Ну уж, нет! Мы Вас продадим сильным мужчинам, которые отлично смогут преподать Вам Вашу женскость.
Ровэна застонала.
— А Ты разрешение говорить спросить не забыла? — уточнил Лекчио.
— Нет, — ответила она и, запнувшись, добавила, — Господин.
И тут же, на потеху толпы, получило ещё одну красную полосу на задницу.
— Могу я говорить, Господин!? — попросила Ровэна.
— Неа, — протянул Лекчио.
— А я думал, — удивился Петруччио, — что, Вы оба шли в сторону Псевдополиса, а не в другую сторону.
— Так и было, — закивал Чино, — но тут выяснилось, что Лекчио забыл моток пряжи. Оставил его на прилавке в магазине Кал-да, растяпа.
— Чё? Кто? Я? Да, Ты! Да, я! — возмутился было Лекчио, потирая кулак.
— Неужели не помнишь? — подмигивая, спросил его Чино.
— Неа, — хмуро сказал Лекчио, прицеливаясь.
— Странно, а я помню это вполне отчётливо, — снова заморгал Чино.
— Ну и сул с Тобой и с той пряжей, — несколько успокоился Лекчио. — Значит, это был не столь важный моток пряжи.
— Но мы, так или иначе, вернёмся за ним, — сказал Чино.
— Ты чё!? Весь этот путь? — ошарашено спросил Лекчио. — Из-за одного мотка пряжи?
— Да, — раздраженно ответил Чино.
— Это чё же за такая важная пряжа-то, — почесал в затылке Лекчио.
— Какая надо, — рассердился на товарища Чино.
— Тогда, кажется, я бы должен помнить об этом, — проворчал Лекчио.
В этот момент Чино, отвесил Лекчио очередной пинок по голени, а то зрители уже заждались этого привычного способа привлечения его внимания.
— Ай, тот моток пряжи! — хлопнул себя по лбу Лекчио.
— Вот именно, что тот, — проворчал Чино.
— Теперь-то и я о нём вспомнил, — сказал Лекчио. — Красный.
— Жёлтый, — поправил Чино.
— Ну, я и говорю, что точно помню — жёлтый, — закивал Лекчио.
— Отлично, друзья мои, — воскликнул Петруччо и, указывая на направление, откуда появились Чино и
— Мы не можем не приветствовать Вашу компанию, — с пафосом заявил Чино. — Тем более, путешествие в этом направлении совершенно безопасно для путников, ну разве что если они не из Турии. А кстати, откуда Вы говорите, прибыли в эти края?
— Из Турии, — напомнил озадаченный Петруччо.
— Тогда Ваша компания для нас может быть очень неудачной, — сказал Чино, со страхом.
— Как это? — удивился капитан.
— Но это, вероятно, не так важно, — начал размышлять Чино, — учитывая Ваше мастерство в бою.
— Не понимаю, — проворчал Петруччо.
— Дело в том, что мы сами недавно пришли оттуда, — пояснил он, махая рукой назад, вдоль дороги.
— Ну и? — поторопил нго Петруччо.
— Вы, вероятно, ещё не слышали последние новости, — заметил Чино. — Странно, а должны бы. Эта новость распространяется как лесной пожар.
— Что за новость? — теряя терпенье, спросил Петруччо.
— Война, — бросил Чино.
— Какая война? — поинтересовался Петруччо.
— Война с Турией, — пожал Чино плечами.
— Что ещё за война с Турией? — напрягся Петруччо.
— Десять городов дальше по этой дороге, только что объявили войну Турии. А пока воевать не с кем, они устроили большую охоту. Ловят турианцев.
— Для чего? — спросил встревоженный Петруччо.
— Ну, точно я не знаю, — неуверенно ответил Чино. — Было трудно разобрать среди всех этих криков и звона оружия. Кажется, разобрал что-то про «зажарить их в жире тарска» или «сварить их заживо в масла тарлариона», но точно я не уверен.
Петруччо вздрогнул от ужаса.
— Я вижу, что Вы уже дрожите от предвкушения военных подвигов, — заметил Чино.
— Это точно, — заверил его Петруччо.
— В таком случае, Вы, конечно, можете идти с нами, — закивал Чино. — Отражение атак кровожадных воинов и возбуждённых враждебных толп, для Вас будет сущим пустяком.
— Верно, — признал Петруччо, — но иногда я, несмотря на свою жестокую внешность, довольно добродушный товарищ и часто сомневаюсь прежде чем устраивать резню, особенно в столь приятный день. К тому же, так получилось, что я только этим утром вычистил свой меч от моей предыдущей резни, и соответственно не желаю снова испачкать его кровью так скоро.
— То есть Вы могли бы сохранить жизни разъярённым толпам, городским ополченцам и мобилизованным солдатам этих городов?
— Возможно, — сказал Петруччо.
— Значит, сегодня удачный день для этих земель, — обрадовался Чино.
— Ступайте, избавьтесь от этих пирожков, — велел Петруччо. — А я подожду Вас здесь.
— Может быть трудно пробираться через район боевых действий, — заметил Чино. — И может быть опасно оставаться здесь.
— Опасно? — переспросил Петруччо.
— Ну да, для толп и солдат, что рыскают по этой местности, в поисках турианцев. Если бы они найдут Вас здесь, плохо им будет, несмотря на всю их многочисленность.